Впереди ждал новый неизвестный мир, который пугал, но в равной мере вызывал любопытство. На корабле было довольно неплохо, обращались с ней уважительно, а Агата умудрилась за несколько дней стать всеобщей любимицей.
Как-то, покинув каюту, женщина с удивлением обнаружила, что ее дочь, которая прежде сторонилась чужих людей, сидела на чьем-то расстеленном плаще, и читала вслух книгу сказок, старательно переводя ее на северный язык, для своих слушателей. Иногда, когда у нее возникали затруднения, кто-то из моряков помогал подобрать нужные слова.
- На нашей земле принято любить и баловать детей, пояснил Ингвар, на молчаливый вопрос Катрин.
Помнится, женщину немного удивил тот факт, что у северных дикарей какое-то особенное отношение к детству. Однако объяснялось это просто. В семьях рождается мало детей, а вот живут северяне нередко дольше ста лет, и зачастую выходит, что на одного ребенка приходится до трех поколений взрослых.
Да и в целом, обычаи на севере заметно отличался от южных королевств. Браки заключались ближе к двадцати пяти годам, или раньше, но обязательно жених и невеста должны быть старше двадцати лет. Это соблюдалось строго. Мужчина мог привезти себе жену из другой земли, но если она младше нужного возраста, то до "совершеннолетия" ей приходилось жить в приемной семье.
Ингвар старался ответить на все вопросы Катрин, понимая, что той придется привыкать к совершенно новому укладу жизни. Он готов был сделать все, чтобы женщина не пожалела, что отправилась на север.
***
Катрин успела порядком устать, от длительного путешествия, и внутреннее беспокойство отступало, перед желанием ступить на твердую землю. По словам Ингвара, они почти прибыли. Теперь он не мог проводить столько же времени с ней, потому что все были заняты на верхней части корабля. Сама женщина не выходила из каюты, где сидела закутавшись в теплый плащ. Ей еще не доводилось сталкиваться с таким сильным холодом. Даже Агата теперь предпочитала сидеть с матерью, иногда только высовываясь наружу, и с любопытством приглядываясь к происходящему. Ей очень хотелось разглядеть белые холмы, но увы, это пока не представлялось возможным. Да и ходить в огромном, как одеяло, плаще - неудобно. Приходилось ждать, пока корабль причалит.
В каюте появился Ингвар. Раскрасневшийся, и очень довольный, он сгрузил на узкую кровать пушистую одежду, которая, судя по всему, была сшита из шкур животных.
- Леди, вам придется последовать примеру дикарей, и облачиться в шкуры, чтобы не замерзнуть, - в глазах его плясали веселые огоньки.
В первую очередь, мужчина помог одеться Агате. Катрин пока настороженно присматривалась. Длинные, до колен обшитые мехом ботинки, меховой халат, и такая же шапка смотрелись на девочке довольно необычно, хотя и придавали ей особое очарование. Не удержавшись, Агата тут же поспешила наверх, желая убедиться, что теперь и правда можно не бояться холода. Катрин и Ингвар остались одни.
Северянин притянул к себе женщину, и она ощутила, как от его кожи исходит жар. Казалось, что он не только не мерзнет, но и вовсе не замечает, пробирающего холода.
- Ты готова? - спросил он, вглядываясь в ее лицо, своими поразительно синими глазами. Женщина неуверенно кивнула.
Непривычные одежды были тяжелыми, гораздо тяжелее, чем роскошные бальные платья, но в то же время, они надежно оберегали от царящего вокруг холода.
- Никогда бы не подумала, что однажды мне придется носить шкуры животных, - задумчиво заметила Катрин.
- У нас они называются шубы, - улыбнулся Ингвар, и заметил, - Тебе очень к лицу.
Женщина улыбнулась, наверное, в глазах местных, эта одежда ценится больше изысканных платьев.
Вернулась Агата, щеки ее были покрыты розовым румянцем, а поверх шубы в два ряда переливались бусы из янтаря.
- Там столько людей, - выдохнула она, - И земля белая-белая.
Ударил колокол. Ингвар сжал пальцы Катрин.
- Нам пора.
***
Яркий белый свет ослеплял, заставляя слезиться глаза. Катрин казалось, что она не смогла бы сделать и нескольких шагов, если бы ее не вел под руку Ингвар.
Когда глаза привыкли к ослепляющей белизне, ее ожидало новое открытие. На берегу собралось огромное количество народа. Женщина не знала, сколько человек проживает в Эрланге, но казалось, что все они сейчас встречали прибывшие корабли.
Стоило ступить на землю, как шум приветствий стал просто оглушительным. Катрин плотнее прижалась к северянину, зачем все эти люди собрались здесь? Может их привело желание посмотреть на чужестранку, которую привез их соотечественник?
Толпы людей стояли по бокам, образуя бесконечно длинный коридор, и женщина не сразу заметила, что по этому коридору, им навстречу шла пожилая пара.
Мужчина был высок, с широкими плечами, короткой белой бородой, и такими же синими глазами, что и у Ингвара. Невысокая женщина едва доходила ему до плеча, ее шуба и шапка были расшиты янтарными бусинами. Морщинки, возле глаз, придавали ей добродушное выражение, и наводили на мысль, что в молодости женщина много смеялась, или отличалась веселым нравом.
Когда они поравнялись, Ингвар на миг выпустил руку Катрин, и опустившись на колено, коснулся лбом нижней части шубы матери. Ты поспешила поднять сына, и заключить его в объятия.
- Родной мой, вернулся! - на глазах женщины выступили слезы, от избытка эмоций, - Столько лет прошло...
Толпа уважительно притихла. Катрин стояла, прижимая к себе Агату.
Когда мать немного успокоилась, мужчина шагнул к отцу, и крепко сжал его руки. В этот раз обошлось без слез и причитаний, но заметно было, что и пожилой северянин очень рад видеть сына.
Ингвар снова приобнял Катрин, и теперь внимание его родителей обратилось к ней.
Первым заговорил пожилой мужчина.
- Сын мой! Представь нашей земле свою избранницу, твой народ должен знать, в честь кого будет осушать кубки, на грядущем празднестве!
Его звучный, громкий голос, заставил Катрин вздрогнуть. Меньше всего происходящее походило на тихую семейную встречу.
- Жители Эрланга, - теперь голос Ингвара звучал так же громко, как и у его отца, - Позвольте представить вам мою будущую супругу - Катрин! Мать моей дочери, - он поднял на руки Агату, чтобы ее было видно дальним рядам людей. Не ожидавшая подобного, девочка испуганно вцепилась в него, и перевела дух, только вернувшись на землю.
- И мать моего ребенка, который пока ждет своего часа! - закончил он.
Толпа снова разразилась радостными криками, аплодисментами, которые сливались в общий шум.
- Прежде, люди нашей земли следовали за нами, теперь же наш черед следовать за своим сыном. - произнес пожилой северянин, пропуская сына с невестой вперед.
Катрин шла под руку с Ингваром, среди всеобщих приветствий. У нее было множество вопросов, но северянин гладил ее пальцы, призывая к терпению. Да и разве можно поговорить, когда вокруг царит такой шум?
***
Идти пришлось не слишком долго. Толпа буквально вынесла их на широкую площадь, во главе которой стоял... Катрин определила его про себя, как дворец, но здание не являлось дворцом, с привычной точки зрения. Деревянное сооружение было искусно украшено резьбой, и отличалось обилием архитектурных деталей. Если присмотреться, создавалось впечатление, что постройка состоит из отдельных зданий, соединенных между собой переходами.
Внутри царило такое же оживление, что и снаружи. Пришлось миновать два зала, пока в третьем, с ними не остались только родители Ингвара.
- Я рад, что родная земля, наконец притянула твое сердце, хотя ты и задержался дольше положенного. - пожилой мужчина похлопал сына по плечу, и развернулся к Катрин. - И так же рад видеть тебя, на земле моих предков. Мое имя Ольгерд, я прежний князь Эрланга. Моя жена, солнце северных земель - Ильгерда.
Катрин коротко поклонилась. Она начинала уставать, но не хотела показывать подступающую слабость. Ингвар бросил на нее беспокойный взгляд, однако женщина тихо сжала его пальцы, словно желая сказать, что все в порядке.
