— А что с нашей эскадрой на восточном направлении? — спросил капитан Теккерей.

— Эскадра уже около Гуадалканала, — ответил Шелт, — но киви говорят, что это ничего не решает. Конвент не воюет лоб в лоб. Их стратегия вроде айкидо. Они будут отступать, затягивая нашу эскадру все глубже во враждебные воды. Если наши высадят десант на Гуадалканал, то Конвент отдаст Гуадалканал, как отдал нам Тинтунг и Нгалеву, чтобы ударить в спину, когда подвернется возможность.

— Уже ударил! — встрял сержант Диас Уокер, командир 1-го отделения 1-го взвода, правая рука капитана Теккерея, — Знаете, что случилось с американскими бумагами на бирже? Они пробили дно, так сказал обозреватель «USA-Today». Это дерьмо в Океании обходится Америке в миллиард долларов в день. Мало нам было супер-кризиса, а тут еще это.

— Миллиард долларов в день?! — изумился Теккерей.

— Точно, Радж, — подтвердил сержант.

Тут в разговор вмешался Эйб Доусон сержант 1-го отделения 2-го взвода.

— Наш лейтенант еще очень мягко сказал про атаку в небе.

— Эйб, — строго сказал Шелт, — пока информация не подтверждена, не надо болтать.

— Какая информация? — спросил Теккерей.

— Возможно, Радж, это болтовня репортеров.

— Но, лейтенант, — снова вмешался сержант Эйб, — на фото у репортера четко виден B-2, утонувший у берега Косраэ. А про другой B-2 и «Stratotanker» передало «LantONline».

— Стоп! — Теккерей хлопнул в ладоши, — Я не понял! Потеряны два «невидимки»?

— Очень похоже, что так, — ответил лейтенант Шелт.

— Ни хрена себе… А что такое «LantONline»?

— Это сетевой телеканал информационного агентства Конвента.

— Парни! — Теккерей погрозил кулаком, — Нечего смотреть вражескую пропаганду!

— Радж, — сказал лейтенант, — я не могу с тобой спорить, ты командир…

— …Но, Шелт, — договорил капитан, — ты, все же, намерен поспорить.

— Только если ты разрешишь, Радж.

— Я разрешаю, валяй, спорь.

Лейтенант кивнул, и сосредоточенно произнес:

— Самая сильная вражеская пропаганда, это то, что нези вытащили нас с острова Та-У, а четверку лейтенанта Макфи — с атолла Тинтунг. А ведь они могли просто оставить нас подыхать. Как-то мне после этого не очень верится в их враждебность.

— И мне не очень верится, — поддержал до этого молчавший лейтенант Филипп Макфи.

— Вот, — продолжил Шелт, — они дают нам антидот, и эвакуируют сюда, на Раваки. Они снабжают нас жратвой, чистой одеждой, и прочим туристическим набором. Они даже телевизор с хорошей антенной нам дали. И они повесили в сеть видео про нас, чтобы родные не беспокоились. Как-то это все не по-вражески.

— А что если это толково устроенная пропаганда? — спросил Теккерей, — Ты ведь сам это сказал: сильная вражеская пропаганда. Как по учебнику: подорвать боевой дух солдат противника путем доброжелательного обращения с военнопленными.

— Зачем им это, капитан? — спросил Макфи.

— Как, зачем? Чтобы выиграть войну.

— Выиграть миротворческую операцию, — не без сарказма поправил один из рядовых.

— Ты юморист, Билли, — буркнул Теккерей.

— Знаете, — продолжил Макфи, — мне кажется, что они и так выиграют.

— Ты что, Фил, — откликнулся сержант «SEAL-s» Енох Ханвил, — где это видано, чтобы какие-то бродяги победили Америку? Ты знаешь, это ведь не национальное туземное движение, а пришлые анархисты из разных стран. Их меньше ста тысяч, как говорят.

— Какие они анархисты? — возразил рядовой рейнджер из команды Макфи, — Обычные деревенские парни. У нас в Луизиане точно такие же. Я не понимаю, какого хрена мы против них воюем? Это же не батаки какие-нибудь, и не талибы.

— Ты это прекрати, солдат, — строго сказал Теккерей.

— Да, сэр. Я уже молчу, сэр.

— Лейтенант, — обратился Ханвил к Макфи, — что ты говорил про исход войны?

Филипп Макфи вздохнул, достал из пачки сигарету и покрутил в пальцах.

— Понимаешь, Енох, вопрос не в том, сколько этих меганезийцев, а в том, как они себя ведут. Тебя ничего не удивило на этом их канале «LantONline»?

— Кое-что удивило, — признался «морской котик».

— Значит, удивило. А что именно, Енох?

— Удивило, что там больше про малый бизнес, чем про войну. Странно как-то: вся их анархистская затея под угрозой, а они устроили talk-show про то, как начать бизнес в разных случаях. Один там получил за что-то компенсацию, и купил траулер. А другой купил какой-то трактор-робот, и арендовал землю под ферму. Третий купил какие-то сингапурские станки с ЧПУ, и вот, спорят, не лучше ли было купить китайские. Мол, китайские станки втрое дешевле, но опций вдвое меньше. Будто и не война вовсе.

— А что за компенсации? — поинтересовался капитан Теккерей.

— Хрен знает, — «морской котик» пожал плечами.

— Компенсации, — сказал лейтенант Макфи, — это как раз про войну. Надо было с начала смотреть, Енох. Каждый их гражданин, который что-то потерял из-за бомбардировок и прочих эффектов нашей миротворческой операции, получает компенсацию. Например, разбомбили его дом — он получает двести тысяч фунтов. Цифра круглая, я запомнил.

— Двести тысяч фунтов? — переспросил сержант Диас, — А в баксах это сколько?

— Это четверть миллиона баксов, если пересчитать по мировой цене фунта алюминия.

— Конвент печатает цветные денежные бумажки, как в Зимбабве? — спросил Теккерей.

— Нет, Радж, — сказал лейтенант Шелт, — как я понял, этот Конвент получает через флот заявки от своих граждан, и закупает для них на сумму компенсаций машины, корабли, самолеты, сборные коттеджи, в общем, все для хозяйства.

Капитан Теккерей почесал в затылке.

— Не понимаю, откуда у этого Конвента такая прорва денег?

— От нас, Радж. От тех миллиардов, которые наша экономика потеряла на бирже.

— Кто-то теряет, кто-то находит, — добавил Макфи.

— Подождите, парни, вы хотите сказать, что мы воюем, а они на этом наживают?

— Да, Радж, — подтвердил Шелт, — в этом-то и фокус. И Фил прав. Дело идет к тому, что Конвент выиграет войну, потому что дело ведь не в бомбах, а в деньгах. Когда наших финансовых воротил задолбит терять такие суммы, они надавят на кое-кого в верхах, в Капитолии, и проект будет закрыт, а мы поедем домой. По «LantONline» так, мельком сказали, что это будет сразу после 20 января, когда начнется президентство Дарлинга.

— Вот, дерьмо! А зачем тогда было начинать эту чертову миротворческую операцию?

— Так ты же сам сказал, Радж: у кого-то где-то нет ни мозгов, ни ответственности.

2 января. Середина дня. Токелау. Атолл Нукунону.

Сейчас было время сиесты, и местная публика, за чашкой чая, смотрела TV, и обсуждала тотальный разгром наемников на Киритимати, Тинтунге и Нгалеву прошлой ночью, а по центральной (и единственной) улице Нувила, шли двое: худощавый мексиканец лет 45, одетый в джинсовые шорты и жилетку, и мальчик года 4 в легком спортивном костюме. На голове у мальчика было сомбреро, а на лице мексиканца — широкие солнцезащитные очки. Эти двое подошли к яркому павильону пиццерии «Чиполлино» (похожему на огромный кристалл цветного кварца) и, толкнув стеклянные дверцы, шагнули внутрь.

— Симпатичное место, верно? — спросил джинсовый мексиканец у мальчика.

— Ну… — неуверенно отозвался тот.

— У нас есть детское меню, — сообщил официант — туземец, одетый в фирменную майку с изображением Чиполлино из мультика.

— Это радует, — ответил мексиканец, — мы сядем в том углу, а вы позовите босса, ладно?

— Менеджера зала? — уточнил парень.

— Нет, не менеджера, а босса.

Сицилиец дон Николо Чинкл, он же Дуче, кругленький, невысокий очень подвижный персонаж, одетый в снежно-белую рубашку и такие же снежно-белые свободные брюки, появился в зале через полчаса, когда мексиканец и мальчик уже перешли от пиццы к десерту и чаю.