Железный монстр 120 метров в длину, и 150 в размахе крыльев, Boeing Pelican ULTRA (Ultra Large Transport Aircraft) — шедевр милитаристской гигантомании США, летел над океаном на высоте охотящейся чайки. Четыре его гигантских пропеллера, вращаемые турбинами, вполне подошедшими бы для городской электростанции, создавали такие мощные потоки воздуха, что под крыльями и днищем машины на поверхности океана возникала трепещущая рябь. С берега казалось даже, что водная гладь прогибается под чудовищным весом этой машины, опирающейся на невидимую воздушную подушку.

С глухим рокотом, от которого содрогались стены легких построек, «Pelican ULTRA» зашел на полосу. Длинные ряды колес под его брюхом, более мощных даже, чем у карьерных самосвалов, коснулись асфальта, и циклопическая машина покатилась по полосе. Ветер, поднятый пропеллерами, сорвал несколько десятков листьев с пальм и взметнул целые тучи песчаной пыли.

…Остановка. Лэндинг успешный. Не дожидаясь, пока пыль осядет, кто-то изнутри уже открыл огромный люк в кормовом сегменте и выдвинул трап. Подбежав к этому трапу, Тутмос исчез внутри фюзеляжа, а через четверть минуты появился оттуда, держа в руках коробку, не меньше ста фунтов весом, и швырнул на землю. Картон лопнул, и вокруг раскатились таблетки, размером с мотоциклетные колеса в яркой фольге.

— Wow! — хором крикнули работники фирмы «S.A.M.» (изображавшие массовку), резко набежали в кадр, и стали срывать фольгу с «таблеток», и вгрызаться в шоколад.

— Мы сделали это! — заорал Тутмос, — Оставайтесь с нами на «Antilles-Waves-TV»! Мы вернемся в прямой эфир после рекламной паузы и выпуска музыкальных новостей!

…Прямой эфир завершился и…

…Из огромного люка «Pelican-ULTRA» организованной толпой полезли крепкие негры, одетые в камуфляжные жилеты, свободные бриджи и треккинговые сандалии-калиги, и вооруженные машинками, очевидно ведущими свое происхождение от легендарного «Маузера К-96». Негры, которые были в первых рядах, тащили коробки с шоколадом, а остальные выгружали другие коробки — явно военные, судя по цвету и маркировкам.

Лантон, казалось, накрыла невидимая аура ненависти, и на Площади Короля Георга напряжение этой ауры достигало максимума. С одной стороны площади столпились сальвадорские рабочие, на другой стороне стояло несколько полицейских джипов, и пожарная автоцистерна. Цепь охранников в глухих шлемах и с широкими щитами, сдерживала периодические движения толпы сальвадорцев, стремившейся пройти от внутреннего порта в юго-западной бухте Вале к северному фешенебельному району. Дамба, ведущая на юг, к острову Мотуко, была перекрыта пожарными цистернами с водометами, на тот случай, если к беспорядкам присоединятся батаки. Завтра власти Тинтунга и приказчики компании «Alemir» ожидали прибытия морского транспорта «Эрмосо», который должен был привезти 700 филиппинских рабочих. На этом же транспорте предполагалось выслать строптивых сальвадорцев на родину, не заплатив ни цента. А сейчас нужна была секретность. Если сальвадорцы узнают, что корабль для их перевозки домой уже движется сюда, то сменят требование свободы (фактически, уже выполняемое) на требование полной выдачи всей оговоренной зарплаты за 3 месяца.

А так, на повестке дня была свобода. Толпа рабочих скандировала соответствующие лозунги, а «королева Лаонируа» (Лайза Корн), готовилась выступить с программой из популярных песен на эту тему. Сегодня она испытывала удивительный, невероятный эмоциональный подъем. Ее раззадорили два пробных выступления на острове Катава, когда сальвадорцы сначала просто слушали, потом подпевали хором, а потом устроили спонтанную танцевальную вечеринку под гитару. Эти молодые крепкие парни, хотя и оказались в сложной ситуации, но вовсе не теряли присутствия духа. Биться за свои трудовые права было для них так же естественно, как плясать самбу или каримбо, и флиртовать с девушками за стаканом мохито (на местном самогоне вместо рома)…

В общем, на 20-летнюю Лайзу Корн повлияло все: и сальвадорцы, и огромный теплый океан, простирающийся вокруг, и революционная атмосфера, и чувство уникальности ситуации. Ведь она сейчас готовилась петь в эпицентре конфликта (а это возбуждало). Николас Скиннер в начале был категорически против ее идеи выступать в одной лишь туземной набедренной повязке «lava-lava». Он напоминал, что тут, на Островах Кука, официально приняты пуританские правила, и «topless» запрещен. Лайза ответила, что королеве Полинезии плевать на такие запреты, и что на Тинтунге происходят события, которые нарушают правила гораздо сильнее, чем обнаженная женская грудь. И тогда, Скиннер подумал: «Наверное, это будет по-настоящему круто». И согласился…

Сейчас, выйдя на залитую солнцем площадь, и поднявшись на самодельный подиум из дощатых поддонов, Лайза Корн решительным движением сбросила тонкую куртку, и осталась в яркой пестрой lava-lava. Сальвадорская публика отреагировала восторженным свистом и оглушительными хлопками в ладоши. Все забыли о цепи охранников, так и продолжавших стоять поперек площади. Живое кольцо образовалось вокруг подиума, подняв вверх руки и хлопая в ладоши в такт. Это было похоже на лес с шелестящими листьями на гибких ветвях. Лайза ощутила удивительное единение со слушателями, и поняла, что сегодня будет петь так здорово, как никогда раньше не пела.

Она начала с «Llorando de fue» (известной, как первая ламбада).

Следом спела интернациональную: «Bird of paradise».

А затем: «Hasta Siempre Comandante Che Guevara».

На этом этапе офицер полиции поднял мегафон и крикнул, что красная агитация тут запрещена, и пригрозил силой остановить концерт.

Сальвадорцы закричали:

— Ублюдок!

— Пидорас!

— Вонючий сукин сын!

— Мусульманский говноед!

— Тише, тише, мои любимые друзья… — сказала в микрофон Лайза Кори (которая в этот момент чувствовала себя настоящей королевой Лаонируа), и обратилась к полисмену с вопросом, — Офицер, может, тут, в угоду «Alemir», введен шариат и запрещена библия? Скажите, если так! Нет? Тогда, я спою древнюю библейскую песню против рабства!

When Israel was in Egypt's land

Let my people go!

Oppressed so hard, they could not stand

Let my people go…

Сальвадорские рабочие начали подпевать с первых же строчек. Многие в толпе подняли мобильные телефоны над головами, снимая видео на встроенные мини-камеры.

Go down

Moses

Way down in Egypt's land

Tell ol'

Pharaoh

Let my people go…

Между охранниками начался спор, потом офицер снова поднял мегафон и потребовал прекращения агитации. В ответ из толпы рабочих в него полетели несколько бутылок. Началась потасовка, а Лайза (или Лаонируа?) продолжала петь вместе с публикой.

Thus said the Lord, bold Moses said

Let my people go

If not, I'll smite your first-born dead

Let my people go

Go down, Moses…

Кто-то из охранников несколько раз выстрелил из пистолета над головами сальвадорцев, напирающих на кордон… И не учел, что артистка находится на подиуме, значительно приподнятом над площадью. Одна из выпущенных пуль попала девушке почти точно в солнечное сплетение. Живое кольцо вокруг подиума качнулась. Падающую королеву Лаонируа подхватили на руки, и уложили на сорванный где-то тент. Николас Скиннер побежал за врачом — полиция пропустила его в северный район. Тем временем, кто-то попытался остановить кровь, и оказать девушке какую-то еще первую помощь, но через несколько минут все поняли: слишком поздно. Поняли это и охранники, и отступили к дальнему краю площади, а экипажи джипов развернули пулеметы в сторону толпы…