На движение супер-транспорта первой отреагировала Энн Морс.

— Сука, пидорас, траханный в жопу… — начала она длинную спонтанную тираду, но лейтенант Рамирес строго прервала ее.

— Побереги дыхание, матрос, оно тебе еще понадобится.

— Точно, — согласилась сержант Кигэйт, — Мы в таком дерьме…

— Скажи что-нибудь поумнее, Сэлли, — предложила ей лейтенант Рамирес.

— Ты командир, Кэрол, придумай что-нибудь, — ответила та, и занялась водной акробатикой: освобождением от матросских башмаков и тяжелых брезентовых штанов, явно излишних в условиях перспективы удвоенного марафонского заплыва вольным стилем. До ближайшего берега было примерно две классические афинские марафонские дистанции.

Оценив шансы проплыть эту дистанцию без каких-либо технических плавсредств, лейтенант Рамирес пришла к неутешительным выводам.

— Вот что, девчонки. Надо плыть к месту, где затонул «Лауренсис», он ведь не горел, правда?

— Не горел, — подтвердила сержант Кигэйт, — я помню, что когда я вынырнула, там торчала кормовая часть, почти вертикально. Как гребаный Титаник. И ни огня, ни дыма.

— …Вот, — продолжила лейтенант, — значит, в том месте сейчас плавает много всякого дерьма. Паллеты, мешки, бочки, доски. Надо найти что-нибудь подходящее, и сделать рафт.

— Ну, не знаю… — протянула матрос-техник, — …Там же наверняка разлился мазут, примерно полторы тысячи тонн. А мало что бывает хуже, чем влипнуть в мазутное пятно.

— Значит, поплывем аккуратно, и будем осматриваться, — сказала Кэрол Рамирес, — ну, хватит болтать. Поплыли. Темп спокойный. Бережем силы.

На движение супер-транспорта отреагировал, разумеется, и меганезийский взвод на острове Марау. Капитан-лейтенант Скир фон Вюрт посмотрел на экран ноутбука и потер руки.

— Цель движется в соответствие с прогнозом. К заходу солнца надо подготовить спиннинги.

— Ты уже освоил наш рабочий жаргон? — спросила лейтенант-инженер Биконсфилд.

— А как же. Прикинь, Пиф, какой бы я иначе был разведчик?

— Да, логично, — согласилась она, и помахала ладонью в сторону штурмовых пилотов, которые отдыхали под средним из трех «Крабоидов». 4-метровые «панцири крабов» в парковочном положении стояли наклонно, и являлись отличным эквивалентом уличного навеса-зонтика.

Пилоты Наллэ, Тэрэ и Юси поворчали немного, прервали партию в преферанс, вылезли под проливной дождь, и перебежали под командирский тент.

— Ну? — поинтересовалась Юси (хотя, теоретически, вопрос должен был задать Наллэ Шуанг, поскольку он был старшим по флотскому рангу в этой тройке).

— Спиннинги к бою, — так же лаконично ответила Эпифани Биконсфилд.

— Прямо сейчас? — удивилась девушка-панк, — Ты что, Пиф? Светло же еще!

— До сумерек два часа, — сказала Эпифани, — как раз впору, чтобы подготовиться аккуратно.

— Что — аккуратно? — спросил Тэрэ, — Спиннинг с «паучьей сетью» привинтить крабу между передними шасси можно за семь минут. Всего-то четыре шпильки.

— Юси, Тэрэ! — окликнул их сержант Шуанг, — Это боевой вылет, так что надо не просто так привинтить спиннинг, а еще проверить, надежно ли крепление, убедиться, что «паучья сеть» легко разматывается, и вообще, все трижды проверить.

— Ладно, — проворчала Юси, — уломал. Пошли, что ли?

И тройка тинэйджеров двинулась к грузовому катеру за катушками с «паучьей сетью».

— Дисциплина, однако… — проворчал фон Вюрт.

— Когда надо, — заметила лейтенант-инженер Биконсфилд, — они действуют очень быстро. И вообще, они отличные ребята. Кстати в пункте 2 генеральной инструкции для командиров сказано: «Дисциплина нужна лишь там, где она повышает эффективность команды».

— Ух, как ты бросилась их защищать, — с улыбкой, сказал разведчик.

— Стайный рефлекс, — лаконично пояснила она.

— Ладно. Считай, я признал, что твои ребята самые лучшие. Но этот фокус со спиннингом вызывает у меня некоторые сомнения. Как-то все слишком просто.

— А в чем конкретно ты сомневаешься, Скир?

— Пиф, давай я начну с того, в чем не сомневаюсь. Я не сомневаюсь, что эти ребята в темноте смогут незаметно пролететь перед безоружным супер-транспортом «Навассо», и выметать на его пути три «паучьи сетки». И я уверен: хотя бы одна из них намотается на гребной винт.

— Тогда в чем проблема? — удивилась лейтенант-инженер Биконсфилд.

— Проблема в том, что этот гребной винт — махина диаметром 9 метров и весом 100 тонн, из специальной бронзы. А вал вращает турбина, мощностью как у атомной электростанции.

— Точнее, Скир, это и есть мобильная атомная электростанция с мощностью 220 мегаватт, что обеспечивает механическую мощность 100 мегаватт, или 140 тысяч лошадиных сил. Ну, и?..

— И… — сказал он, — …Ты считаешь, что три сети из ацетатного шелка, полтора центнера весом каждая, способны остановить эту штуку, просто намотавшись на гребной винт?

— Это пространственно-ориентированный ацетатный шелк, — поправила она, — его прочность — полтонны на квадратный миллиметр сечения. Бронза, из которой сделан гребной винт, хотя и хороша, в полтора раза прочнее стали, но втрое менее прочная, чем наш шелк.

— Пиф, ты хочешь сказать, что паутина может просто оторвать лопасти винта?

— Есть и такой сценарий, — ответила лейтенант-инженер, — но более вероятно, что при намотке возникнет такая механическая система, которая согнет вал винта, как леска сгибает удочку. И кстати, даже если все сети порвутся, их обрывки затащит в уплотнитель вала. Это наиболее типичный случай аварии крупных кораблей при наезде на обычные рыболовные сети.

— Ты умеешь внушать оптимизм, Пиф.

— Ага, — она кивнула, — такой у меня характер.

Вернемся теперь к трем американкам, выжившим после подрыва авианосца «Вудро Вильсон».

Лейтенант Рамирес, сержант Кигэйт, и матрос-техник Морс продолжали заплыв. И вот, когда

оставалось еще две трети пути (более мили) до места гибели крейсера, они внезапно увидели ярко-желтую точку, качающуюся над поверхностью моря. Еще несколько сот метров вперед, и стала видна плавучая инсталляция, которая состояла из «еврокуба» (1000-литровой кубической пластиковой емкости в сетчатом металлическом каркасе), и дюжины деревянных паллет, связанных резиновым шлангом. Над еврокубом торчала длинная мачта из пластиковой штанги, на верхний конец которой была надета ярко-желтая канистра. На паллетах устроились четверо приунывших парней, одетых в одинаковые черные трусы стандарта флота США. Что такое счастье — сложный вопрос. Счастье относительно. Например, встреча с четырьмя парнями со своего авианосца, добывшими еврокуб, в котором оставалось триста литров питьевой воды, бесспорно была счастьем. Конечно, счастье было бы полнее, окажись тут еще и жратва, но…

…Лейтенант Рассел Скопс печально развел руками.

— Извините, девчонки, но жратву мы пока не поймали. Есть опасения, что продовольственные склады «Вудро Вильсона» и «Лауренсиса» утонул не разрушившись.

— …Но, можно сделать удочку из нитки, — добавил матрос Альф Сантано.

— А крючок и наживка? — тут же заинтересовалась Сэлли Кигэйт.

— Наживка вот, — матрос Харви Болдуин показал кусочек блестящей фольги.

— Нормальная блесна, — добавил матрос Джуниус Горн, — а вот крючка нет. Разве что, можно оторвать кусок сетки от еврокуба, согнуть и заточить.

— Джуниус, мы же уже решили, что ни хера из этого не выйдет, — сказал Болдуин, — вот если, например, у девчонок найдется булавка, или заколка, или серьга…

— Нет у нас ничего такого, парни, — сказала лейтенант Рамирес, — и, может лучше подумать о веслах, или вроде того? Нам же на берег надо, если я что-то понимаю в этой жизни.