— Давайте, — предложил Уимплкид, — напишем: «в рамках национальных законов».

— Давайте, — согласился Махно, — это ведь то же самое.

— Превосходно! — Уимполкид изобразил фирменную американскую улыбку, — А теперь давайте сделаем еще по шагу навстречу: мы снимем запрет на импорт в США никелевой руды с Новой Каледонии, а вы вернете золото концерна «Alemir».

— Между прочим, — прокомментировал дон Чинкл, — Запрет импорта никеля с Новой Каледонии мешает больше вашей экономике, чем нашей. Есть Красный Китай. Он закупает втрое больше никеля, чем США. И, я не понял: про какое золото концерна «Alemir» вы говорите?

— Я говорю про золото на затопленной барже в лагуне атолла Тинтунг около внутреннего порта Лантона. Там примерно 5 тонн в слитках, и у концерна «Alemir» есть все бумаги на это золото.

С этими словами, советник Госдепа подвинул на центр стола несколько сшитых листов очень качественной бумаги с очень контрастным текстом и впечатляющим количеством цветных и вдавленных штампов. Имелся даже штрих-код вверху и внизу каждой страницы. Сицилийский мафиози взял документ, полистал, и саркастически фыркнул.

— Бумаги… Штампы… Три года назад Концерн «Alemir» дал 5 тонн золота взаймы Али-Омару, который тогда считался лидером демократической оппозиции Йемена. Потом, когда он объявил себя Махди, восьмым имамом, и стал считаться террористом, с ним долго воевали, прошлым летом победили, но золото исчезло. При чем тут баржа на дне лантонской бухты?

— Есть веские основания считать, что золото именно там, — пояснил советник Госдепа.

— Веские основания? — сицилиец опять саркастически фыркнул, — нет, мистер Уимполкид, это легенды. Есть легенда, что прошлым летом Махди тайно отправил свое золото на Фиджи, где существовала большая исламская община, в которой у Махди были сторонники. Но, где-то на маршруте корабль с золотом перехватили флибустьеры Угарте Армадилло, будущего лидера Октябрьской Алюминиевой Революции на Островах Кука. Якобы, именно эти золотые слитки команданте Армадилло показывал репортерам 20 октября на пресс-конференции после взятия Лантона. Тут легенда ветвится. То ли этим золотом Конвент заплатил партизанам-анархистам, приглашенных с Гаити, Сальвадора, Мозамбика, Гайаны и Филиппин. То ли Конвент заплатил золотом из другого источника, а это золото спрятал на атолле Тинтунг. То ли золото спрятал не Конвент, а мятежные батаки. Вам, вероятно, известно, что после революции батаки захватили Лантон на несколько дней. Но потом и они, и американо-аравийский корпус вторжения, были уничтожены взрывом нескольких тысяч тонн аммонала 1 ноября. Взрыв полностью разрушил Лантон, там камня на камне не осталось, а в бухте затонули десятки мелких барж. Некоторые рассказывают, что на одной из барж лежат 5 тонн золота Махди. Вероятнее всего, среди этих рассказчиков есть менеджеры концерна «Alemir» из филиала, действовавшего в Лантоне до Алюминиевой революции. Вы почему-то верите их рассказам. Вот и все ваши основания.

— Но, — возразил Уимполкид, — вы ведь эмиссары Конвента, вы наверняка знаете правду!

— Правда в том, — ответил Глип Малколм, — что у нас много источников золота, от гор Перу на востоке до островов региона Новой Гвинеи на западе. Почему именно эти 5 тонн вас настолько интересуют, что вы тратите на них свое и наше время в ходе серьезных переговоров?

Советник Госдепа снова изобразил фирменную американскую улыбку.

— Вы, конечно, знаете, что политика Америки опирается на твердые идеалы, один из которых: защита частной собственности. Концерн «Alemir» имеет прекрасную репутацию и в Арабских Эмиратах, где расположена штаб-квартира, и в США, где есть генеральное представительство «Alemir» в стратегическом совете по взаимодействию со странами Персидского залива.

— Конечно, я это знаю, — ехидно отозвался авиа-инженер Малколм, подвигал пальцем по экрану своего палмтопа, нашел нужный текст и процитировал: «Хотя аравийские монархии в области безопасности зависят от поддержки США, с годами они выработали такую линию поведения в общении с Вашингтоном, что можно даже говорить о подчинении определенных направлений американской внешней политики интересам государств Персидского залива». Вот такие дела, мистер Уимполкид. Кстати, это фрагмент статьи в американском журнале «Ближний восток».

— Мистер Малколм, — вмешался вице-адмирал Ледроад, — давайте не будем уходить в сторону. Просто скажите: засекречена ли информация о барже с золотом на дне лантонской бухты?

— Насколько я знаю, — ответил Малколм, — там нечего засекречивать. Какие-то сказки.

— Мистер Уимплкид, — твердо сказал консул Махно, — хватит об этой золотой барже. Если ваш президент горит желанием услужить аравийским нефтяным верблюдам…

— Я бы попросил, сэр… — перебил его генерал-майор Клейтон.

Улат Вук Махно чуть заметно улыбнулся генерал-майору и кивнул.

— ОК. Из уважения к идеалам американских офицеров, я не буду высказывать свое мнение об американо-аравийском взаимодействии, а скажу проще. Если вашей стороне это так важно, то отправляйте поисковую команду на Тинтунг, и ищите эту баржу хоть по всему дну лагуны. А сейчас я предлагаю заняться тактическим графиком освобождения Восточного Самоа.

— По-моему, это конструктивное предложение, — прокомментировал вице-адмирал Ледроад.

— Э-э… — произнес советник Госдепа — мистер консул, вы серьезно сказали о поиске в лагуне?

— Абсолютно серьезно, — подтвердил Махно, — пишите мне состав вашей поисковой команды, и отправляйте ее в Лантон хоть завтра. Aita pe-a. Нет проблем. А теперь займемся делом, ОК?

Три молодые красивые женщины, собравшиеся в уединенном месте, чтобы устроить какой-то заговор, это почти архетип американской культуры. Вспомним, хотя бы салемских ведьм. А в данном случае, три женщины (Ксена Теккерей, Элиза Леймер и Жасмин Уокер) были не очень ведьмами, а скорее любящими женами трех рейнджеров — капитана Раджа Теккерея, лейтенанта Шелта Леймера, и сержанта Диаса Уокера. И собрались они не где-то на болоте, а за угловым столиком кафе-бара, обычного для скоростных кораблей среднего размера.

— Слава Деве Марии, что этот гребаный паром наконец-то снова пустили! — с жаром произнесла колоритная афроамериканка Жасмин Уокер, залпом выпила унцию виски и перекрестилась.

— Бизнес, это сила, — заметила Элиза Леймер, оторвавшись от коктейльной трубочки, через которую она пила легкий флип, — понятно, что шиппинговая фирма теряла кучу денег, пока шла война. И сейчас еще теряет. Видите: паром на три четверти пустой. А помните, как до войны на Фаннинг всегда набивалось туристов под завязку?

— Я вообще не понимаю, что за гребаная чушь с этой войной, — заявила Жасмин Уокер, успевшая запить виски глотком колы, — какого черта мы вообще стали воевать с Полинезией?

— С Меганезией, — поправила Ксена Теккерей.

— Слушай, Ксена, ну какая, в жопу, разница, Полинезия, Меганезия, Микронезия? Вот этот атолл Фаннинг переименовали в Табуаэран еще в прошлом веке, а все равно все говорят: Фаннинг.

— Знаешь, Жасмин, тут все намного сложнее, — сказала Ксена, сделав глоточек кофе с ликером, — в середине ноября Конвент Меганезии захватил Республику Кирибати.

— Это где такая республика? — спросила афроамериканка.

— Где-то в Индонезии, судя по названию, — предположила Элиза Леймер, снова оторвавшись от коктейльной трубочки.

Ксена Теккерей отрицательно покрутила головой.

— Нет, девчонки! Республика Кирибати, это там, куда мы едем. В смысле, Фаннинг — Табуаэран находится в провинции Лайн-Спорады, Восточная Кирибати, там же, где атолл Киритимати.

— Тот, на котором была кошмарная заваруха под Новый год? — спросила Жасмин.