Спецы (сотрудники «Kraken-Kraal») уже выучили процедуру, по которой огромные грузовые корабли, подбитые в ходе «танкерной войны», протаскивались в лагуну атолла Фараулеп через неглубокий, всего 7 метров, гейт (судоходный канал в коралловом барьере). Процедура давно известная: подъем корпуса корабля «ожерельем» из пары сотен надувных понтонов, тросы от которых протягиваются под днищем, после чего эти понтоны надуваются. Сегодня, под видом «туземного грабежа», такое ожерелье было размещено по периметру ватерлиний субмарины и супер-транспорта, застрявших на мелководье рифа. И вот, по сигналу Корвина, клапаны были открыты. Сжатый воздух пошел в понтоны, выталкивая их из воды. Тросы натянулись….

…Важно было четко отработать график наполнения понтонов, чтобы корабли соскользнули с коралловой мели не в сторону открытого океана, а в лагуну Рифа Неизбежности (каковой риф является, в океанологическом смысле, атоллом, но с почти полностью подводным барьером).

…115-метровая субмарина соскользнула в нужном направлении первой. Инерции хватило для продвижения метров на пятьсот. На столько же хватило прочности понтонов и сцепок. Раздался резкий щелчок, потом второй, и субмарина (уже имевшая пробоину в днище) нырнула, уходя к коралловой подложке лагуны. Глубина 30 метров, вполне рабочая для инженерного дайвинга.

…400-метровый супер-транспорт сползал с рифа значительно тяжелее. В его корпусе была не просто пробоина, а трещина, которая стала на глазах расширяться, как только этот гигантский корабль стронулся с рифа. Казалось, что вся работа висит на волоске, но — расчеты не подвели. Супер-транспорт заскользил в лагуну, удалился на полкорпуса от рифа и стал переламываться пополам. Зрелище получилось настолько потрясающее, что вся рабочая команда схватилась за палмтопы и трубки-коммуникаторы с видео-камерами. Как раз вовремя, чтобы заснять самый величественный момент гибели корабля: распад на два фрагмента, и их опрокидывание. Над лагуной взлетели огромные фонтаны воды, а по поверхности прошло некрупное цунами. Над тонущими половинками возник туман из мелких брызг. И когда фрагменты уже погрузились, несколько минут со дна лагуны будто бил гейзер — это выходили огромные пузыри воздуха…

…Наблюдатели в штабе аэрокосмической разведки США только теперь, разглядев на фото со спутника сотни огромных разноцветных понтонов, плавающих по поверхности над пунктами затопления двух кораблей, поняли причины и практический смысл неожиданного схода супер-транспорта и субмарины с рифа. До этого им казалось, что дело просто в высоком приливе (о котором было заранее известно из стандартного справочника — «приливного ежедневника»)… Разумеется, старший офицер смены тут же схватился за телефон и стал рапортовать «наверх».

28 января, остров Сайпан, отель «Fata Morgana», обеденное время,

Вице-адмирал Хьюго Ледроад оторвался от десерта, и вытащил зазвонившую трубку.

— …Алло, Ледроад на связи.

… - Как, утонули? Они же достаточно плотно стояли на рифах!

… - Ах, их сняли и утопили? Вот это уже меняет дело. А есть ли фото и видео?

… - Да, ясно, я подниму этот вопрос на переговорах, — Ледроад убрал трубку, и убедительно нахмурил брови, играя удивление, смешанное с возмущением. На самом деле он был не очень удивлен. Ведь адмирал Бергхэд явно не случайно говорил ему, что проблема двух атомоходов решится или уйдет сама собой…

— Что-то случилось, вице-адмирал? — поинтересовался меганезийский консул.

— Да, мистер Махно. Случилось. Партизаны Соломоновых островов воспользовались тем, что эскадра АУГ-15 ушла, и затопили два наших корабля, застрявших на Рифах Неизбежности.

— Затопили? — растеряно переспросил Горал Уимплкид.

— Да, сэр, — подтвердил Ледроад, — партизаны в часы прилива приподняли корабли надувными понтонами, и сбросили в море. Поскольку в корпусах были пробоины, оба корабля затонули.

На лице советника Госдепа возникло такое скорбное выражение, как будто субмарина и супер-транспорт были его собственными любимыми яхтами.

— Но как же так! Ведь там атомные реакторы и высокообогащенный уран!

— Я думаю, плавучести кораблям это не добавило, — откликнулся дон Чинкл.

— И на какой глубине они затонули? — спросил генерал-майор Клейтон.

— Не будем вдаваться в детали, — авторитетным тоном произнес вице-адмирал.

— Да, конечно, — согласился Клейтон, тут же поняв, что в эту сторону вести разговор не следует, чтобы не испортить успешный уход задачи в небытие.

— Действительно! — согласился Уимплкид (который не уловил смысла обмена репликами между двумя квалифицированными офицерами, поскольку даже не думал о том, что некоторые утонувшие вещи можно поднять, по крайней мере частично), — Действительно, при чем тут эти детали! Важен сам факт: ваши партизаны бесчестно воспользовались тем, что эскадра ушла, и уничтожили собственность правительства США! Кто по-вашему должен отвечать за это?

— А кто должен отвечать за ваши бомбардировки 31 декабря? — спросил Глип Малколм.

— Джентльмены! — вмешался Ледроад, — Давайте будем благоразумны. Мы достигли серьезных успехов в деле взаимопонимания. Я хочу напомнить: мы получили от меганезийской стороны гарантии проведения демократических выборов, а также технического содействия миссии по возврату Американского Самоа под контроль Соединенных Штатов. Сейчас мы столкнулись с неприятным эксцессом партизанской войны, но я думаю, все равно надо двигаться вперед.

Советник Госдепа США задумался, а потом кивнул головой.

— Да, вице-адмирал, надо двигаться вперед. По некоторым проблемам мы можем дать отсрочку Меганезии, исходя из того, что после свободных выборов, демократические реформы позволят Меганезии интегрироваться в мировое сообщество, восстановить цивилизованнее финансовые структуры, и рыночные отношения. Но некоторые проблемы надо решить незамедлительно. В частности, это возврат земель и золотых резервов, незаконно изъятых у некоторых компаний.

— Вы читали Хартию, мистер Уимплкид? — поинтересовался дон Чинкл, прикуривая сигару.

— Вы имеете в виду лантонскую хартию? — уточнил советник Госдепа.

— Да. Лантонскую Великую Хартию.

— Другой хартии у нас нет, — добавил Малколм.

— …И не будет, — договорил консул Махно, как будто забил гвоздь по шляпку.

— Так, вы читали Хартию, мистер Уимплкид? — повторил свой вопрос сицилиец.

— Я читал аналитическую записку об этом, мистер Чинкл. Но мы ведь говорим о реформах.

— Мы, — сказал консул Махно, — говорим о выборах, которые проводятся согласно артикулам Хартии, никак иначе. Не будет никаких финансовых структур и никакого возврата земель.

— Э… — советник Госдепа растерялся, — …Президент Дарлинг дал определенные обещания.

— Это его обещания, а не наши, — отрезал дон Чинкл.

— Но, — возразил Уимплкид, — мы не можем заключить договор вопреки его обещаниям.

Консул Махно равнодушно пожал плечами.

— Нет, так нет. До сих пор мы жили без договора. Давайте попробуем и дальше так же.

— Но, — снова возразил советник Госдепа, — договор необходим для стабилизации биржи!

— Необходим, так необходим. Давайте попробуем договориться.

— Да, мистер Махно, конечно попробуем. Найдем разумный компромисс. Мы можем отложить вопрос о финансовых структурах и возврате земель на некоторое время.

— Навсегда, — лаконично поправил Глип Малколм.

— Просто, отложим этот вопрос, — сказал советник Госдепа, — вот, мы пошли вам навстречу. Вы теперь тоже должны сделать какую-нибудь уступку.

— Какую, например? — спросил дон Чинкл.

— Например, вы могли бы дать гарантии свободы предпринимательства для иностранцев.

— Aita pe-a, — ответил Малколм, — но только в рамках Хартии.