— Да, это ребята, которые придумывают архитектурный дизайн для нового Лантона.

Это же время. Лагуна атолла Тинтунг.

В лагуне дрейфовали несколько 60-футовых фрегантин. Над некоторыми из них парили круглые аэростаты, тросы (и коммуникационные кабели) которых крепились к верхушкам мачт. Если включить сообразительность, то можно было попробовать догадаться по ярким картинкам на аэростатах, что за команда находится на той или иной фрегантине.

Вот белый кит на черном фоне — «Moby Dick», радикальные морские экологи.

Вот красный ромб на белом фоне — вероятно, локальная медицинская служба.

Вот картинка вроде Эйфелевой башни — вероятно, те самые архитекторы.

Вот оранжевые силуэты человека и дельфина на аквамариновом фоне — фридайверы.

А вот стилизованный осьминог. Можно было подумать, что это тоже какие-то фридайверы, а может, океанологи, или экологи, или просто морские туристы…

…Но, как ни странно, там собрался секретариат сетевой Ассамблеи foa.

Впрочем, что тут странного? Поиски «золотой баржи», проводимые в лагуне Тинтунга ротой рейнджеров США, делал это место запретным для бомбардировок со стороны противника, и собираться здесь было безопаснее, чем в других пунктах непризнанной Меганезии.

Претор Октпо (он же — комэск Жерар Элболо, он же — дон Рулетка, он же, в случае надевания портретной маски — Рико Верде, директор спецслужбы INFORFI), прочел с экрана документ:

*** Информация для секретариата Ассамблеи foa. 1 февраля 2 г. х ***

По правилам Великой Хартией, определен состав Верховного суда Конфедерации Меганезия. Данные о выбранных судьях (в формате: имя — возраст — пол — регион).

Судьи, выбранные по рейтингу

1. Глип Малколм, 42-M, Бора-Бора, Восточная Полинезия.

2. Ахоро О'Хара, 39-M, Вануату, Меланезия.

3. Деметра Дарк, 25-F, Увеа-и-Футуна, Центральная Полинезия.

Судьи, выбранные по жребию:

4. Кху Феи-Феи — 22-F, Соломоновы острова, Меланезия.

5. Уитни Мнгва — 20-F, Палау, Западная Микронезия.

6. Амели Ломо — 18-F, Таити, Восточная Полинезия.

Биографии судей и отчет о рейтинговом голосовании можно увидеть ТУТ (гиперссылка).

Информацию подписали:

Директор инноваций народного флота, комиссар Джой Прест Норна.

Начальник штаба военно-стратегического планирования, проконсул Визард Оз.

Завершив чтение, Октпо спокойно произнес:

— Вот теперь, foa, мы влипли по крупному.

— А что неправильно? — поинтересовался Ксиан Тзу Варлок (представитель движения Li-Re, и комэск военной разведки, он же — в случае надевания портретной маски — Угарто Армадилло, директор Конвента).

— Сейчас, — пояснил Октпо, — в Меганезии примерно полмиллиона взрослых жителей, но только полста тысяч имеют гражданство и могут участвовать в выборах. И, разумеется, с такими избирателями мы получили состав суда, который будет последовательно и жестко проводить линию Великой Хартии. Однако, в практическом смысле, этого мало. Надо еще разбираться в некоторых предметах. Если полномочия Верховного суда применять по-кавалерийски, то нас неизбежно ждут серьезные побочные эффекты.

— В каких предметах конкретно? — спросил Улат Вук Махно (комэск диверсионного авиа-отряда Народного флота и, как и Варлок, представитель движения Li-Re).

— Например, конкретно, в экономике и в прикладной социальной психологии, — сказал претор.

Йожин Збажин, морской инженер, мэр Северного Самоа — Этена, и лидер стимпанков Полинезии, коммодор транспортного сектора Народного флота, задумчиво погладил широкой ладонью хвост каштановых волос, оставленный на выбритой голове.

— И что ты предлагаешь? Ввести курсы экономики и психологии для верховных судей?

— Возможно, — ответил Октпо, — следовало бы усилить суд консультативным комитетом.

— Претор, у тебя дети есть? — спокойно спросил консул Ури-Муви Старк, капитан партизанского эскадрона «Нормандия Неман» из Мозамбика.

— Есть, что дальше?

— Подожди, я объясню. А среди твоих детей есть такие, которые уже ходят в школу?

— Есть. И что?

— Ага! — Ури-Муви Старк потер руки, — А ты им уже разрешаешь пользоваться зажигалкой, или спичками? Не боишься, что они спалят твой дом, и вообще все вокруг?

Октпо едва заметно улыбнулся одними уголками губ, и ответил:

— Мои дети с семи лет умеют обращаться не только со спичами, но и с взрывчаткой.

— О! — произнес Ури-Муви, — своим детям ты доверяешь взрывчатку в семь лет, а взрослым foa, попавшим в состав Верховного суда, ты не доверяешь, будто они просто дебилы. Кто из них глупее тебя? Ахоро О'Хара, который по кусочкам собрал «Tiki», и раскрутил на весь мир? Глип Малколм, который вдвоем с женой создал авиа-фирму, и ты летаешь на их автожирах? Или, ты не доверяешь Деми Дарк, которая создала армию Сигаве?

— Это те, что по рейтингу, — сказал претор, — и ты прав, они, не вызывают сомнений. Но, что ты скажешь о тех, что по жребию? Я имею в виду половой, возрастной и социальный состав?

— Что я скажу? Вероятность, того, что по жребию будет состав «только девушки» — двенадцать с половиной процентов. Почти как риск при игре в «русскую рулетку» с револьвером «Наган».

— Вот, блин, ты выбрал аналогию! — проворчал Махно.

— Как-то само получилось. Ладно. Это про вероятность в смысле пола. А в смысле возраста вообще элементарно: у нас большинство граждан, это милитаризованные волонтеры моложе 25 лет. И проблемы в этом я не вижу. Номер 5, например, это Уитни Мнгва, моторист-механик, она 2 года успешно справлялась с контролем состояния боевой техники взвода в полевых условиях, в зоне Мозамбик — Мадагаскар — Занзибар — Сейшелы, а сейчас работает на верфи на Палау. И она не постесняется спросить, если ей что-то будет непонятно. Остальных по жребию я не знаю…

— …Я знаю Кху Феи-Феи, — сообщил Йожин Збажин, — это толковая девчонка, этническая хмонг. Кажется, это вьетнамский этнос, хотя я не этнограф. Она родилась и выросла в США, получила хорошее 4-летнее инженерное образование, и сейчас решает множество технических проблем в партизанской Интербригаде капитана Ленина. Интербригаду в деле вы видели. Так?

— Что вы мне сейчас хотите доказать? — спросил претор.

— Мы, — сказал Ури-Муви, — уже доказали: больше половины Верховных судей по жребию, это ответственные, разумные люди, несмотря на возраст 20 лет или чуть больше.

— Хорошо, я вас услышал. А что вы скажете про Амели Ломо, которой 18 лет?

Комэск Ксиан Тзу Варлок стрельнул глазами в сторону своего «старшего коллеги» по ремеслу спецслужб и, не торопясь, произнес:

— Амели Ломо, это этническая доминиканка, пилот-капрал спецотряда фронтовой логистики «шоколадной дивизии», студентка Университета Французской Полинезии. Она участвовала в боевых операциях в зоне Таити, и в зоне Киритимати. Конкретно сейчас она работает в группе доктора Эвери Дроплет на атолле Факаофо по гражданскому проекту «Плафер» и военному проекту «Фагосфера». Две эти параллельные темы достаточно серьезны, не так ли?

— Ты ничего не забыл, коллега Варлок? — с легкой иронией откликнулся Октпо — Рулетка.

— Я уловил, о чем ты, — ответил разведчик Li-Re, — вероятно, тебя беспокоит, что ее отец, Ломо Кокоро, влиятельный деятель гаитянский кокаиновой мафии, владелец фирмы «Нефертити-Гаити», резидентной в Доминиканской Республике, и формально занимающейся коммерцией с какао-бобами, шоколадом, и сопутствующими продуктами.

— Да, коллега Варлок. Ее отец — Ломо Кокоро, мафиози и колдун Вуду, известный под длинным прозвищем Шоколадный Заяц Апокалипсиса. Тебя это совсем не беспокоит?

— Скажу так, коллега Рулетка, меня это не особенно беспокоит. Когда точно знаешь, с какой из внешних сил связан фигурант, принимающий решения, то заранее ясно, какие контактны надо отслеживать. А если посмотреть шире, то есть шесть мафий, с которыми мы сотрудничаем.