Вастак долгое время оставался нетронутым людьми, но несколько лет назад техногенная деятельность внесла в ландшафт островка свои коррективы: на границе кустарниковых джунглей и песчаного пляжа возник нарядный белый купол маленькой обсерватории и служебно-бытовой домик. Автором этой красоты был нью-йоркский академик Джеймс Макаронг, который, для научных целей, недорого арендовал часть островка у властей Республики Кирибати. Членом Нью-йоркской Академии наук может стать вообще кто угодно, хоть шимпанзе — если оно платит взносы около 300 долларов в год. Этот факт известен чиновникам в развитых странах, а в остальном мире красивый сертификат этой академии нормально действует. Пользуясь этим, персонаж, известный в узких кругах, как доктор Упир, под видом академика Макаронга, построил на Вастаке терминал перевалки мелких грузов для своего бизнеса на островке Флинт, что в 160 км от Вастака. К чести доктора Упира надо сказать: обсерватория была настоящая, с отличным 6-дюймовым любительским телескопом за 2000 долларов, и доктор Упир иногда отправлял заметки о наблюдениях академика Макаронга в «Астрономический Вестник Новой Зеландии». Да, кстати, слово «Macarong» (которое у западного субъекта однозначно ассоциируется с макаронами) по-вьетнамски значит «вампир». Доктор Упир сохранял юмористически-трогательную верность своему инфернальному прозвищу.
Поскольку команда Октпо — Рулетки (как и команда доктора Упира) имела прямое отношения к Великой Кокаиновой тропе, Вастак был хорошо им известен, и потому, сейчас они использовали его как удобную площадку для встречи с представителями вооруженных сил США.
Меганезийская делегация выглядела очень скромно: два легких автожира, два пилота, военврач и офицер спецслужбы. Траулер «Ламантин» с экипажем в счет не шел, поскольку являлся мирным рыбацким судном. А делегация США состояла из взвода морпехов, прилетевших на двух тяжелых конвертопланах V-22 «Osprey», во главе не только со своим штатным лейтенантом, но и с полковником Акселем Брауном. Этот полковник, как будто сошел с кадра патриотического фильма о морской пехоте. Едва коснувшись подошвами кораллового песка пляжа, он отдал несколько приказов, и все морпехи бросились занимать позицию, как будто им предстояло отразить здесь, как минимум, нападение марсианских треножников из романа Герберта Уэллса «Война миров». Меганезийцы с интересом глядя на это шоу, поставили на раскладной столик кофейник, пластиковые чашки, и блюдце с полинезийскими жареными бананами.
Старший американец проигнорировал эти знаки гостеприимства и резко спросил:
— Я полковник Браун, морская пехота США. А кто старший в вашей группе?
— Комэск Элболо, военная разведка Меганезии, — отрекомендовался Октпо. Вместо портретной маски Рико Верде он на этот раз надел огромные солнцезащитные очки, закрывавшие почти половину лица.
— Ясно, — американец кивнул, — А где наши люди, комэск?
— Они на гражданском траулере, полковник. Мы решили: так правильнее. Ведь, ваши солдаты не пленные, а просто сопровождаются нами в целях безопасности.
— В таком случае, комэск, пусть их передадут нашему взводу.
— Aita pe-a, — ответил Октпо (или Элболо), извлек из кармана серебряный свисток, (т. н. боцманскую дудку) и дважды свистнул.
По этому сигналу, остальные трое меганезийских военных, без спешки, встали из-за столика, и двинулись на борт «Ламантина». Полковник Браун внимательно следил за их действиями в поисках подвоха. Вот, трое американских коммандос, в сопровождении меганезийцев, сошли на берег. Вот сошли следующие трое, причем один опирается на плечи двух других. А вот еще трое, причем двое несут третьего на носилках. Кажется, никаких хитростей, но (по мнению полковника Брауна) подвох обязан был быть! Вот! Дойдя до площадки, занятой американским взводом, один меганезийский военный, в процессе передачи «раненых и спасенных» начал общаться с военврачом морпехов.
— Прекратить разговоры! — рявкнул Браун.
— Слушаюсь, сэр! — дисциплинированно отозвался американский военврач, и отступил подальше от своего меганезийского коллеги, военврача Протея.
В общем, техническая часть встречи на этом завершилась. Переданные американские коммандос поднялись на борт одного из конвертопланов. Трое меганезийских военных вернулись за столик и продолжили прерванное питье кофе с жареными бананами. Но у старших офицеров обоих делегаций переговоры были в самом разгаре. Американский полковник морской пехоты и (условно) меганезийский комэск разведки устроились на выбеленном солнцем бревне, выброшенном морем лет сто назад, и общались.
— …Значит, — произнес Браун, подводя промежуточный итог сказанному ранее, — ваши вооруженные формирования намерены установить новый порядок во всей Полинезии, Меланезии и Микронезии, включая острова, стратегически значимые для США?
— Я уточняю, — ответил Элболо (Октпо), — это не какой-то новый порядок, а простейшая прямая демократия, которая наилучшим образом подходит для общин численностью несколько тысяч человек, где все всех знают. Мелко-островная Океания, это деревни, разбросанные по огромной акватории, и разделенные многими сотнями миль. Если вы посмотрите на ситуацию с этой точки зрения, то вам будут ясны резоны Трибунала.
— Демократия, — сказал американский полковник, — это правильный путь, но только при условии, что демократия строится правильным образом. А ваши формирования вчера расстреляли иностранных коммерсантов и контрактных рабочих на Раротонга. Это не демократия, а террор и анархия. Вы должны действовать цивилизованно.
— Вспомните войну за независимость США, — предложил меганезийский комэск.
— Это было в другую историческую эпоху, — мгновенно отреагировал Браун.
Элболо (Октпо) позволил себе улыбнуться — было понятно, что полковнику морпеха неоднократно давали инструкции о том, как отвечать на каверзные вопросы. Но так ли глубоки были проработки инструктирующих экспертов из NSA? Можно проверить…
— Скажите, полковник, а как же революции в некоторых странах Магриба, Латинской Америки, и Евразии? Все это произошло исторически недавно, и ваше правительство поддержало революционеров, несмотря на некоторые протесты общественности.
— Я, — сосредоточенно произнес полковник, — спросил вас о территориях, имеющих для Соединенных Штатов стратегическое значение. А вы уводите разговор в сторону.
— Ничего подобного, — меганезийский комэск улыбнулся еще шире, — я говорю именно о стратегических интересах США в Океании. Наша революция установит демократию в Тихоокеанском регионе, что, вероятно, соответствует американским стратегическим интересам. Я уверен, что ваше правительство обеспокоено экспансией азиатских стран антидемократической ориентации, по крайней мере, экспансией одной такой страны.
— На что вы намекаете? — подозрительно спросил Браун, почувствовав, что квадратные извилины его благонадежного мозга близки к короткому замыканию двух одинаково непоколебимых истин. Первая истина: «левый анархизм, это угроза свободному миру». Вторая: «китайская экспансия, это угроза свободному миру». Но что большая угроза? Может быть, если левые анархисты расстреливают китайских коммерсантов (ну, пусть сингапурских и малайских — они ведь все равно, по сути, китайцы, так?), то это как раз соответствует интересам Америки и всего свободного мира?
— Я не намекаю, — спокойно ответил комэск Элболо, — я не политик, а военный, и говорю прямо: мятежи батаков в Лантоне на Тинтунге, и в Паго-Паго на Американском Самоа произошли не случайно. Идет борьба китайского холдинга UMICON против группы «Alemir», принадлежащей вашим союзникам в регионе Персидского Залива.
Полковник американского морпеха задумался. На его лице вздулись бугры челюстных мышц, выдавая непривычное напряжение лобных долей головного мозга.
