Следующим днём, после обеда, мы с Дариёй валялись на лежаках у озера, глядя на кусочек лазурного неба из-под навеса пляжного зонта.

Жары, как летом, уже не было, но тепло по-прежнему не уходило. Если бы не знала, что сейчас осень, то среди вечнозелёных деревьев никогда бы не догадалась о смене времени года.

Я лежала и думала о том, что не прочь бы снова поесть, удивительно погода и природа влияют на аппетит. Нет, всё-таки я привезу не один лишний килограмм, а десять.

Ещё через пару часов поняла: наверное, такой отдых подходит тем, кто любит лежать у воды, спать, купаться, пить пиво или водку. Надо хоть что-то из этого списка полюбить и мне, а то не знаю, как дальше проживать оставшиеся дни отдыха?

Я была уже на грани бодрствования и сна, когда рядом раздался Женькин голос.

— У тебя есть какие-то планы на вечер? — Подруга примостилась на соседний лежак.

— Не знаю, — пожала я плечами, — об этом пока не думала. А что?

— Неподалёку есть открытая площадка. — Женёк кивком показала в сторону административного корпуса. — Там пару раз в неделю проводятся вечеринки, типа клубных: живая музыка и прочее. Иногда даже выступают приезжие артисты. Может быть, сходим сегодня?

— Сразу видно, что Николай уехал, наконец, ты престала игнорировать наше с Дариёй общество.

— Да-да, теперь я, девочки, с вами.

— Да ладно! — хлопнула в ладоши Дария, точь-в-точь как моя двоюродная сестра, когда видела, что сын принёс из школы редкую в его жизни пятёрку.

Я пошла в свой номер, решив погладить лёгкие летние брюки и короткую рубашку с пышными рукавами. Этот наряд не был костюмом, тем не менее в комплекте выглядел красиво и стильно.

Погладив вещи, я вдруг вспомнила день, когда готовилась к свадьбе. Он не задался с самого утра, во-первых, утюгом слегка подпалила дорогущее платье, в котором собиралась замуж.

Поскольку погрешность пришлась на низ свадебного наряда, её (маленькую дырочку) видно не было, однако настроение испортилось. Оно испортилось окончательно, когда, натягивая чулок, сделала затяжку, а потом, оступившись, сломала каблук туфли — вишенка на торте.

Я тогда разревелась не на шутку. Мама, покачав головой, сказала, что это плохие приметы. Все три. Как будто я сама об этом не знала. С того времени старалась всё делать осторожно и не торопясь: зачем мне неприятности, их и без примет хватает.

Вспомни родителей, а они тут как тут: духовная связь как-никак.

— Чем занимаешься, доченька? — спросила по видеосвязи мама.

— Собираюсь на вечеринку.

— Может, в неформальной обстановке найдёшь себе хорошего парня. А что? Это было бы неплохо.

— Ма! — возмутилась я.

— Что ты к ней всё время пристаёшь со своими женихами? — влез папа. — Без тебя познакомится, если будет нужно. Отдыхай хорошенько, доченька. — И отключился.

Со времени несостоявшейся свадьбы маму не покидала мечта устроить личную жизнь единственной дочери.

Поскольку мама работала диспетчером исключительно в мужском коллективе водителей такси, у неё перечень неженатых и разведённых мужчин никогда не заканчивался.

— Ксюша, к нам на работу устроился такой замечательный парень: добрый, умный, красивый — идеальная для тебя пара, — как правило, ангельским голоском начинала она. — Можно я дам ему твой номер телефона?

Сначала это было забавно, потом начало раздражать.

— Перестань подбрасывать мне женихов. Прочла недавно, что пресловутая «идеальная пара» — это не более чем банальное совпадение неврозов и комплексов неполноценности.

Когда уже стало совсем темно, включили яркую подсветку зданий, и началась шумная дискотека.

— Прии-и-ивет! — раздался радостный хор голосов, когда я пришла на площадку, где проводились мероприятия.

Наши были почти все, задерживалась лишь Дария, она ещё накладывала свой идеальный макияж, и почему-то не было Димы.

Музыканты вышли на сцену, заиграли первые аккорды, и нас с Женькой понесло: дрыгались так, будто были ушиблены током.

«Тыц-тыц-тыц-тыц!» — задёргался, пристраиваясь к нам Виктор, а вскоре наша компания танцующих расширилась, ибо присоединились Дария и Дима. От радости, что все вместе, как будто единый организм, мы стали прыгать ещё веселее и энергичнее! Минут через пятнадцать музыка изменилась на медленную, и слушатели окунулись в чарующие звуки очень красивой незнакомой мелодии:

Я забыла номер телефона твой…

Только хотела присесть на садовую скамью, как подошёл Виктор, молча подал свою руку и наклонил голову, приглашая на танец.

Оглянувшись по сторонам и не найдя взглядом Вадика, я согласилась. Хорошо, что его здесь нет, а то не знаешь, чего ожидать.

Музыка полилась дальше, и мы начали танцевать:

Голова закружилась, и застыла кровь…

Вот уж действительно голова закружилась оттого, что Виктор всё теснее прижимал меня к себе, уже нечем стало дышать, и я начала медленно дистанцироваться от парня, а потом почувствовала: наконец объятия ослабли.

Фу-х, песня закончилась — я свободно вздохнула.

Тут же зазвучала другая красивая мелодия:

Мне хочется, хочется, хочется, хочется

С тобою рядом быть…

Как тогда в ресторане, неожиданно подошёл Дима и буквально отодвинул от меня Виктора. Тот опешил от такой наглости, но отошёл в сторону, дальше я за ним не следила, потому что Юрченко нежно положил руки на талию, притянул к себе, и мы оба, покачиваясь в ритме мелодии, забыли, кажется, как дышать.

Он снова, как тогда в ресторане, едва ощутимо поглаживал мою спину и шею, и как тогда мне всё это казалось сном или наваждением.

На последних аккордах песни парень наклонился и поцеловал меня куда-то в макушку. Это было вообще чем-то новым. Я дёрнулась и посмотрела в его глаза. Но что выражал серьёзный, изучающий взгляд, не поняла.

Как и в прошлый раз, Дима исчез сразу после танца. Этим он окончательно вывел меня из относительно спокойного состояния: какие-то странные манеры у него появились, толком ничего не объяснит — и бежать.

Но не влюбился же он в меня? Я уже не склонялась, как тогда в ресторане, к категоричному ответу: этого не может быть, потому что не может быть никогда.

Вдруг вспомнилось произведение Чехова, где рассказчик с героиней каждый день ходил на каток, и, слетая вниз на санках, всякий раз произносил вполголоса: «Я люблю вас, Надя», так ради шутки, и героиня привыкла к этим словам, как к морфию, каждый раз при встрече с героем нуждалась в них.

Ой, не привыкнуть бы и мне к этим ласковым Димкиным прикосновениям.

Тут снова показался Виктор.

— И давно ты общаешься с Димой? — спросил, причём так грозно, будто он полицейский, а я подруга главного христопродавца.

— Всю жизнь. Лишь последние четыре года не встречались, с того времени, как он женился. А что? — с вызовом ответила я и пошагала с танцпола. Следом поплёлся Виктор.

— Просто интересно, он, кажется, к тебе неравнодушен, — заявил парень, догоняя меня, и взял под локоть, предложив прогуляться по одиноким к этому часу дорожкам.

— Ты ошибаешься. Он просто друг.

Слова Виктора легли на благодатную почву, и меня будто прорвало, я готова была вывернуть всю душу: рассказала о нашем детстве и о том, как после школы мы с братом и сестрой Юрченко ходили домой мимо парка и иногда забредали туда, чтобы посидеть на пенёчках.

Это было, как в сказке — сяду на пенёк, съем пирожок.

Вспомнилось о том, как Димка пересказывал нам с Женькой разные им увиденные фильмы, но лишь позже я узнала, что он их придумывал сам.

А однажды даже отлупил моего одноклассника Юрку за то, что тот обозвал меня бабой рязанской, потому что у меня фамилия Рязанцева.

Да много о чём вспомнила.

И как-то тоскливо мне стало после этих воспоминаний, так захотелось вернуться в детство, где не было сегодняшних проблем и странного поведения близких мне людей.

После моих откровений разговор потёк легче, будто собеседники расслабились. Мы ещё около часа болтали, гуляя по территории комплекса.