— Возможно, но я его никогда его не признаю.

— Тебя заставят признать в судебном порядке: тест ДНК — и всё.

— Думаю, Ксюша, этот тест не в интересах Ирки, не затем она сохранила беременность, чтобы потом переложить отцовские обязанности на меня. Знает, что с меня нечего взять. Расчёт был именно на Димку. Он же человек добрый и даже немного наивный, поэтому никогда не усомнится в верности жены. А она, как жила в своё удовольствие, так и будет жить.

— Плохо ты её знаешь: она и с тебя мзду потребует.

Доброкотов прилизал пятернёй волосы и хихикнул:

— Душа моя, Звягинцеву я знаю оче-ень хорошо, даже лучше, чем тебя, уверяю: её цель не я, а драгоценный муженёк. Она как-то сказала, что он очень перспективный, а в последнее время хорошо оплачиваемый специалист, и она боится, что Юрченко её бросит из-за того, что у них нет детей, а Димка мечтает о ребёнке. Я забыл о её откровениях, потому был неосторожен, этим и воспользовалась Ирка. — Вадик задумался, а потом продолжил: — Может, вернёмся к нашим прежним отношениям? А что? Я для тебя выгодная партия — вскоре депутат, ты — юрист, тоже мне можешь пригодиться. Со временем переберусь к тебе, а может, и дальше — в столицу. Карьерный рост гарантирован, знаешь ведь мои способности?

Цинизму Доброкотова не было предела.

— Думаю, я не подхожу под твои стандарты: полезных связей у меня ещё нет, как и больших денег — в общем, невыгодный вариант.

— А зачем тогда звала?

— Хотела удостовериться в твоей связи с Иркой, даже приготовила факты на случай, если будешь отбрыкиваться…

— Зачем отбрыкиваться? Ты — юрист, быстро всё приведёшь к общему знаменателю, — перебил Вадюша меня. — Послушай, скажу серьёзно: я отлично понимаю, что определённую роль в нашем с Маринкой разводе сыграла ты, но не виню, наверное, заслужил это. И ещё: мне надоело разыгрывать роль горячо влюблённого мужа, я и так планировал уйти от жены, но немного позже, после того, как стану депутатом и обзаведусь полезными связями. — Он показал взглядом на потолок. — Слишком тесно мне стало в её магазинах. Да и вообще, надоело оправдываться за явные и несуществующие измены. Хочу на свободу. Свободу попугаям, — гортанным голосом прокричал Вадюша фразу из детского мультфильма.

Вот любитель выдать желаемое за действительное, помню, об этих полезных связях он рассказывал мне ещё при нашей встрече в его доме: он и с мэром, и с губернатором на короткой ноге. Оказывается, снова обман.

— Вадик, ты не изменим, — засмеялась я. — Как был приспособленцем, так и остался.

Жаль, что такие люди, как Доброкотов, идут во власть: когда надо — согласятся, всё подпишут, когда надо — проголосуют, как потребуется.

Так и живём.

Картинка сложилась, хоть и с перекосами, но сложилась — можно уезжать. Вечером снова позвонил Виктор:

— Привет! Как дела? Как поживает котишка?

— Нормально дела. — Я хотела было сказать: «Рудик скучает по тебе», но вовремя прикусила язык, ибо непременно услышала бы в ответ: «Так давай навещу вас». Ну уж нет, и без Виктора всё сложно. — Хорошо он поживает, развалился рядом и мурчит.

— Не передумала выходить за меня замуж? — смеясь, проговорил парень.

Так и знала, что скажет об этом.

— Не передумала. Я же сказала, не жди меня, устраивай свою жизнь.

А про себя добавила: что ты крутишься вокруг меня, тебя такая девчонка любит. Любит и молчит. Вспомнив о Дарии, решила ей позвонить.

— Вадька признался о своих отношениях с Иркой, не сопротивляясь, согласился с моими предположениями, — проговорила я немного разочарованно, поглаживая Рудика.

Дария засмеялась:

— А что ты хотела с его стороны? Танец с саблями? Он же ничего не теряет, Маринка подала на развод, чего уж теперь-то взбрыкивать и врать? Напротив, эта ситуация его забавляет и тешит мужское эго. Расскажешь обо всём Диме?

— О своих подозрениях ничего говорить не стану, а вот о беременности… Не знаю, как поступить. — Я развела руки. — От меня он точно ничего не узнает — снова унижаться и вымаливать плюшки для своего ребёнка не стану. Малыш не виноват, что папаша загодя от него отказался. «Хорошо, ты не беременна», — так и вертятся эти слова. Может, Женьке для начала рассказать? Посмотрим, в общем.

Дария согласилась:

— Права, как обычно. Когда приедешь снова?

— Теперь только на суд по Женькиному делу. Через пару недель.

Каждую победу или каждое поражение в суде я считала своими. И всегда, когда судья начинал оглашать решение, присутствовало это чувство страха, которое ощущалось на физическом уровне, адреналин просто зашкаливал. Глубокий вдох-выдох и — иск удовлетворить. Это была эйфория, победная симфония.

И в этот раз музыкой вновь прозвучали слова судьи:

— Иск Юрченко Е. П. удовлетворить.

А потом потянулись долгие, нудные дни и недели, но грела душу эта счастливая мысль: я буду мамой. Даже если на душе было слякотно и горько от производственной рутины, я не унывала, ибо силы давал мой малыш.

Беременность протекала хорошо, особых проблем не доставляла, кроме одной: постоянно хотелось есть. В женской консультации меня постоянно ругали за лишний вес.

Конечно, раньше я была маленькая и незаметная для калорий, они меня не видели, а теперь стала большая, для них привлекательная, и они сразу на меня все набросились.

На новогодние праздники я в Энск не поехала: нечего светить свой небольшой кругленький животик, пригласила к себе только родителей и Дарию, но совершенно неожиданно приехал и Виктор.

Открыв дверь квартиры, я замерла, замер и он.

— Привет, зашёл поздравить тебя с праздником. — Я обняла себя руками за плечи, сжалась, словно сильно замёрзла, а на самом деле мысленно закрылась от его взгляда, внимательного и растерянного.

Слова от неожиданности застыли в его горле, но потом, собравшись, он проговорил: — Вот. — И протянул какой-то блестящий свёрсток.

Я махнула рукой, приглашая в квартиру. Мама захлопала в ладоши при виде Виктора, Дария покраснела, а папа с удовольствием пожал парню руку:

— А говорила, не Виктор отец ребёнка.

— Я говорила правду.

Виктор присел в кресло и неожиданно уверенно произнёс:

— Зачем ты обманываешь? Это я — отец нашего будущего ребёнка. Вот только почему-то не сказала: сына или дочки.

Я только открыла рот, чтобы ответить: всё неправда, Виктор только друг, но меня опередила мама:

— Сын. Андрюшка. У нас в роду всех сыновей называют Андрюшками. Ребёнок уже большой: рост где-то десять сантиметров и вес около ста пятидесяти граммов, — улыбнулась она. — Ксюша хотела дочку, но в угоду папе получился сынок. Ведь все отцы мечтают о сыновьях. Так? — Парень неопределённо пожал плечами. — Виктор, садитесь за стол, видите, сколько приготовили, как знали, что приедет будущий зять. Давайте знакомиться, меня зовут Надежда Александровна, а это Андрей Андреевич. Вас мы знаем по авторским программам, очень любим их, особенно когда вы рассказываете о местных жителях.

Я думала, мама не остановится, но наконец, она замолчала, потому что папа предложил проводить старый год.

Дария переводила взгляд с меня на Виктора и с Виктора на меня. Я пошла на кухню, сказав, что на столе мало хлеба и кивком приказала парню пойти за мной. Он намёк понял и отправился следом:

— Помогу тебе, Ксюша.

Родители разулыбались: вот дочери повезло, достался такой галантный кавалер.

— Ну и что это за цирк с конями? — Я послала парню язвительную улыбку.

Виктор пожал плечами:

— А потому что это мой ребёнок.

— Ничего не понимаю, ты готов признать своим чужого? — Язвительная улыбка поменялась на удивлённую.

— Я так понял, что родного отца не дождёшься, если всё скрываешь от родителей. Послушай, я тебе уже говорил: полюбил тебя, как только увидел, и мне не пятнадцать лет, чтобы играть чувствами, чтобы просто так брать на себя ответственность за будущего малыша. Пусть покажется тебе это смешным, — срывающимся от волнения голосом сказал Виктор, — но я это счастье быть с тобой рядом выстрадал. Понимаешь, когда-то меня бросила девушка, однокурсница, бросила, когда мы уже подали заявление, потому что ей встретился более перспективный парень, этакий мажорик. Я её не осуждаю, нет, главное, была бы счастливой.