— Слушает он, — ухмыльнулся Алвур, подмигнув Освальду и Одрику, — Слушает и запоминает. Зачем запоминаешь, парень? Чтобы потом кому-то доложить? Уж не шпик ли ты, часом? А то смотри, — ухмылка лучника начала напоминать хищный оскал. Он вальяжным, но в то же время ловким и быстрым движением вынул из ножен на поясе небольшой кинжал и сунул его под нос побледневшему парню, — Со шпиками у нас разговор короткий. Чик по горлу, а затем на стол к Вернону. На эти самые. Как их там. Онпыты.

Парень нервно сглотнул, затрясся словно осиновый лист и с надеждой посмотрел на меня, затем на десятника. Освальд покачал головой и поморщился.

— Шуткуют они так, — бросил он, — Не обращай внимания. То, что хочешь набраться опыта — похвально. Но не стоит верить каждому сказанному слову, а то тебе в уши такого нальют, что мама не горюй. А вы, парни, — десятник посмотрел на Одрика и Алвура, — Завязывайте давайте раздор меж нами сеять. Да и шутки у вас — говно. Лучше расскажите, как мы вчера четыре дюжины врагов вшестером раскатали.

— Восемь дюжин, — поправил его я, ухмыльнувшись. Если уж и сочинять, то без излишней скромности и с должным размахом. Так, чтобы история запоминалась.

В этот момент в голове вновь невольно мелькнула мысль о том, что, кто-то ведь может сочинять историю и про нас. Но если и так, то какой же он все-таки мудак. Столько эпичных моментов спустил в трубу во имя чего? Пресловутого правдоподобия? Мда, надо будет потом это всё дело переписать самому, приукрасив как следует. А что, ведь не самая плохая идея. Когда-нибудь мы закончим шататься по всему свету. Сяду, напишу мемуары, про наши приключения. Вот только, как верно подметил десятник: «Не уверен, что мы до него доживём».

— Так точно, товарищ командир, — нагло ухмыльнулся Освальд, — Восемь дюжин. Прошу прощения, смеркалось уже. Не разобрал сколько их там. Так вот…

Вся четвёрка чуть отстала и принялась живо обсуждать детали вчерашней схватки. Вернее трое присели на уши одному, засыпая его такими «подробностями», в которые и пьяному то поверить трудно. А уж трезвому и подавно. Годфри, вместо того, чтобы получить стрелу в горло, сражался сразу с десятерыми, и лишь одиннадцатый, зашедший со спины смог его достать. Я дыхнул огнём, словно один из древних драконов, и лишь этим спалил две дюжины нападавших. Алвор убрал вражеского командира, угодив ему стрелой прямо промеж глаз, а Одрик его добил ударом топора, потому как «больно живучий он оказался и болт его значица не убил». Его, а заодно и с дюжину его телохранителей, которые грозными были лишь на вид, а дрались хуже пьяной коровы. Орден, в рассказе, ясное дело, вообще не упоминался.

За этими разговорами мы не заметили, как добрались до храмовой площади. Народу по пути нам попалось мало. Монахи уже давно были заняты дневными службами, молитвами и работами, зеваки, околачивались на площади трёх божеств, а большая часть бойцов ордена их охраняла.

Возле барака, в котором обычно сидел комендант, нас встретил раздражённый охранник. Судя по тёмным кругам под глазами, поспать ему в эту ночь не удалось.

— Кто такие, — глухо прорычал он, поудобнее перехватив древко алебарды, — К кому?

— К господину коменданту, — ответил я, доставая из сумки грамоту с печатью епископа, — Будь добр, убери свою дубину и проводи нас.

— Комендант сейчас занят. Приходите позже, — попытался отмахнуться он, даже не взглянув на бумагу. Но я отступать не собирался. Ждать пока «его величество соизволит освободиться» совершенно не хотелось.

— Для эмиссаров Альрейна у него найдется время, — ухмыльнулся я, вновь сунув грамоту охраннику под нос. Тот посмотрел на неё уже повнимательнее. Затем перевёл удивлённый взгляд на нас и покачал головой.

— Только вы двое. Охрану внутрь я не пущу.

— Хорошо, — я не стал настаивать. Повернулся к парням и бросил, — Парни, подождите нас здесь. Это не должно занять много времени. И постарайтесь не задирать местных. Конфликт с ними… — я обвёл бойцов взглядом и по их глазам увидел, что намёк был понят и без лишних слов, — Крайне нежелателен.

— Будет сделано, товарищ капитан, — кивнул Освальд, — Парни, слушай мою команду…

Тяжелая дверь с глухим стуком захлопнулась за нашими спинами. В нос вновь ударил тяжелый запах пота, мочи, жаренного лука и дерьма. Запах казармы. Но мы тут не задержались. Поднялись на второй этаж, где дышать стало гораздо проще. Прошли по коридору со множеством дверей и оказались возле покоев коменданта.

Охранник мрачно ухмыльнулся, кивком указав на тяжелую дубовую створку, отделяющую рабочий кабинет командира храмовников от казармы, и потопал обратно. Стеречь вход.

Мы немного постояли, приводя мысли в порядок. Затем я взял девушку за руку. Заглянул ей в глаза и сказал.

— Про тех двоих — ни слова. Мы их не видели. Просто сидели и ждали до тех пор, пока Дитрих нас не спас.

Девушка молча кивнула. Я помедлил ещё несколько мгновений, а затем без лишних церемоний толкнул дверь коменданта. Та, скрипя старыми, давно не смазывавшимися петлями, нехотя отворилась. Словно бы намекая, что нас ждёт непростой… разговор.

— Что ж, полагаю это всё? — комендант откинулся на спинку кресла и устало потёр переносицу. Судя по тёмным кругам под глазами, у него за плечами была очередная бессонная ночь.

— Да. Больше ничего примечательного мы там не увидели. На наше счастье, — кивнул я, ещё раз окинув взглядом лежавшую на столе карту. Множество чёрточек и длинных изломанных линий, переплетавшихся между собой в причудливую вязь. Иногда среди неё попадались прямоугольники, кружочки и правильной формы многогранники. Комнаты и галереи подземного города.

— И к нашему сожалению, — комендант прикрыл глаза и замолчал. На мгновение мне показалось, что он уснул. Просто организм не выдержал такого рабочего ритма и дёрнул аварийный рубильник. Но спустя несколько секунд командир храмовников, шумно выдохнул, открыл глаза и подался вперёд.

— Подытожим, — сказал он, — Стены, возникающие из ниоткуда, останки пропавшей экспедиции.

— Лишь её часть, — поправила его Айлин, — Людей в тоннели вы отправили куда больше, чем мы нашли тел.

— Не думаю, что остальных постигла иная судьба. — комендант покачал головой, затем взял со стола полупустую бутылку и наполнил серебряный кубок. Помедлил. Отпил. Посмотрел на нас, — вы говорите, что-то их разорвало на части. А одного насадило на импровизированный штырь. Занятно, весьма занятно. Обычно чудовища съедают жертву, или, на худой конец, уволакивают в своё логово на прокорм потомству.

— Ага, — покачал головой я, — А ещё обычно они не пишут кровью на стенах. Ежу понятно, что это было предостережение. И я на вашем месте внял бы ему и отменил экспедицию. Да, там, под землёй мы видели немного. Но даже этого хватило, чтобы понять — вы просто угробите людей.

— Дитрих говорил мне то же самое, — устало бросил комендант, вновь отпив из своего кубка. Нам он даже не удосужился предложить. Впрочем, в его глазах мы были не того полёта птицами, чтобы с нами на равных общался один из старших офицеров ордена. Судя по презрительным интонациям и кривой ухмылке, в нас он видел чем-то вроде обычных шлюх, работающих исключительно за деньги и плевавшими на любые идеи. Разве что, спектр услуг у нас несколько отличался. Не могу сказать, что он был совсем уж не прав.

— И вам следовало бы его послушать, — покачала головой Айлин, — Там в тоннелях обитают такие твари, против которых ваши мечи бесполезны. Даже если вы заставите их пылать.

— Такие вещи будет решать высокое командование ордена, — покачал головой комендант. В его голосе вновь проскользнули презрительные нотки, — Не припомню, чтобы я спрашивал мнение каких-то прох… — он на мгновение осёкся, наверняка вспомнив под чьей протекцией мы находимся. Но потом всё же закончил фразу, — наёмников. Единственное, что мне от вас нужно — информация о том, как вы смогли себя защитить. И камни, про которые вы упоминали.