— Дерьмовые у него взгляды, — покачала головой девушка, — Да и правосудие так себе.

— У тех кто внизу — не лучше, — я пожал плечами, немного помолчал, пропуская мимо нас какого-то мастерового в заляпанном кожаном переднике, и продолжил, — Они тоже считают, что на алтарь победы над храмовниками можно положить сотни человеческих жизней. И выпустить на волю оружие, которое может уничтожить десятки тысяч.

— И обе стороны пытаются втянуть нас в свою войну в роли пешки или разменной карты, — мрачно подметила Айлин.

— Уже втянули, — пожал плечами я, — Мы буквально оказались зажаты меж двух огней. И задача у нас всего одна. Выжить. Выжить и, по возможности, развести воюющих идиотов в разные стороны, пока они в своём стремлении добраться друг до друга, не уничтожили мир.

Путь до золотого квартала оказался неблизким. Мы ещё дважды пересекали рукава серебрянки, разрезавшей город на несколько частей. Снова прошли через квартал ремесленников, запоминавшийся жмущимися друг к другу уютными двухэтажными каменными домиками с крышами покрытыми рыжей дранкой (маленькие, пропитанные дёгтем дощечки, не гниющие и отталкивающие воду) и целыми проулками, отведёнными под мануфактуры. Тут дубили кожу, делали пергамент из свиных шкур, ковали оружие из железа, добытого на «Восточном хребте». Ткали, красили, вываривали, сшивали, белили и делали всё, что можно было продать в большом городе или впарить прибывшим с юга купцам. Мимо то и дело сновали взмыленные подмастерья, в заляпанных кожаных фартуках. Иногда мелькали расшитые золотом чёрные дублеты купцов и бархатные туники сопровождавших их слуг. Представители торговой гильдии не гнушались заходить в трущобы, кишащие взмыленными и перепачканными рабочими. Спешили заключить выгодные сделки напрямую с хозяевами мануфактур. В обход местного рынка, который, судя по слухам, оккупировали торговцы из южных земель — Алерайского султаната и княжества Кайденвелльского.

Сразу за мануфактурами располагалась рыночная площадь. Тут можно было купить всё. От шелков, привезённых с дальнего юга, до самой обыкновенной выпечки, цены на которую однако очень уж сильно кусались. Сказывались последствия войны и эпидемии, выкосившей половину королевства. А так же того, что орден не поскупился, выкупив солидную долю зерна.

Несмотря на обилие прилавков и торгашей, народу тут крутилось совсем немного. Несколько человек прогуливались между рядов, парочка о чём-то тихо спорили с менялой, разложившем свой небольшой столик на самом краю площади. Следы вчерашнего нападения уже успели убрать. О нём теперь напоминали лишь дюжина плохо затёртых тёмных пятен, оставшихся на брусчатке, да парочка сломанных навесов, которые никто не потрудился отремонтировать. Однако, несмотря на это, горожане всё ещё были объяты ужасом. Многие из них потеряли родных во время этой атаки. А некоторым «посчастливилось» самолично увидеть тварей, разрывающих их близких на части, и утаскивающих останки под землю.

Маги мстили. Мстили за годы унижения, травли и истребления. Их месть сеяла зёрна страха среди людей. Зёрна эти уже дали обильные всходы. Вот только вместе с ними в людях росло ещё одно чувство. Ненависть. Не та, что основана на страхе перед неизведанным. Но другая. Вскомлённая жаждой мести и крови. Ненависть, подпитывавшая и активно пополнявшая ряды святого воинства. Врага, с которым и боролись маги. Сами того не ведая, они активно раскручивали маховик насилия, который рано или поздно должен был переехать и их самих. Впрочем, быть может, они всё прекрасно понимали. Просто иного выхода уже не видели.

— О чём задумался, — Айлин чуть крепче сжала мою ладонь, пытаясь привлечь к себе внимание. Похоже молчаливая прогулка была девушке не по душе. А, может, она просто заскучала.

— Пытаюсь прикинуть, как нам распутать этот сраный гордиев узел. Ну или хотя-бы самим вылезти из той кучи говна, в которую мы вляпались обеими ногами. Вылезти, не запачкав при этом сапог.

— Не совсем тебя поняла, — в голосе девушки послышались неуверенные нотки, — Чего это тебя вдруг потянуло на метафоры и высокопарную речь.

— От местных набрался, — ухмыльнулся я, немного помолчал и добавил, — Говоря проще — думаю о том, как нам сделать ноги.

— Думаешь, стоит сбежать? — теперь зазвучало уже удивление, — Нам вроде обещали неплохую сумму за эту работу. На неё можно всем будет безбедно жить полгода, а то и больше. Да и собратьям по цеху, быть может, получится помочь. Ну, или, хотя-бы разузнать о них что-нибудь полезное.

— Ты знаешь, чем отличается хороший наёмник от плохого? — я хитро прищурился и смерил девушку изучающим взглядом. Та на мгновение задумалась. Затем открыла рот, явно намереваясь что-то сказать, но тут же захлопнула его обратно, посчитав мысль не шибко удачной. Ещё немного помолчала, а затем просто покачала головой, выжидающе уставилась на меня.

— Парни, а у вас какие мысли на этот счёт?

— Есть у меня одно соображение, товарищ капитан, — отозвался Алвор, бодро вышагивавший впереди, — Если позволишь.

Твою мать, опять. Ну хоть уже не «господин» и на том спасибо. Ладно. От остального тоже со временем отучим.

— Говори. И в следующий раз не спрашивай разрешения, — кивнул я.

— Хороший наёмник живой. А плохой — мёртвый, — послышалось спереди. Комментарий был настолько же лаконичный, насколько верный. Вот только сути проблемы он не раскрывал.

— Верно, — согласился я, — Но что приводит к таким различиям?

— Да тоже загадка не из сложных, — хмыкнул Освальд, шедший чуть позади, — Хороший наёмник знает предел своих возможностей. И не возьмётся за работу, которая ему окажется не по плечу.

— Или вовремя смоется, поняв, что ему подвернулась именно такая задачка, — хохотнул Одрин.

— Именно, — улыбнулся я и покачал головой, — И думается мне, нам такое дело не по плечу. А мёртвым наёмникам деньги попросту без надобности, как велика ни была бы награда. К тому же… Кто тебе сказал, что нам вообще собрались платить?

— Но ведь они… — начала было Айлин, но тут же осеклась.

— Заплатили нам один раз? — пожал плечами я, — Да, заплатили. Потому, что мы были им нужны. И сегодня нам тоже заплатили, по всё той же причине. Но подумай над тем, что будет когда мы станем им не нужны. М? Мы ведь, в конце-концов для них такие-же враги, как и все прочие маги.

— Дитрих так не считает, — покачала головой девушка.

— Дитрих может думать всё, что угодно, — пожал плечами я, — Но решает не он. Поэтому не питай лишних иллюзий. Нас убьют, когда мы явимся за наградой. А затем перебьют и весь наш отряд. Наш единственный способ выжить — вырваться отсюда, прежде, чем мы закончим работу. Или прежде, чем они поймут, что мы её закончили.

— Да твою ж мать, — выругалась девушка, — И вот ведь каждый раз так. Как нужна помощь, так сразу — будете ли вы так добры, господа волшебники. А как приходит время платить, так выродки, гнать их поганой метлой. А то и вовсе — на костёр, как врагов всего рода людского.

— Если «каждый раз», то пора бы уже и привыкнуть, — ухмыльнулся я, слегка приобняв её за талию, — Впрочем, не каждый. Вспомни Риверграсс. Если не считать высланных по нашу душу убийц, закончилось там всё вполне хорошо.

— Если не считать нескольких десятков трупов, которые мы оставили после себя, — покачала головой она, немного помолчала и добавила, — И всё-таки, что мы тогда делаем дальше?

— Мы? — покосился на неё я, — Работаем дальше. А вот парни начинают понемногу паковать тюки и искать корабль на котором мы отсюда уберёмся. Бернард уже отдал необходимые распоряжения. Правда сержанту придётся изрядно постараться, чтобы скрыть это от нашей праведной гостьи. Думается мне, если она пронюхает, чем именно занимается отряд в то время, как мы работаем, то тут же побежит докладывать своему начальству. Что последует за этим, пояснять, думаю, не нужно.

— Корабль, — девушка моментально побледнела, а затем даже слегка позеленела, — Почему именно корабль? Неужели нельзя уйти так же, как и пришли. Ну пускай через другие ворота.