— Если только храмовникам ещё не стало известно, каким именно образом мы собираемся покинуть город, — покачал головой я.

— Не должно быть, — возразил Бернард, — Телеги с добром мы сначала вывозим в золотой квартал, к которому у святош нет доступа. А там ими занимаются уже люди барона, что должно сбить с толку даже тех шпиков, которые караулят мосты. В общем, сделали всё, что могли, дабы сбить этих засранцев со следа.

— Хорошо, — кивнул я, — Очень хочется надеяться, что хоть этот город нам дадут покинуть спокойно.

— Тут такое дело, — Бернард немного замялся, — В общем Исгрид выразила желание присоединится к отрядоу. Я бы дал ей такую возможность, если ты, конечно, не против.

— Вот как, — нахмурился я, — Она же вроде послушница в ордене, которую послали присматривать за нами? Или, хочешь сказать, она разочаровалась в вере?

— Как я понял, уже давно, — пожал плечами Бернард, — Только не в самой вере, а в том, во что превратилась её церковь. Она — что-то вроде нашего Болека, если так подумать.

— Или очень складно льёт тебе в уши, пользуясь тем, что кое-кто не может оторвать взгляда от её сисек, — ехидно подметил я.

И похоже перегнул палку. Сержант нахмурился. На его скулах тут же проступили желваки. Он открыл было рот, чтобы высказать мне в лицо всё, что об этом думает, но я всё-таки не зря на протяжении всего своего пути натаскивался в искусстве дипломатии.

— Ладно-ладно, — я примирительно выставил руки перед собой, не дав сержанту сказать ни слова, — Всё понимаю. И разрешаю, если ты считаешь, что вреда не будет. Нам, в конце-концов действительно не помешал бы свой представитель духовенства. Из Болека, при всём его скряжничестве и любви к заливанию за воротник, святоша такой же, как из меня проститутка. Так что она пришлась бы нам очень кстати и по сугубо деловым соображениями.

— Спасибо, — кивнул Бернард, и вернулся к парням, командовать погрузкой вещей. Над двором тут же разлетелись его крики и ругань.

— Ну что, командир? Выдвигаемся? — поинтересовался подошедший ко мне Освальд. За его спиной маячили лица Арвеля, Одрика и Алвура. Из-за спины последнего уже привычно высовывались рога тяжелого арбалета.

— Идём, — кивнул я и повернулся к мелкому, — Ну, веди давай, что-ли.

Мы вышли за ворота. Народу на улочке было ещё не слишком много. Торговцы и ремесленники только начинали открывать свои лавки, а их подмастерья ещё крепко спали. Лишь один раз нам навстречу попался какой-то пацан, тащивший увесистый кожаный короб, куда-то вглубь ремесленного квартала.

Настроение у парней было приподнятое. Они крутили головами по сторонам. Алвур что-то насвистывал себе под нос, то и дело крутя между пальцами небольшую бронзовую монетку. Только Эрих, получивший прозвище «Мелкий», был странно сосредоточен. Лучник поравнялся с ним, и легонько толкнул парня локтем в бок.

— Что, в первый раз покидаешь отчий дом? — нагло ухмыльнувшись, поинтересовался он.

— Угу, — как-то неуверенно протянул Мелкий, и немного подумав, добавил, — В первый.

— Да ты не ссы, — подбодрил его Арвель, — Не так уж это и страшно, когда привыкнешь. Я, поверь мне, за всю свою жизнь порядочно набродяжничался. И ничего, живой, как видишь. И при уважаемом деле к тому-же. А тебе повезло, ты сразу к нам попал. Если не будешь хлопать ушами — многому научиться сможешь.

— Если не помрёт в процессе, — хмыкнул лучник.

— Ну, с нашим то командиром вряд-ли, — покачал головой Одрик, — Нам с ним повезло. Фартовый попался, — немного подумал и добавил, — Ты Генри извини, что так вот о тебе в третьем лице говорю, но что правда, то правда. Мыж почитайте вшестером всего в те подземелья спустились. Пять сотен орденцев полегло, а на нас ни царапинки.

Ага. Фартовый. И везёт мне порой, как утопленнику.

— Скорее дело в другом, — возразил ему Освальд, — В том, что он сам в каждый бой с нами ходит. Другие то командиры всё больше по шатрам сидят. Контракты подписывают, стрелочки на картах рисуют, людей подсчитывают. Ну, сколько им, значится можно в расход на те или иные цели спустить. А тут… Ну ежели ты сам в пекло лезешь, то хошь-не хошь, а заранее подумаешь, как и самому из него выбраться и тех, кто за тобой следом попрёт — вытащить.

— Так что понял, Мелкий, — ухмыльнулся Алвур, — Не пропадёшь ты с нами. Считай удачу за хвост поймал.

— Угу, понял, — невнятно бросил тот. Мне на мгновение почудилось, что его голос как-то нервно дрогнул. Хотя, в целом, понять парня было можно. Он всю жизнь просидел в городе. А теперь ему придётся тащиться хрен знает на какой край света. Отрываться от родных. И ведь фиг знает, увидит ли он их снова. Меня бы тоже, наверное, потряхивало на его месте. Несмотря на любые попытки приободрить.

Некоторое время мы снова шли молча. Затем мелкий остановился у одного неприметного проулка, выходившего на нашу улочку. Заглянул за угол и облегчённо выдохнул.

— Пришли, — бросил он, поворачиваясь к нам, — Дитрих на месте. Ждёт нас.

Рыцарь и правда был на месте. Один. Стоял, рядом с каким-то подгнившими вскрытыми бочками, опираясь спиной на стену и кутаясь в грязно-серый плащ. Интересно, к чему такая секретность? Может, за ним тоже установили слежку, после того, как он оказался единственным выжившим в той экспедиции? В принципе… К нему должны были возникнуть вопросы. Да и к нам, впрочем, тоже. Так что удивляться не стоит.

— Привет, Дитрих, как оно? — поприветствовал рыцаря я, когда мы поравнялись. Тот как-то странно посмотрел на меня и натянуто улыбнулся.

— Лучше, чем могло бы быть, — хрипло ответил Дитрих, — Уже иду на поправку.

— Рад за тебя, — я улыбнулся, немного помолчал и добавил, — Что насчёт сведений.

— Да, я добыл всё, что нужно, — голос рыцаря показался мне холодным и безжизненным. Как и его ничего не выражающий взгляд. Я уже хотел было поинтерсоваться, не стряслось ли чего, но Дитрих сам меня опередил, дав ответ на этот вопрос.

— Прости друг, — бросил он, отходя на несколько шагов назад, — Так было нужно.

— Так это как? — моя рука невольно потянулась к мечу, — Что…

— Командир, сзади! — рявкнул Алвур, срывая со спины арбалет. Я повернулся. Вход в проулок уже перегораживала ощетинившаяся копьями стена щитов. С противоположной стороны донёсся топот десятков ног. Храмовники перегораживали улочку и там.

— Какого хера? — я посмотрел на Дитриха. Тот уже сбросил плащ и потянул меч из скрывавшихся под ним ножен, — Мы же тебя, суку с того света считай вытащили. И спасли этот проклятый город. И вы, уёбки так решили нам за добро отплатить.

— Я не хотел, чтобы до этого дошло, — покачал головой рыцарь, — Но, к сожалению, приказ есть приказ.

— И вам приказали схватить эмиссара архиепископа? — криво ухмыльнувшись, поинтересовался я, — Неужто у кого-то из синода поднялась рука на Альрейна?

— Альрейн никогда не был архиепископом, — отрезал Дитрих, — А теперь и вовсе лишён всех санов и титулов и отстранён от церкви. За сговор с колдунами и тварями, порождёнными магией. Так же он обвинён в распространении еретического учения. Его протекция более не имеет силы. А теперь… Эрих, будь так добр, отойди в сторону. Иди доложись коменданту, он выдаст тебе награду.

— Эрих… — лучник чуть было не подавился словами от возмущения, — Так, ты, мелкий сучёныш всегда был за одно с ними?

Пацан ничего не ответил. Поник и побрёл назад. Туда где улицу перегораживал отряд храмовников. Пошёл свои тридцать серебрянников получать, иуда хуев.

— Нет, — равнодушно возразил Дитрих, — Ему нужны были деньги. И он просто вас продал.

— А тебе что было нужно? — не выдержал Освальд, — За что продал нас ты, кусок собачьего…

— Заткнулся, — скомандовал я, поняв к чему идёт дело, затем посмотрел на Дитриха и добавил, — Хорошо. Ты меня взял. Молодец. Герой. Можешь повесить себе медаль на шею. Я даже не буду усложнять вам жизнь и сдамся добровольно. Но мои люди тут ни при чём. Отпусти хотя-бы их.

— Приказ касался вас всех, — покачал головой рыцарь, отходя ещё на несколько шагов назад. Так, чтобы поравняться со стеной щитов, перекрывших переулок спереди, — И тебя, и тех, кто придёт с тобой, и тех, кто сейчас сидит в таверне, прикрывая ваш отъезд. И даже тех, кто ведёт магов в порт проулками серебряного квартала.