Процесс снимания слоном клетки из вагончика был переснят методом обратной съемки, и на экране получилось, что слон все-таки ставит клетку в вагон.

Для картины «Закон великой любви» нужно было снять драматическую сцену, в которой собака бросается на лису, защищавшую детенышей. Молодая овчарка, которой поручили эту роль, была очень ценной породы, и помреж опасался, как бы лиса не покусала ее. Поэтому, считая лису обреченной, он даже распорядился завязать ей морду. Каковы же были удивление и досада режиссера, когда он убедился, что овчарка, увидев лису с завязанной мордой, решила, что это «нечестная» борьба, и не только не бросилась на нее, а стала с ней играть. Пришлось заменить эту слишком щепетильную «актрису» другой.

Когда в Московском зоопарке решили снимать шимпанзе Париса и приставили для этого к клетке киноаппарат, «артист» сразу же проникся недоверием к оператору. Просунув лалу сквозь решетку, Парис попытался схватить аппарат, как бы желая этим сказать: «Я предпочитаю снимать сам». Аппарата ему, конечно, не дали. Тогда шимпанзе попытался втащить в клетку стоявшую неподалеку научную сотрудницу зоопарка Левыкину. Он схватил ее за рукав жакета с такой силой, что Левыкина была вынуждена немедленно снять жакет. Втащив в клетку свой трофей, Парис принялся тщательно его исследовать. Обнаружив в кармане порошки от простуды и канцелярские скрепки, он тут же развернул бумажки и слизал весь стрептоцид, а скрепками великодушно поделился через решетку с другими обезьянами, громко выразившими ему свою благодарность. После этого весь обезьянник стал с интересом наблюдать за дальнейшим обследованием карманов. Основательно потрепанный жакет был возвращен владелице только после того, как Парису предложили его любимое угощение: яблоки и газированную воду. При виде яблок он еще колебался, но от газировки отказаться не смог и вернул жакет.

Сколько пленки испортит оператор, прежде чем добьется даже от такого смышленого животного, как Парис, требуемого сценарием поведения! К счастью, это учитывается: для съемки картины, в которой «артистами» являются животные, разрешается расходовать в три раза больше пленки, чем для обычного кинофильма.

Длинноухий тушканчик целый день спит в своей норе, забитой земляной пробкой. Попробуй-ка, выуди его оттуда! Сурка еще можно встретить около норы, но едва он услышит шорох киноаппарата, как сейчас же нырнет обратно да успеет еще резким свистом предупредить об опасности всех своих сородичей. Дикий осел-кулан и тот научился стремительно бегать, а для того чтобы заснять быстроногую антилопу с лирообразными рогами — джейрана, надо устраивать настоящие автомобильные гонки по всей пустыне.

В Кара-Кумах негде устроить засаду. Здесь не увидишь протоптанных животными звериных троп, ветер заметает песком все следы. Разве только приученный к охоте зоркий беркут поможет выследить зверя: зайца, лису или даже волка. Вцепившись острыми когтями в свою жертву, он будет держать ее и клевать до тех пор, пока подоспевший охотник не отнимет ее. Вот этот момент и нельзя пропустить. Надо успеть снять зверя, пока он еще дышит. Не слезая с коня, не выпуская из рук легкой автоматической камеры, операторы целые дни скачут на лошадях по раскаленной пустыне вдогонку за зоркими крылатыми хищниками.

В картинах «Ядовитые змеи» и «В песках Средней Азии» основные «действующие лица» — обитатели пустыни.

Змеи и ящерицы с трудом переносят семидесятивосьмиградусную жару. Днем, когда почва раскалена, они прячутся и выходят на охоту лишь по ночам. Снимать же кинофильмы можно только днем.

Поэтому два специально командированных змеелова выехали ранней весной — в эту пору все пресмыкающиеся любят греться на солнце — в кишащую змеями долину Мургаб, чтобы отловить «актеров».

Пойманные ими «трагические артистки» — кобры, гюрзы и эфы — были присланы в Москву по почте в особом ящике с предостерегающими надписями: «Опасно», «Не кантовать», «Ядовитые змеи»; затем «гастролеров» поместили в специальное отделение зоопарка, где и была проведена часть съемок.

Глядя, как в кинокартине «Ядовитые змеи» опасная среднеазиатская змея эфа заглатывает мышонка, вы вряд ли догадаетесь, как долго бились режиссер этого фильма Н. Агапова и операторы, чтобы заставить ее это сделать перед объективом киноаппарата. Вначале, когда в клетку к змее впустили мышонка, она не обратила на него никакого внимания. Дежурившие посменно около змеи кинооператоры совсем потеряли терпение, ожидая, когда наконец эфа соблаговолит «позавтракать». Мышка беззаботно бегала по клетке, наслаждаясь радостями жизни на глазах у змеи. Однажды разыгравшийся мышонок даже сам укусил змею за хвост. Но змея и тут не обратила на него внимания. Только через несколько недель эфа сжалилась над киноработниками, укусила мышку, потом отползла и подождала смерти своей жертвы, как делают все гадюки, и лишь после этого приступила к трапезе. С помощью киноаппарата, снимающего двадцать четыре кадра в секунду, удалось уловить момент змеиного укуса. Для этого понадобилось всего шесть кадров. На первых двух было видно, как мгновенно выбросилась верхняя часть туловища эфы с тут же раскрывшейся пастью.

Все участники киногруппы, снимавшие эту картину, единодушно утверждают, что змеи никогда не нападают на человека, если он их не потревожит. Но так как никто не может знать, когда именно змея сочтет себя потревоженной, во время съемок постоянно дежурила медсестра, готовая в любой момент вспрыснуть сыворотку, помогающую от змеиных укусов. Такая помощь понадобилась герпетологу И. Даревскому, которого укусила гюрза в тот момент, когда он укладывал в ящик другую пойманную им змею. Гюрза была очень недовольна тем, что ее потревожили.

Живородящая змея эфа произвела на свет змееныша всего в два сантиметра, но, когда неопытная сотрудница взяла его в руки, только что появившийся на свет гаденыш счел себя потревоженным и укусил ее.

Зуб его был настолько крохотным, что сотрудница даже не почувствовала укуса и через несколько часов могла бы умереть, если бы не были приняты чрезвычайные меры к ее спасению.

Кинорежиссер А. Згуриди рассказывает, что во время съемки кинофильма «В песках Средней Азии» животных отлавливал очень смелый и ловкий юноша Борис Тишкин. Ему было только семнадцать лет, но в местном отделении Академии наук он считался одним из самых опытных специалистов по поимке ядовитых змей и ящериц. Борис ловил их по ночам, когда те выходили охотиться, и доставлял потом на базу киноэкспедиции.

Однажды ранним утром юноша, очень испуганный, прибежал в лагерь и, разбудив всех, стал требовать, чтобы ему немедленно отрубили руку. Оказывается, его укусила эфа. Зная, что распространение яда грозит смертью, юноша пытался сразу же откусить проколотый зубами эфы палец, но не смог этого сделать. Искусанный змеей и им самим палец сильно распух. В лагере не оказалось медработника, но ему все же вспрыснули в руку противоядие и, укутав несколькими одеялами, с волнением ждали наступления следующего утра. Вакцина подействовала — юный змеелов выздоровел.

Самыми опасными и трудно уловимыми змеями считаются кобры. Еще в древние времена они наводили священный ужас на египтян. Обитающая в Советском Союзе бурая одноцветная кобра отличается от своей индийской сестры, называемой «очковой змеей», отсутствием именно этого характерного, похожего на очки, рисунка на шее. За это нашу кобру называют «слепой». Однако по токсичности яда «слепая» кобра опаснее очкастой индийской. Эта осторожная дневная змея предпочитает жить на каменистых предгорьях и осыпях, в ущельях и поймах рек и только в редких случаях заползает в поисках пищи в сады и огороды. Охотясь в одиночку, кобры, по-видимому, даже разграничивают между собой участки: там, где охотится одна, редко встретишь вторую. После охоты змеи обычно возвращаются на свое место.

Для съемки в картине «Ядовитые змеи» змееловам удалось поймать всего трех кобр. Но одна из них не вынесла переезда по железной дороге и околела в пути, у другой оказался оторванным язык, и поэтому ее нельзя было снимать крупным планом, и только третья оказалась полноценной «актрисой». Эту кобру особенно берегли. Герпетолог Даревский даже поил ее с ложечки водой. Но однажды, укладывая змею, он нечаянно задел кончиком хвоста кобры притаившуюся на дне ящика маленькую эфу. Разозленная эфа тут же укусила кобру, и вскоре, к большому горю всех участников съемочной группы, «премьерша» скончалась.