— У тебя уже совсем крыша поехала на Кае! — раздражённо цедила Элла слова. — Просто какая-то идея фикс! Обратись к лекарю и оставь наконец нас в покое!

— Я не сумасшедший! — зло заорал Марас. — Я знаю, что тут не обошлось без этой потасканной ашрианской шлюхи! Почему ты защищаешь его? Он всего лишь раб, а я твой родной брат! Так почему, Мара?

— Ты первый начал эти игры, — выплюнула девушка, — и на этой почве совершенно рехнулся. Я никого не защищаю, лишь говорю правду, как есть. Ни Кай, ни я не имеем отношения к тому, что на тебя кто-то напал. Хватит таскаться сюда чуть что и мотать мне нервы! Я устала от твоих психозов и обвинений! Убирайся и не возвращайся!

С этими словами Элла развернулась, чтобы уйти.

— Я ещё не закончил! — продолжал голосить ублюдок. — Не смей уходить, когда я с тобой разговариваю! Я требую, чтобы ты отдала мне это ничтожество!

— Требуешь? — зашипела землянка не хуже рассерженной кошки, резко оборачиваясь обратно. — Боюсь, ты кое-что забыл, братец. Я не твоя рабыня. И даже не служащая и уж точно не поклонница. Ты не можешь от меня чего-то требовать. А теперь пошёл вон. Выход сам найдёшь.

Девушка снова бесстрашно и опрометчиво повернулась спиной к этому психу. В следующий миг у меня от ужаса зашевелились волосы на голове. На пальцах Мараса вспыхнула чёрная паутина, убивающего заклятия. Я уже видел, как он расправлялся так с неугодными. Не силён в магии и не знаю, как оно называется, знаю лишь, что мучились несчастные перед смертью страшно.

Пока рассудок пребывал в оцепенении, тело действовало само. Быстрый рывок вперёд, к обезумевшей мрази. Наперерез, закрывая собой ничего не подозревающую девушку. Вспышка боли и лютый холод внутри, который начал быстро сменяться теплом, перерастающим в нестерпимый жар. Пальцы сжимаются на шее ненавистного врага, одно усилие, резкое движение и отвратительный хруст переломанных позвонков. Глаза Мараса, округлившиеся сначала от изумления, в которых оно быстро сменяется недоумением и обидой, и под конец там застывают ужас и недоверие.

Грохот упавшего на пол тела и пронзительный крик Эллы. А мне жарко. Внутри всё горит. Боль такая, что, кажется, и кости сейчас расплавятся. Из горла вырывается жалкое сипение, потому как дышать оказывается так трудно. Мир резко совершил кульбит. Сквозь марево жгучей боли вижу лицо Эллы и её глаза, полные слёз и первобытного страха.

— Кай! — то ли шепчет, то ли кричит девушка. — На меня смотри! Слышишь? Всё хорошо будет! Просто оставайся здесь, со мной!

От её рук исходит голубое сияние исцеляющей магии, которая приносит слабое облегчение. Но всё бесполезно, огонь, сжирающий внутренности, только сильнее ярится на это вмешательство. Хочется сказать ей, чтобы не плакала, что я не жалею о свершённом и рад был её встретить, но не получается. Реальность всё сильнее плывёт, пока наконец не превращается в алый туман, на смену которому приходит темнота, забирающая боль и приносящая столь желанное облегчение.

АНИЭЛЛА

Что такое карма? Я никогда раньше особенно и не задумывалась об этом. Не читала статей в википедии, не искала чёткого ответа на вопрос. Мне казалось, это что-то вроде: был плохой человек, делал много зла и родится он в следующей жизни червяком или полным неудачником, и так до тех пор, пока не искупит грехи, и наоборот.

Вот только сейчас я была совсем не уверена в этом. Иначе как объяснить случившееся? Я заставила Кая оставить этому ничтожеству Марасу жизнь и думала, что это правильно. Так ли? Похоже, я, напротив, совершила страшную ошибку и пощадила опасного психопата, садиста и мучителя, избавить от которого мир было бы благом.

И вот он, результат. Кай умирает, и я ничего не могу сделать. Ну ведь это я виновата, что этот урод остался вчера жив, ашрианцу-то за что досталось? Это несправедливо! Это я должна тут подыхать от смертельного заклятия, не он! В меня ублюдок целился! А Кай просто закрыл меня собой… Господи, зачем?

Мне хорошо знакомы и страх, и отчаяние, но я даже не представляла, что эти разрушительные чувства могут достигать таких масштабов! Паника и безысходность накрывают с головой, слёзы мешают видеть пространство вокруг. Мне страшно отойти от Кая хоть на несколько секунд, чтобы позвать на помощь. Кажется, если я перестану воздействовать на него магией, он просто сгорит. И чувствую, как этих самых магических сил всё меньше. Стоит вычерпать резерв до дна, и всё. Конец.

Нет-нет. Я не согласна. Никогда не была особенно сильной физически. Но сейчас я смогла дотащить парня до кристалла связи. Эслан. Он ведь столько знает. Он должен и сейчас помочь.

Пришёл. Мой лучший друг, такой, о каком и не мечтала ранее. Как сквозь вату слышу, как он что-то спрашивает, а смысла толком не понимаю, так как уже всё вокруг плывёт от слабости и потрясения.

— Марас пришёл, скандал закатил, а потом швырнул смертельным заклинанием мне в спину. Кай спас меня. Собой прикрыл и теперь умирает, — повторяю раз за разом словно в бреду. — Эслан, помоги. Пожалуйста. Он не должен умереть. Я не вынесу этого.

Парень ругается сквозь зубы. Куда-то отходит, и я только слышу звук голоса в отдалении. Через какое-то время в помещении появляются какие-то люди. Не понимаю, чего им надо от меня.

Чужие руки хватают меня и тянут куда-то в сторону. Нет! Если я отпущу Кая, он погибнет! Отпустите!

— Нола, отпустите пострадавшего, чтобы я мог оказать ему помощь, — уговаривает чей-то голос.

Не верю. Отпущу, и всё будет кончено. Не дождётесь. Ещё сильнее, из последних сил цепляюсь за ашрианца, чувствуя, как утекают последние крохи магии. Перед глазами круги цветные. И страшно до крика, горько до слёз. Я и только я во всём виновата.

А голоса продолжают гудеть, действовать на нервы. Судя по всему, им что-то не нравится. А мне плевать на это.

— Мара, да отцепись ты от него, пока обоих не угробила! — рявкает знакомый голос. Эслан.

А в следующий миг чувствую резкий рывок и больше не ощущаю горяченного тела Кая. Что-то кричу, пытаюсь вырваться, проклиная собственное бессилие. Отпустите, проклятые! Что вы делаете?! Не смейте! Он же умрёт… из-за меня.

— Ненавижу… — срывается с губ обречённый шёпот.

Чья-то ладонь ложится на лоб, и сознание проваливается во тьму…

***

Вот чёрт! Где и когда я так набралась? Не помню, было ли мне хоть когда-то так плохо. Голова зверски болит, тошнота мешает дышать, всё тело ломит. Попытки, наверное, с десятой удаётся разлепить свинцовые веки. Спустя несколько секунд натыкаюсь взглядом на Эслана. Выглядит друг усталым и смотрит на меня с укором.

— Как чувствуешь себя? — спрашивает сиэрнар.

Попытка ответить заканчивается хрипом, горло отзывается болью. У губ оказывается стакан воды, и только сейчас я понимаю, как, оказывается, сильна у меня жажда.

— Что произошло? — хриплю я, напившись.

— Не помнишь ничего, — то ли констатирует, то ли спрашивает Эслан с кривой, невесёлой ухмылкой.

Его слова словно срывают туманную завесу с памяти, и вспоминаю события, предшествующие моему беспамятству. Сердце мгновенно ускоряет ритм, тело покрывается роем мурашек ужаса.

— Кай, — шепчу я, задыхаясь от паники.

— Жив, — поджимает губы друг и потом отводит глаза. — Пока.

— Что значит «пока»? — а голос я всё-таки умудрилась сорвать.

На вопрос Эслан не отвечает. Вскочив на ноги, начинает метаться по комнате, показывая слишком сильную для него эмоциональность.

— Идиотка! Чем ты думала? — раздаётся крик сиэрнара. — Сколько раз тебе говорили и я, и Кай, и даже Лурен: никогда не поворачивайся спиной к врагу, если он жив! Такое чувство, будто ты нарочно игнорируешь всё, чему тебя учишь. А твоя бездарная растрата сил? Ты хоть соображаешь, что ещё немного, и ты бы погибла? Додуматься надо, просто бездумно лить потоки магии! Я понимаю, ты испугалась, но хоть иногда надо головой думать, или она тебе только чтобы причёски носить?