— Что произошло? Мой конь словно взбесился — видно, что-то почуял. Иди принеси мои желтые гадальные кости.
Три раза перепрыгнула через огромного пса и три раза проползла у него под брюхом жена владыки ада, прежде чем вручила кости хану.
Раскинул он их и видит — говорят они, что под золой, под землей, под доской человек сидит с медным лицом.
Обыскал владыка весь дом, ничего не нашел и рассердился.
— Врут эти паршивые кости — нет от них толку, — сказал он и выбросил их на двор. Затем поужинал и улегся в постель.
Тут жена и задала ему первый вопрос:
— Когда несла меня хангарид к тебе, видела я на земле женщину с рогами. Скажи, почему они у нее выросли?
— Однажды какой-то бедняк, — ответил владыка, — попросил у этой женщины молока для детей, и она отказала ему. Вот за это у нее рога и выросли.
Тогда женщина задала второй вопрос:
— Видела я, что люди никак храм построить не могут — только возведут его под крышу, а он рушится. Скажи, почему это происходит.
— Раньше эти люди занимались разбоем, все вокруг разрушали. Теперь они наказаны: все, что бы ни делали — не получается, — ответил владыка ада.
Тогда его жена задала третий вопрос:
— Видела я русского, прилипшего к лодке. Скажи, за что он наказан?
— За ловлю рыбы и прочих живых тварей, на которых он наживался. Поймет он, что нельзя их ловить и продавать[28],— и сразу встанет.
— На нашем пути, — продолжала расспрашивать женщина, — стояли две горы — одна из чистого золота, другая — из чистого серебра. Скажи, могут ли люди взять немного золота и серебра?
— Немного могут, но с добрыми целями, чтобы никому вреда не было. Иначе — нельзя.
Наутро владыка ада отправился в объезд по вселенной. А его жена накормила, напоила брата и, передав все, что услышала, проводила в обратный путь, подарив на прощанье одну душу умершего.
По дороге домой юноша остановился возле знакомых гор и захватил с собой столько золота и серебра, сколько могла унести лошадь.
Передав ответы всем, кто их ждал, он благополучно вернулся в родной аил и с радостью сказал жене:
— Благодаря твоим мешкам я остался жив и здоров и с честью выполнил поручение хана. За это я привез тебе много золота и серебра.
На следующий день он отнес Соломбо-хану душу умершего и заявил:
— Я виделся с владыкой ада — он очень приветливый и радушный хозяин. Даже со мной, бедняком, вел себя просто и обходительно. А на прощанье подарил золота и серебра.
Позавидовал бедняку алчный хан.
«Если уж этот жалкий простолюдин, сын нищего, привез с собой много золота и серебра, то я — высокородный хан — получу его столько, что стану самым богатым человеком в мире», — подумал он и решил отправиться к владыке ада.
Смело пустился Соломбо-хан в путь, но, не зная, какие опасности подстерегают его, и не готовясь к ним, погиб страшной смертью: ворон выклевал ему глаза, чавганц вытянула из него жилы, а верблюд заживо его съел.
А когда Соломбо-хана не стало, на его престол изошел юноша, и зажили люди в тем ханстве мирно и счастливо.
ИХ-АЛИМ И БАГА-АЛИМ
Время шло, ребята подросли и стали бегать в лес за ягодами. Того, кто приносил много ягод, прозвали Их-алимом, что значит «Много ягод», а того, кто приносил мало — Бага-алимом, что значит «Мало ягод». Но кто из них чей сын, матери так и не знали, да и не пытались узнать — жили они хоть и бедно, зато дружно.
Но вот случилось несчастье — умерла китаянка. Монголка одна еле справлялась с работой по дому. Пришлось мальчикам заняться охотой, чтобы прокормить себя и мать.
Как-то в отсутствие сыновей к монголке зашел злой дух — шулам.
— Кто твой сын — Их-алим или Бага-алим? — спросил он у женщины.
— Не знаю, — отвечала она.
— Давай я научу тебя, как отличить родного сына, — предложил шулам.
Сначала монголка отказывалась и только через несколько дней после настойчивых уговоров и угроз согласилась.
— Возьми толстую иглу и, когда мальчики вернутся, притворись, будто ты в обмороке, — сказал шулам. — А когда они будут переносить тебя на кровать, уколи того, кто будет держать тебя за плечи. Если на месте укола у него появится родинка — значит это твой сын.
Послушалась монголка шулама и сделала так, как он ее научил: взяла иглу и перед самым приходом детей растянулась у входа в юрту. Увидев мать без движения, сыновья принялись укладывать ее в постель. Тут-то она и уколола того, кто поддерживал ее за плечи. Затем сделала вид, будто очнулась, открыла глаза и видит, в головах у нее стоит Бага-алим, а на руке у него красуется большая родинка. С тех пор лучший кусок монголка отдавала родному сыну — Бага-алиму, а сироте — Их-алиму оставляла объедки.
Однажды на охоте, собирая стрелы, Бага-алим увидел потроха, разбросанные по стойбищу. Рассказав об этом брату, он не поверил своим ушам, когда тот в ответ пожаловался:
— Это, наверное, для меня пища приготовлена.
Каково же было его удивление, когда дома мать подала ему вкусную аппетитную еду, а Их-алиму сунула те самые отбросы, которые он недавно видел. Разгневался Бага-алим, выбросил тарелку с отбросами, а брату отдал свое блюдо. Сам же съел все, что приготовила себе мать.
На следующее утро, когда братья снова отправились на охоту, Их-алим сказал:
— Жалко мне, сироте, покидать родные места, да ничего не поделаешь — лучше уйти самому, чем ждать, пока тебя выгонят.
— Если уходить, так уйдем вместе, — возразил Бага-алим.
Но Их-алим ответил:
— Тебе это ни к чему, — и ускакал.
Прискакал он к берегу моря, где паслось огромное стадо, и спрашивает пастуха:
— Ты чей скот пасешь?
— Ханский.
— А где живет твой хан?
— На том берегу моря.
— Как же ты переправился сюда с таким стадом?
— По дну морскому. Стоит сказать: «Море, расступись», — и оно расступится.
— А что сделаешь, когда пригонишь стадо домой?
— Часть скотины привяжу, а часть — стреножу.
— А потом?
— Ем хусам[29], пью хярам[30] и ложусь спать.
Тут Их-алим бросил пастуха в море, оделся в его лохмотья и переправился вместе со стадом на противоположный берег. Пригнав стадо на место, юноша часть скота привязал, часть стреножил и, сильно проголодавшись, пошел во дворец. Там он чуть было не забрел в ханские покои, но по дороге натолкнулся на злую служанку.
— Ты что, паршивец, никогда не ел хусам и не пил хярам, что лезешь сюда? — заорала она.
— Шел я полем — луком пахнет, помутилось в голове. Будь добра, скажи, где найти мне хусам и хярам? — сказал Их-алим.
— Ступай в кухню, — проворчала служанка.
Пришел туда Их-алим и встал у двери в ожидании.
— Что случилось, ты, поросенок? — закричали на него слуги. — Почему до сих пор не ел хусам и не пил хярам?
Опять пришлось прибегнуть к обману.
— Шел я полем — луком пахнет, помутилось в голове. Дайте поскорее хусам и хярам!
Дали ему слуги хусам и хярам, наелся, напился Их-алим и пошел искать, где бы прилечь.
А у хана было семь дочерей. Шестеро уже были замужем, а самая младшая еще не была просватана. И получилось так, что в ту ночь мнимый пастух забрел к ней на ночлег. Пришлось хану скрепя сердце согласиться на брак своей дочери с пастушонком. Выделил он им в приданое старую желтую юрту да кое-какую рухлядь.
