Димка взревел и ударил кулаком по окну, вынеся раму, со звоном упавшую на камни двора. Единственное, чего добился — в выбитое окно влетело несколько пуль, и от диверсантов и от гвардейцев. Не попали.

А это что?

Из подвала выбралась и героическим броском рванулась к воротам большая группа. Выстрелы со стены выбивали из нее людей, но группа упрямо рвалась к воротам.

Понятно, что они хотят их открыть. Но как? Там же все заклепано…

Димка спрятал револьверы за пояс и, качаясь, побежал на поиск выхода во двор. Хоть как-то помочь, застрелить ведь не смогут… Хоть задержать…

Кружащая голова изрядно запутала Димку, выход он нашел только в восточной стене дворца, почти рядом с воротами…

Ладно… Вот он, выход яггая…

— СМЕРТЬ!!! — заорал Димка и рванулся к группе зеленомордых, уже добравшихся до ворот и что-то там творящих. На бегу подхватил с земли нож мертвого зеленомордого, не добравшегося до ворот.

Группа неожиданно начала разбегаться, открыв Димке то, что висело на створках. Несколько бочонков, к которым по фитилю весело бежал огонек…

ЧЕРТ!!!

Димка бежал к воротам, несколько пуль ударили в грудь и спину…

Только бы успеть… Это ведь не боевик, тут не нужно думать «красный или синий»…

Успеть…

Успеть…

Огонек вбежал вверх по фитилю и скрылся в бочонке.

БАБАХ!!!

Горячая волна пламени, осколки металла, щепки, дым — все это ударило в Димку и отбросило его к стене дворца. Камни ударили многострадальную спину и затылок.

Димка потерял сознание.

Темнота…

Темнота…

Темнота…

Вода в лицо и яркий свет!

Димка открыл глаза.

Над ним висела радостная физиономия рогатого черта.

Неужели?!

— Парень, ты наш?

В смысле?? Хотелось бы надеяться, что нет…

Димка сел.

Тьфу ты, померещится же…

Не черт, а рогатый фавн, представитель одной из раз здешнего мира, мира Свет. С пистолетом в руках, в городской одежде. На груди — зеленый бант.

— Ты наш? — допытывался черт-нечерт.

Димка обвел мутным взглядом окрестности — двор дворца, створки ворот, лежащие на земле, группы революционеров, перемещающихся туда-сюда… Зеленое знамя, развевающееся над воротами.

Дворец взят. Гвардейцы проиграли.

— Парень?

Димка неспешно залез в карман штанов и достал оттуда ленту. Протянул фавну и медленно раскрыл ладонь.

— Я сразу понял, что наш! — просиял тот, — Как ты?

— Плохо, — не стал врать Димка.

— Посиди пока здесь, пока до тебя врачи доберутся, хорошо? А то много сегодня раненых… И убитых… Зато день какой!

— Моя сидеть, — Димка отполз к стене дворца и привалился спиной. Мышление постепенно включалось.

Засохшая кровь склеила шерсть на груди и руках, превращая его не то в жертву маньяка, но то в самого маньяка. Кое-где на коже прилипли картечины, в одном месте — осколок. Грязные, испачканные штаны, черная повязка на руке… Жгут слетел и повязка пропиталась кровью. А где револьверы? Пусть разряженные, но это оружие… Вот они, за поясом… Не потерялись…

Взгляд обвел двор. Заработал внутренний бинокль.

Двор усеян телами. Красно-белые гвардейцы, черно-зеленые революционеры… Мертвые.

Видимо, после взрыва ворот, гвардейцы не собирались сдаваться и продолжали стрелять по ворвавшимся во двор. Много революционеров полегло. Неудивительно, что фавн принял его за одного из своих. Вот только долго притворяться не удастся, рано или поздно, его увидит кто-то, кто знает, что единственный яггай в городе был на стороне контрреволюции. Совсем не хочется узнавать, какой вид казни для него выберут…

Хотя…

Димка пригляделся. Вот несомненные доктора подбирают раненых революционеров, дают воды, перевязывают. Это понятно. Но вон два «доктора» точно также пытаются перевязать гвардейца с окровавленной головой. То, что тот сопротивляется — уже второй вопрос. И мертвые. Их сносят в разные места, но и своих и гвардейцев именно сносят: аккуратно, на носилках. Не стаскивают, взяв за ноги, хотя после смерти своих товарищей революционеры не могут испытывать особой любви к гвардейцам. Может, не все так страшно?

С другой стороны, станет ли тебе легче, Димитрий, от осознания того, что перед казнью тебя вылечат и вежливо пригласят на эшафот? Ненамного. Лучше потихоньку скрыться, пока никто не видит…

Тут из дворца начали выводить пленных со связанными руками и выносить убитых. На носилках лежали и горожане и революционеры и гвардейцы… Вон несут одного мертвого эльфа с простреленным виском…

Димка сел и закрутил головой. А где господин Шарль? Генерал Юбер? Король с королевой, в конце концов? Где товарищ Речник, Жозеф? Где главы двух противоборствующих сторон?

Как бы отвечая на его вопрос, народ зашевелился и, как опилки под действием магнита, повернулись к воротам.

В ворота входил товарищ Речник, прикрывший свою лысину шляпой-конусом с роскошным зеленым бантом-пропеллером. Сзади за ним шли два хуманса, которых Димка видел арестованными, высокий зомбик, Жозеф… А, ну да, мышаны отравились в тюрьме… Куда это ревком в полном составе?

Тут Димка понял, куда. Принимать капитуляцию.

Из дверей дворца вывели короля.

Его величество, Вадим Добрый, яростно сверкал глазами, но послушно шел. В своем белом мундире с золотыми рукавами, руки ему, видимо в знак уважения к уже бывшему положению, не связали, по прежнему в красном плаще, из-под которого грустно свисал поникший хвост. Только короны не было, ее нес сзади обмиравший от собственной значимости гном-революционер.

Король и товарищ Речник остановились друг напротив друга. Речник повертел в руках протянутую корону, как абсолютно ненужную вещь и передал своим товарищам.

На площади стало так тихо, что Димка расслышал слова товарища Речника:

— Ваше величество. Вы арестованы.

Король качнулся, а потом…

Наверное, никто не догадался, а может, не осмелился обыскать короля. Он выхватил пистолет и два раза выстрелил Речнику в грудь.

Толпа ахнула.

В установившейся звенящей тишине товарищ Речник посмотрел на две дымящиеся дыры в своем камзоле и извлек из одной смятую пулю.

— Попытка убийства, — сказал он.

Конвоиры опамятовались и скрутили короля, стягивая тому руки веревками. Поднялся шум, что там еще говорил товарищ Речник, Димка уже не слышал. Он смотрел на выстроенных у одной из стен пленных гвардейцев. Приближенные лица скользили перед взглядом…

Молодые и средних лет, злобно искаженные и залихватски ухмыляющиеся, окровавленные и бледные, хумансы, эльфы, гномы, гоблины, тролли…

Гвардейцы. Последние защитники короля. Проигравшие.

Среди них не было ни господина Шарля, ни генерала Юбера.

Опять зашумела толпа, Димка перевел взгляд к источнику шума.

Короля уже увели в арестантскую карету с наскоро сбитыми эмблемами, судя по форме пятна, жандармерии. Сейчас на крыльцо выводили королеву.

Перестраховщики связали ей руки. Товарищ Речник подошел к ней, произнес что-то неслышимое за общим шумом. Королева ответила. Речник извлек нож и перерезал веревки. Коротко поклонился, отдавая дань уважения женщине.

«Товарищ Речник не потерял человечность, может, здешняя революция и не будет такой кровавой как на нашей планете…» — подумал Димка.

Увели королеву, цепочкой потянулись в кареты пленные гвардейцы. Новых пленных из дворца не выводили… Господина Шарля не было.

Димка вздохнул. Было всего два объяснения. Либо господин Шарль вместе с генералом сумели скрыться из дворца, что маловероятно: все тайные ходы были замурованы и перекрыты революционерами, последний взорвали почти на глазах у Димки. Либо…

Либо господин Шарль вместе с генералом лежит вон в том красно-бело-золотом ковре из мертвых гвардейцев. Они погибли.

Димка, покачиваясь, встал. Товарищ Речник не выглядит кровожадным монстром, однако как он поведет себя, когда узнает, кто ополовинил диверсионный отряд зеленомордых… Димка не хотел проводить эксперимент, чтобы узнать это. Нужно уходить…