Чуть удивленный такой теплотой к нему совершенно незнакомых людей Алексей спросил:

– Кто он?.. Ну, кем он работает? Охранник? Раз выходит за пределы города?

Девушка, казалось, слегка обиделась.

– Ни Антон, ни Ханин не охранники. А Ханин вообще на них неровно дышит. Он командир поискового отряда. Да его весь город знает! Они же… поисковики. Они город кормят! Как ты его не знаешь?

– Я долго здесь не был, а до этого… не до того было. А Антон? Он тоже поисковик?

– Нет. Он не поисковик. Хотя иногда он именно в их роли выступает. Он раньше метеорологом был. А сейчас всем понемногу занимается. Он и карты составляет, и план отвода вод и укрепления дамб. Он электричество делает для всего города. Это же именно он генератор починил в управе и запустил его…

…Генератор…

…Стрельба… вспышки в окнах здания управы… Все здание темно, и только площадь освещена. А по площади бегут… многие лежат. Все стреляют. И те в управе, и наши…

– Надо вырубить этот чертов генератор! – Мялов из-за бетонного блока кричал ему, Алексею. – Или расстрелять лампы! Давайте бегом! Мы же как на ладони. Скоро к ним подкрепление с окраины подойдет!..

…Побежал, побежал, побежал… Взрыв, скамейка, кровь… Свет, яркий свет. Свет, выжигающий мозг… Генератор…

Алексей очнулся и понял, что пропустил многое из того, что говорила Она. Переспрашивать не стал. Некрасиво это.

– Ты изменилась, – сказал он, перебивая с улыбкой, девушку.

Она усмехнулась и сказала горько:

– Ты бы тоже изменился… если бы прошел то, что я прошла. Но сейчас у меня все хорошо. Даже несмотря на все вокруг, я довольна. Мне чуть-чуть для счастья не хватает.

– Чего? – спросил, улыбаясь, он.

– Водопровода с горячей водой, – сказала она и засмеялась.

Он тоже засмеялся. Если бы ему для счастья не хватало бы только этого! Хотя что ему было надо для счастья, он не знал. В тот момент ему казалось, что он и так счастлив.

– Ты знаешь, я о тебе часто вспоминал, – сказал он, продолжая улыбаться. – И когда из Питера выбрался… и потом. Мне казалось даже, если бы я остался тогда, несмотря на то что ты меня выгнать все норовила, многого не произошло бы.

Девушка, улыбаясь сама себе грустно, покивала.

– Да, – согласилась она. – И у меня… Но тогда бы я Антона не встретила.

– Ты его любишь?

– Да, – уверенно сказала девушка. – И я ему очень благодарна к тому же. Он меня из такого… вытащил. Помог забыть все.

– Хорошо… – кивнул Алексей.

– Что хорошего? – вздохнула она и попросила девочку налить еще чаю Алексею. Когда тот отпил, она сказала с грустью: – Мне Питер так часто снится.

– А мне мама… – сказал Алексей.

Девушка, помня историю молодого человека, промолчала. Грусть наполнила их и не покидала души, несмотря на солнечный день.

Посидев с полчаса, они поднялись и под руку прошлись по двору. Алексей без помощи девушки не сделал бы и шагу самостоятельно. Она всеми силами поддерживала его, помогая делать шаг за шагом. В конце концов они чуть не завалились возле подъезда. Странно, но эта общая неуклюжесть развеселила их. Девочка возле огня смотрела серьезным взглядом на мающихся и балующихся дурью взрослых.

Назим в своем пятнистом комбинезоне выглядел более чем нелепо. Ханин уже не раз ему говорил, чтобы нашел себе по размеру. Сам тощий, мелкий, а таскает такую хламиду. Назим отмахивается и только говорит, что он в ней внушительнее выглядит. Вот и сейчас сидит, точно курица нахохленная. Водит прутиком по земле и что-то говорит далеко уже не детским голосом. Сзади него его ребята. Кто-то курит, кто-то так сидит, Назима слушает. Бойцы Ханина на правах хозяев в охранении по периметру «поляны сходов».

– …Вот здесь не пройдете, даже не думайте. Я тоже хотел, но сунулся, и чуть не засосало. Глина размокла, в болото превратилось все там. И по этому болоту только на лыжах и пройдешь. Вот здесь пройдете, только осторожнее надо быть. Вот тут деревушка, в ней старички-лесовички добрые живут. Нам в спину дробью засадили. Ну, мы ясно, связываться не стали, ушли.

– И правильно, – сказал Ханин, запоминая карту.

– Так что осторожнее.

– Я поговорю с ними, когда проходить буду, – заверил Назима Ханин.

– Как хотите, командир…

Ханин уже давно не был его командиром, но поправлять бывшего курсанта не стал. Хорошо хоть господином старшим лейтенантом не называют.

– А здесь? – спросил Ханин, тоже прутиком указывая на точку на рисунке.

Назим хмыкнул:

– А здесь наши с вами старые знакомцы ползают. Не суйтесь севернее. Их поисковики взводами ползают, на транспорте, и все вооружены до зубов. Видал я у них и гранатометы, и многое другое.

– Нам бы хоть один транспорт.

– Да этого дерьма кругом навалом, – зло взмахнул руками Назим.

– Топливо… – заметил Ханин.

– И это найти можно. Сами ж знаете. Тока ведь опять пригоним, а у нас господин мэр машинки-то и отберет.

– Да… – поскреб небритый подбородок Ханин. – Я удивляюсь, как он нам оружие-то при выходе разрешает давать.

Все захихикали.

– Он придурочный какой-то, – потирая руки возле костра, сказал Олег. С самого начала поисковых походов он записался в группу Назима.

– Сам ты придурочный, – сказал Назим, усмехаясь. – А мэр у нас полный даун…

Ханин ткнул прутиком в грудь Назима и сказал:

– Еще что скажешь, я тебя лично задушу. Уж лучше я, чем охрана на штрафработах.

– Командир, – обиделся Назим, – здесь все свои. Я с ними и «пятиручье» брал штурмом, и за большой залив мы ходили. Пять суток на плотах без жратвы… А уж сколько походов… так это вообще…

– Ладно, – махнул прутиком Ханин, – просто как-нибудь забудешься в городе, и хана и тебе, и твоим парням. Надеюсь, о Самсоне слышал? И Мялова помнишь?

– Я, командир, только на груди у своей Незабудки могу такое болтать.

Все заржали… Ханин тоже. Потом он спросил:

– А почему Незабудка-то? Ее ж вроде Катериной зовут.

– А такую фиг забудешь… – высказался Назим.

Хохот, опять хохот. Им бы все хиханьки…

Чтобы вернуться в деловое русло, Ханин сказал:

– Так что, ты считаешь, можно транспорт пригнать?

– А как же, – ответил Назим. – И топливо найти можно.

Ханин задумался, а потом сказал с интонацией, мол, слабо:

– Найди!

– Че, серьезно? – недоверчиво спросил Назим.

– Конечно.

– И куда его? Мэру? Не-а, без меня тогда… – Назим замахал руками.

– Не мэру. Не ему. Нам, – выразительно вздернул брови Ханин.

Все насторожились.

– Да, нам… – сказал Ханин, оглядев бойцов.

– Но мэр! – недоумевал Назим.

– А вы в город не гоните его. Сюда. На «поляну сходов». Или еще какое другое место.

– Зачем? – удивился Назим. – Ага. Я понял. Мы типа в ходку, а сами на транспорт и дальше, да?

– А чем плохо?

Назим пригорюнился:

– Тогда придется со всеми переговаривать. Полейщук-то, конечно, согласится. А эти мэрские прихвостни Роберт и Виктор Павлович?

– А зачем они нам?

– Командир. Это ж ерунда. Транспорт придется ставить на расстоянии полудневного перехода. Иначе из города запалят. А если там ставить, то запалят эти. Они же не тупицы. Свежие следы увидят и растрезвонят. И хорошо, если только меня, вас и Полейщука в штрафники запишут, а то и остальных туда же…

– А кто им жрачку таскать будет?

– Еще наберут… – уверенно сказал Назим.

– Есть идеи? – спросил Ханин у бойцов Назима.

Все молчали. Правильно все их командир сказал.

– Я поговорю с Робертом и Виктором, – сказал Ханин.

Назим обрадовался:

– Вот это другой разговор. А лучше не вы, а ваш друг. Как его там… Антон Рухлов. Он им карты рисовал, чтобы схроны отмечать, ну и так далее. Они ему не откажут… Да и вас они уважают всяко больше, чем меня. Роберт с Виктором знают, как я их люблю.

Назим сделал неприличный жест, и все опять засмеялись.

До темноты группа Назима ушла с поляны в город. Легко поднялись, сплевывая в траву окурки и впрягшись в волокушу, исчезли в лесной глуши, которую прорезала насквозь широкая тропа. Ханин посидел, пока совсем не стемнело, и только тогда разбудил прикорнувшего было Михаила. Тот, еще не заспавшись, бодро вскочил и поплелся без слов следом за командиром в кусты на опушке. Пройдя мимо часового, Ханин назвался и, не дожидаясь ответа, пошел дальше, увлекая за собой Михаила.