Оказалось, что пить чай из таких красивых чашек с блюдцами было традицией их семьи. Сколько Павел себя помнил, чай пили только так. Никаких стаканов или кружек. Дом Поляковых был не просто жилищем с необходимым набором мебели и утвари. Здесь отдыхали душой. Каждая вещь имела смысл.

Павел убрал со стола, вымыл и вытер посуду и вернул в сервант на прежние места. Юля заметила, что он был очень аккуратным, и пока не могла решить для себя, хорошо это или плохо. Такая педантичность у мужчины может здорово осложнить жизнь окружающим его людям.

После плотного перекуса решили отправиться на прогулку. Погода радовала голубым небом и всё ещё тёплым солнцем. Они вышли из дома и отправились в конец деревни, туда, где проходила дорога к лесу. В этом году осень выдалась особенно красивая — нарядная. До середины октября погода стояла ясная и сухая. Днём солнце припекало почти как летом. В лесу воздух был более холодный и влажный, Юля застегнула куртку.

Даже в куртке и джинсах она чувствовала себя сейчас принцессой. Распущенные волосы мягкими волнами спускались вдоль спины, и время от времени ветер подбрасывал их вверх и перепутывал. Глаза и губы она подкрасила ещё с утра, а перед прогулкой только немного освежила. Она сама себе нравилась, и это создавало определённое настроение. Хотелось флиртовать и, как говорят, «строить глазки». Такими навыками она не обладала, в ней совсем не было кокетства, но женская суть откуда-то изнутри подсказывала правильные жесты, взгляды и слова. Павел не пытался скрыть своё восхищение и открыто любовался ей.

На тропинке от шагов оставались влажные следы, в воздухе витал сладковатый запах прелой листвы. Юле хотелось обнять весь мир, так легко и хорошо было гулять в этом осеннем лесу.

Паше нравилась Юля. В её тёмно-русых волосах запутались солнечные лучи, от чего волосы стали золотистыми. А глаза удивительно зелёные, как у колдуньи, нет, скорее, как у лесной феи. Тоненькая, лёгкая и грациозная. Ни одна женщина прежде не вызывала у него такого сильного волнения. Какое-то визуальное счастье наблюдать за этой девушкой, общаться с ней, ловить её улыбки.

Странная у неё красота. Сначала совсем неприметная. С первого взгляда и не рассмотришь, но стоит начать общаться — и затянет в зелёный омут её глаз.

Неужели влюбился?

Вот так сразу?

Вполне. Хотя раньше с ним такого не было.

Жениться?

А что?

Ему тридцать четыре, вполне созрел для создания семьи. Юля — привлекательная женщина, у неё хорошие манеры. В ней нет напористости и стервозности, которая сейчас так часто встречается в женщинах. В Юле сочетаются мягкость и уступчивость с чётким пониманием того, что она хочет.

Если Юля согласится стать его женой, он сможет любоваться её красотой каждый день всю оставшуюся жизнь. Почему бы и нет?

Юля вдыхала прозрачный лесной воздух, и голова кружилась, словно она становилась хмельной. Лес впитал в себя все её тревоги и страхи, очистил организм, а взамен насытил светом. По телу побежали токи. Или это мурашки? Солнце спряталось за тучку. Сразу стало заметно прохладней.

— Может, горячего чаю? У меня с собой термос, — заботливо сказал Павел, словно прочитал её мысли.

Юля кивнула.

Она пила чай, пытаясь заглушить урчание в животе. Но получалось плохо. Организм требовал нормальную еду и не соглашался на пустой чай. Наверное, на свежем воздухе аппетит нагулялся. Лес дал энергию, и Юля готова совершить пару-тройку подвигов, но предварительно хорошо пообедав. Не такая уж она и принцесса, а скорее прожорливое чудовище. Но нельзя признаться в этом Павлу. Вон он как смотрит на неё, словно она — невесомое хрупкое создание, прекрасное в своей лёгкости. Нельзя показывать ему свою земную физиологичность. Пусть он сам догадается её покормить. Ведь наверняка должен и сам проголодаться. Мужчинам еда нужна даже больше, чем женщинам, надо лишь немного потерпеть. А терпеть Юля умела.

День пролетел незаметно. Когда вернулись домой, обеденное время было далеко позади, поэтому приступили к приготовлению ужина. Точнее, Павел готовил, а Юля сидела на стуле у окна, наблюдала за его сноровистыми движениями и развлекала его беседой. Он так уверенно и ловко орудовал на кухне, что даже мысли не возникло предложить ему помощь.

Умный, сдержанный, можно сказать, эмоционально сухой, Павел слушал её пустую болтовню обо всём на свете и тихонько млел от звука её голоса.

Нет, Юля не была пустой. Могла говорить на разные темы, поддержать любой разговор, но сейчас совсем не хотелось философствовать и умничать. Хотелось шутить и немного хулиганить, чтобы расшевелить Павла и увидеть, какой он на самом деле, когда не прячется под маской серьёзного человека.

Она рассказала ему про первый рабочий день в студии Гордеева, про то, как явилась причиной падения шефа, и про соседку Симону и её восхитительную стряпню. Павел улыбался, и в уголках глаз появлялись мелкие морщинки. Но улыбка получалась сдержанная, как будто он боялся дать волю своим эмоциям. Всё всегда держал под контролем.

Странное дело, но как раз эта сдержанность раззадорила Юлю, и она решила во что бы то ни стало добраться до его сути.

И вот они уже сидят за накрытым столом и пьют вино.

Красное сухое.

Кислятина.

Юля любит шампанское.

Она улыбается ему самой очаровательной улыбкой, пока не очень хорошо представляя, что будет делать, если он ответит на её флирт.

Её усилия не напрасны.

От вина его глаза заблестели сильнее. Павел расслабился и стал проявлять те самые знаки внимания, на которые она рассчитывала. Пока это было только прикосновение его пальцев к её руке. Но впереди весь вечер, и Юля подозревала, что чем ближе ночь, тем романтичнее у них будут развиваться отношения.

Вдруг погас свет.

Как в театре в конце спектакля. Но, в отличие от театра, где свет сразу включают и артисты выходят на поклон, в доме Павла свет не появился.

— Наверно, пробки вылетели? — с умным видом заявила Юля. — У меня такое было однажды. Надо в электрощите рычажок переключить.

— Пойду проверю. А ты сиди здесь.

Юля осталась сидеть в кромешной темноте. Зачем мужчине мешать совершать свой «подвиг»? Пусть сам всё исправит.

Павел вернулся минут через пять. В доме по-прежнему было темно. Оказалось, дело не в пробках. Он принёс Юле фонарик, а сам оделся и пошёл узнать, почему отключилось электричество. Конечно, можно было и без света провести вечер. Со свечами даже романтичнее. Но от электричества работало отопление. Батареи остынут быстро, и тогда ночью они замёрзнут.

Юля быстро заскучала, делать было совсем нечего. Её стало клонить в сон, сказались и прогулка на свежем воздухе, и выпитое вино. Она переместилась в комнату, свернулась калачиком на диване и сразу провалилась в сон. Так крепко и глубоко она давно не спала.

Утром открыла глаза и в первый момент никак не могла понять, где находится. Постепенно вчерашний вечер сложился в одну общую картину. Юля вспомнила, как решила дождаться Павла на диване.

Видно, не дождалась. Она даже не слышала, как он вернулся, и не почувствовала, как заботливо накрыл её одеялом.

За окном серо, как перед рассветом.

Громко тикали круглые часы на стене.

Половина десятого. Не такое уж раннее утро. Но за ночь погода испортилась. Небо затянуло плотными свинцовыми тучами. Дождь не заставил себя долго ждать. Стук капель по крыше и стёклам отдавался тупой болью в голове. Как похмелье, только выпила она совсем мало. Это что-то другое. И Юля уже знала, что именно.

Разочарование.

В себе.

В Павле.

В этом пасмурном воскресенье.

Скорей бы домой.

Но телепортацию пока не придумали, а это значит, что, сколько бы она ни представляла себя на своей кухне с чашкой чая, это не поможет там оказаться. Надо встать, привести себя в порядок (в незнакомом деревенском доме это уже подвиг), позавтракать вместе с Павлом и только после этого можно завести разговор о дороге домой. Не забыть быть милой и приветливой и не выходить из образа принцессы, в который она вчера так гармонично вошла, стараясь ему понравиться.