— Остановитесь! — наконец, не выдержала, зажмуриваясь и сотрясаясь всем телом. Ощутила, как холодные пальцы сжали мой подбородок до ноющей боли.

— Открой глаза, — тихо произнёс Шамад. — И смотри. Не смей отворачиваться.

Я всхлипнула, раскрывая глаза.

«Ублюдок! Ненавижу!» — пульсировало в голове.

Шамад взмахнул рукой, и с девушек спали оковы. Они обессиленно рухнули на пол, тихо постанывая и глотая слёзы. Мужчина подошёл к ним и ухмыльнулся.

— Ублажите своего господина, — отдал он приказ, складывая руки на груди.

Я видела, как тяжело девушкам совершать даже микроскопические движения, но они поднялись, и подползли на коленях к красноглазому. Тот был уже не на шутку возбуждён. Ширинка вздыбилась внушительным бугром. Тина медленно расстегнула Шамаду брюки и достала впечатляющее орудие, которое даже в руку ей не помещалось.

«Мразь! Его возбуждают чужие страдания».

В груди ядовитым огнём разрасталась ненависть, застилая глаза багровой пеленой. Никогда в жизни я не произносила таких проклятий в адрес живого существа. Наблюдая, как эта скотина поочерёдно пользует девушек в рот, впиваясь в их искалеченные спины пальцами, я мечтала увидеть, как он сдохнет в муках.

Мне казалось, что это никогда не закончится. Боялась, что мозг не выдержит и начнёт подводить меня. А Шамад продолжал измываться над девушками. Теперь ему захотелось анального секса. То, на что мне приходилось смотреть, было ужасно.

Мне хотелось забиться в угол, обхватить голову руками и забыться. Эта картина теперь всегда будет стоять перед моими глазами. И крики девушек тоже. И ко всему примешивался дикий ужас от того, что мне предстоит пройти самой через всё это. А возможно и не раз. Шамад устроил эти показательные выступления специально для меня. И ему не нужен будет повод, чтобы сотворить такое со мной. Достаточно его изуверского желания.

Наконец, всё закончилось, и Шамад жестом приказал нам покинуть его комнату. Не понимала, как у девушек хватает сил и мужества переставлять ноги. И не представляла, как им помочь. На их телах не было живого места. Даже придержать, чтобы они не упали, было невозможно, чтобы не причинить им ещё больше боли.

Как только мы оказались в моей спальне, девушки рухнули на пол, сотрясаясь в рыданиях. Мне самой хотелось выть диким зверем. Я опустилась на колени перед ними, размазывая по своему лицу слёзы. Плевать, что они попадали мне на незажившие трещины. Сейчас я ощущала лишь душевную боль.

Мягко прикоснулась к плечу Лоры. Девушка вздрогнула и затравленно посмотрела на меня.

— Госпожа! Встаньте! Вам нельзя так… — проговорила она слабым голосом.

Как же надо было запугать этих несчастных, чтобы даже в такой момент они думали о том, как мне положено себя с ними вести.

— Давай, я помогу, — протянула Лоре руку, чтобы та смогла опереться.

— Мы вас испачкаем, госпожа, — пискнула Тина, пытаясь самостоятельно подняться.

— Не шевелитесь пока, — приказала девушкам и метнулась в ванную. Там включила душ и начала лихорадочно рыться во всех шкафчиках в поисках средств первой помощи. Мазь. что угодно!

Он ведь мог их исцелить, но специально не стал этого делать! Мразь! Конченая мразь!

Вывернув содержимое всех шкафчиков, нашла несколько тюбиков с непонятной субстанцией и кучу полотенец.

Бросилась обратно в спальню и высыпала все тюбики перед Тиной с Лорой.

— Здесь есть что-нибудь заживляющее?

Лора кивнула, протягивая трясущейся рукой две упаковки.

— Давай руку, — несмотря на протесты, помогла девушкам встать и дойти до ванной.

Там по очереди аккуратно их обмыла и повела обратно.

— Ложитесь на кровать, — постаралась озвучить просьбу в виде приказа. Я понимала, что они подчинятся только в этом случае. Голос предательски дрожал, но всё же девушки послушались.

Осторожно стала наносить мазь на кровоточащие рубцы, стараясь практически не касаться кожи.

— Вы не должны, госпожа, — попытались снова возразить девушки, но я их оборвала на полуслове.

— То, что сотворил с вами Шамад — ужасно и отвратительно. Я чувствую за собой вину. Он ведь захотел, чтобы я это всё увидела, а ваша вина лишь в том, что вы попались под руку.

— Что вы?! — начали возражать служанки. — Он нас иногда так наказывает. Вы тут не при чём! Просто господину нужны эмоции.

— Вы хотите сказать, что систематически переносите такие издевательства?!

— Тише, госпожа. Если он услышит, что вы недовольны его поступками, то может сильно разозлиться. Решения и действия господина — закон. Они не обсуждаются!

— Вы считаете своё наказание справедливым? — уточнила на всякий случай. Мало ли, как эта сволочь уже сумела повлиять на мозг несчастных.

— Не имеет значения, что мы думаем, чувствуем и как считаем, — тихо проговорила Лора, а у меня от сердца отлегло. Значит, не всё потеряно.

— Вы сказали, что Шамад питался вашими эмоциями, — я отвлекала девушек разговорами, а сама по крупицам собирала ценную информацию.

— Да… Тени кормят его, но мало… Для такого сильного существа не хватает того, что они приносят. Господину приходится подпитываться от демонов.

«Истинное Адское отродье», — мелькнуло в голове. — «И жрёт и похоть удовлетворяет одновременно».

Я замерла, парализованная внезапной догадкой, но вслух её высказывать побоялась.

— Госпожа, мы видим, что вы добрая, — Тина подняла на меня свои заплаканные карие глазищи, — поэтому хотим предупредить. даже ценой своей безопасности, — девушка судорожно вздохнула. — Постарайтесь в присутствии повелителя не думать о нём плохо. Он читает мысли.

Я вздрогнула, вспоминая, какими словами крыла Шамада полчаса назад.

— А ещё повелитель знает все эмоции, которые испытывают по отношению к нему подданные.

— Наверное, нелегко знать, что тебя все люто ненавидят. Хотя он сам в этом виноват, — отрезала я, мягко укладывая девушку обратно на постель.

— Не говорите подобных вещей! Даже если кажется, что вас никто не может услышать. Даже про себя не произносите! — испуганно запричитала Лора, сотрясаясь всем телом. Кажется, у девушек начинался жар.

— Скажите мне, демоны могут самоисцеляться? Какие качества присущи всему народу? Общие характеристики, так сказать.

— Не могут, госпожа. Только оборотням исцеление подвластно. Все демоны обладают лишь бессмертием, если не убьют, что случается довольно часто. А ещё выносливостью и хорошей реакцией. На этом всё.

Я кивнула, прикидывая, какие у меня есть бонусы.

— А если мы бессмертны, то почему планета до сих пор не загибается от перенаселения?

— Повелитель зорко следит за популяцией. Тех, кто не пригоден даже в рабы, он убивает. Многие просто боятся обзаводиться детьми. Где гарантия, что ребёнок получит хороший магический потенциал? А многим есть и так нечего. Не говоря уже о том, чтобы прокормить потомство.

— Здесь скудные ресурсы? — озадачилась я.

— Нет, госпожа. Наш мир изобилен. То, что вы увидели в окно — это северный материк. Остальная часть планеты не такая суровая. Там красиво… — печально протянула Тина. — Нас забрали с восточного материка. Долго пришлось привыкать к холоду.

— А почему же повелитель не живёт в более благоприятных условиях? — поинтересовалась.

— Он любит холод. На этом материке живут стихийники, — зачем-то добавила Тина, морщась от боли.

А у меня в голове ещё один кусочек пазла встал на место. Надо бы теперь точнее узнать, какие особенности у стихийников. Но видя состояние девушек, я не стала дальше приставать с расспросами. Уложила их отдыхать на своей кровати, а сама сходила за небольшим тазиком, в который налила холодно воды и полотенцами. Ночка предстояла тяжёлая. Девушек лихорадило.

Ещё раз мысленно пожелала Шамаду всего «наилучшего». Зная, что рабыни не смогут сами восстановить свои тела, он оставил их в таком состоянии.

Пока дежурила над бедняжками, меняя на их лбах прохладные полотенца, думала о Дереке. До сих пор во мне теплилась надежда, что он решил обмануть Шамада, разыграв покорность перед ним. Но теперь, в свете новых знаний, эта надежда растаяла. Если красноглазый читает мысли и чувствует эмоции, то Дерек действительно предан ему целиком и полностью. Иначе этот урод его бы уже прикончил.