– Как Серов попал в квартиру? – спросил Любимов.

– По веревке, через балкон.

– Как он узнал, что ты в квартире Поляка?

– Увидел во дворе машину Фаи…

– А откуда он знает машину этой Фаины? – насторожился старик.

– Ты не дал мне договорить! – запальчиво воскликнула Нурия. – Змея была с боевиками Боярина. Вот…

– Вот теперь мне все ясно, – весело проговорил старик. – уж кому-кому, а парням Боярина от Ковбоя досталось, – Петрович негромко засмеялся. В его бесцветных глазах плескалось удовольствие.

– Еще вопросы есть? – обиженно спросила женщина.

– Продолжай, – улыбаясь, разрешил Любимов.

– Серов решил узнать, к кому это…

– Ты мне вот что скажи, – старик снова перебил Нурию. – Откуда Ковбой узнал, что ты там же, у Валерия?

– Так он меня привез к дому, – женщина сорвалась на крик. – По моей просьбе!

– Ну-ну, – примиряюще улыбнулся Любимов. – Успокойся, – легко дотронувшись до ее руки, он неожиданно спокойно и тихо спросил: – Ну, и что же дальше?

– Серов видел, как Фаина вошла в квартиру Валерия. К нему на лестнице привязались ее «гориллы». Он их отделал. Мы уже дрались, но шум слышали. Я об этом тебе уже говорила! – возбужденно закончила женщина.

– Куда же побитые-то делись?

– Их какая-то «скорая» забрала. По-моему, Валерий вместе с ней приехал.

– Скорее всего так, – неохотно согласился Петрович. – Я узнавал – в то время вызовов не было. Выходит, мои медики моих врагов лечат, – поморщился он. Немного помолчав, он пытливо взглянул на Нурию. – Почему Ковбой не ворвался в квартиру сразу?

– По двум причинам, – холодно ответила она. – Во-первых, только что перед квартирой Ковбой поломал боевиков. Неужели он настолько глуп, чтобы сразу выламывать дверь этой квартиры? – женщина насмешливо посмотрела на хмурого старика. – Раньше бы ты это понял сам.

– А во-вторых? – не обращая внимания ни на тон, ни на слова, задал вопрос Любимов.

Женщина вдруг весело рассмеялась. Окинув ее довольно злым взглядом, Петрович, с металлом в голосе, поинтересовался:

– У тебя что, приступы смеха?

– Он, как и ты! Ой, не могу, – продолжала заливаться смехом Нурия.

Старик терпеливо ждал. И только, когда она замолчала и стала рассматривать в зеркале свои глаза – от смеха выступили слезы, и тушь могла растечься, – он тихо спросил:

– Чем же он на меня похож?

– Не верил мне. Поэтому и следил.

– Значит, он не привозил тебя к дому Поляка? – встрепенулся Любимов.

– В том-то и дело, что нет. Он следил за мной, – снова засмеялась женщина.

– Почему?

– Поляку он не поверил сразу. Поэтому и лицо бинтовал. И как ты знаешь, правильно делал. Не знаю, почему, – Нурия пожала плечами, – но Ковбой не поверил и мне. – И, предупреждая вполне уместный вопрос, поспешно добавила. – Сказать об этом тебе он, разумеется, не мог. Ты бы все равно не поверил, а у Серова возникли бы неприятности.

– Они у него обязательно будут, – вырвалось у старика.

– Из-за чего? – женщина удивленно подняла брови.

– Тебя это не касается, – сердито одернул ее Петрович.

– Но мне с ним работать! – возмущенно сказала Нурия. – Я за твои интересы буду жизнью рисковать! А ты! – Нурия обожгла Любимова злым взглядом. – Не касается! – негодующе повторила она слова старика.

– Это наши с ним дела, – уловив ее настроение и поняв, что ведет себя не совсем правильно, сбавил тон старик.

– Да ты что! – вспылив, вскочила женщина. – Не веришь мне?!

– Я слишком много видел и уже стар, чтобы верить всем безоговорочно, – тихо отозвался Любимов и чуть подался вперед. – Ты сама-то Серову, Ковбою этому, веришь?

– Будь готова. Билет взят на сегодня. Рейс вечером. И запомни: Жанна и Тамара там уже двое суток. О тебе никто ничего не знает. Поэтому если на Колыме встретишь кого-то из знакомых, говори, что приехала за каким-нибудь товаром. Но главное – найти Маркизу.

– Кого? – изумленно спросила Надежда.

– Говори понятнее, Андрей. Какую Маркизу?

– Марию Викторовну Гончарову, – посмеиваясь, ответил Зубков. – Ведь ты к ней едешь. Да что ты из себя дурочку строишь? – вдруг зло сказал он.

– Извини, – тихо проговорила женщина и, думая о чем-то своем, так же негромко спросила: – Что я буду делать там, на Колыме? Зачем я еду к Маше?

– Ты узнаешь все, что сможешь, о товаре, который Директор, запомни, Директор, отдал людям Любимова.

– И это все? – серые глаза недоверчиво прищурились.

– Все, – кивнул Зубков. – Как видишь, никакого криминала.

– Свежо предание, да верится с трудом, – еле слышно, скорее для себя, чем для Зубкова, проговорила женщина.

– Что потом? – по-своему услышал ее Лорд. – Все, что узнаешь, сообщишь человеку, который будет ждать тебя в магаданском аэропорту, – он весело улыбнулся. – И все. Можешь возвращаться. И, может быть, тогда, – Зубков мягко положил руки на женские плечи, – ты поймешь…

– Нет! – гибко изогнувшись, женщина выкрутилась из его рук. – Не надо, Андрей, – стараясь смягчить резкость своего «нет», негромко проговорила она. И, посмотрев мужчине в глаза, тихо спросила: – Я могу увидеть Алешку? – В ее больших, красивых глазах было отчаяние, мольба и страх. Страх услышать отказ.

Зубков молчал. И тогда взгляд серых глаз изменился. Увидев это и что-то поняв. Лорд поспешно согласился:

– Конечно, можешь. Поехали.

Закончив зарядку, отжавшись сто пятьдесят раз, Серов пошел в душ. Растерев после холодной воды тело жестким полотенцем, вернулся в комнату. Надел джинсы и стал расчесывать влажные волосы.

– Доброе утро, – приветливо улыбаясь, из спальни вышла девушка в старом Сергеевом халате.

– Привет, – кивнул он. – Как спалось пани?

– А ты… Ой, извините, Где вы спали? – заметно смутилась девушка.

– Давай для начала уточним форму общения, – отошел от зеркала Серов. – Меня зовут Сергей. Когда к этому, на мой взгляд, чудесному имени, Сергей, – чуть нараспев повторил он свое имя, – присоединяют отчество, меня сие смущает. Спешу заверить, – торопливо добавил он, – оно тоже чудесное, и все же, – Ковбой сделал многозначительную паузу. – Желательно просто по имени. И без «вы», – поморщился он. – Я, конечно, понимаю – возраст есть возраст. Но, надеюсь, пани не считает, что я похож на директора школы, – Серов молодцевато расправил плечи. – Правда не похож? – обратился он за подтверждением к девушке.

– Почему именно на директора школы? – брызнула смехом она.

– Я там когда-то учился, – со вздохом сожаления проговорил Серов. – И даже переучился трех директоров, – гордо добавил он. – И все они были седые, сутулые, морщинистые и ужасно старые.

– А у нас в школе, – продолжая смеяться, начала девушка, – была женщина. Молодая и очень красивая.

– Значит, исключения из правил все же бывают, – вздохнул Сергей. – И тебе просто удивительно повезло. – Но если ты помнишь внешность своего директора, может, и имя свое помнишь?

– Конечно, – весело подтвердила девушка. – Меня тогда звали и даже сейчас зовут Зоей, – она вдруг погрустнела и, опустив голову, заплакала.

И это так было неожиданно после ее веселого смеха, что Ковбой растерялся.

– Ты это… Ты чего? – забормотал он.

– Вы… ты… – всхлипывая, залепетала Зоя. – Думаете… Думаешь… наверное… я ночью… – она заплакала громче.

– Отставить! – вдруг гаркнул Серов. Испуганно вздрогнув, мгновенно перестав плакать, девушка стала торопливо вытирать слезы рукавом халата. И растерянно взглянула на засмеявшегося Сергея.

– Терпеть не могу слез, – он подошел к девушке. – Все хорошо и не надо осадков. Смотри, – он подвел Зою к раскрытому окну, – ясное синее небо, солнце. Для слез просто нет повода, тем более, что все течет, все изменяется. И если вдруг от чего-то чертовски плохо, хочется выть, скулить, в общем очень плохо, то помни: пройдет какое-то время, и, вполне возможно, это ужасно плохое сейчас, окажется просто смешным. – Серов улыбнулся и вдруг, как-то сразу помрачнев, вздохнул. – Но иногда, случается и так, что время не лечит. Просто у каждого человека есть память, – Серов замолчал. В его глазах вдруг появилась боль. И девушка поняла, почувствовала ее.