– Эх, давно это было. – начал он с тоской, – То был сезон непрекращающихся дождей. Нынешний правитель Лериля, варвар Бадцэр забаррикадировался в захваченной неприступной крепости вместе со своим отцом. День и ночь войска королевы Солацины пытались проникнуть внутрь. Обстрел катапультами был запрещён – её величество не желало губить старинную родословную крепость, в которой видела для себя величайшую ценность. От перебежчика было передано, что запасов еды в замке хватит на три-четыре месяца. Первая попытка пробиться через главный вход через ворота была необдуманной, и потому безуспешна.

   Лучники со стен градом стрел накрывали пехоту; после потери многочисленной вооружённой силы был отдан приказ прекратить на один день наступление. Затем, дождаться поддержки, они перегруппировались и устремили основную атаку в ночи с тыла. Попытку перелезть с помощью лестниц с задней стороны замка заметили, кто-то из своих, скорее всего, сдал нейтральцев. Натиск получился хилым, они понапрасну потеряли треть воинов.

   Но благодаря тому, что войска Солацины отвлекали на себя основную силу врага, горсть наёмников смогла тараном пробить главные ворота. – Экстэр прокашлялся, чихнул и вытер нос тыльной стороной перчатки. – Самого короля так и не отыскали, зато остальным досталось.

   – Похоже, ты перебрал, так как я ничего толком не понял. В чём был посыл твоего пересказа, о котором каждый знает? – весь вспотевший Ронэмил вылез из ямы по колено и передал лопату Экстэру. – Надеюсь, ты горазд не только болтать.

   – Уже устал? Ничего, остальное я завершу. – положив в карман пустую флягу, и спрыгнув вниз, Экстэр принялся ускоренно капать так, как будто бы играл на публику.

   Спустя полчаса, когда появился ранний рассвет, Вельмол понял, что яма выкопана как раз по размеру валуна.

   – Всё, хватит. – сказал он. – Дружно! – стоило лишь чуть-чуть подтолкнуть, как камень рухнул в вырытую яму, полностью заполнив её собой. Открыть люк не составило труда, один стремительный удар копья по ржавому замку – и проход в катакомбы был свободен. Экстэр открыл люк и его объял запах тления и сырости.

   – О-хо-хо... Ну не знаю, сможем ли мы стерпливать такое зловонье? – проворчал он, затыкая нос.

   – Терпимо. Отыщем источник запаха и избавимся от него. – Вельмол первым спустился по гнилой деревянной лестнице. – Тут без факела не обойтись, тьма тьмущая.

   Внизу их ожидали низкие потолки, глиняные стены гладкие настолько, что свет факела переливался почти как от зеркала. По бокам стен в выемках красовались деревянные гробы, один из таких в погребальной нише был наполовину открыт, и оттуда свисала рука скелета, что совсем смутило обеспокоенного одноглазого.

Пройдя далеко вперёд, Вельмол в своих раздумьях нечаянно свернул не туда, слегка разминулся с товарищами, и попал в разветвлённые переходы, узкие настолько, что только ребёнок боком мог с трудом пройти дальше. Он вздохнул, развернулся и пошёл обратно на шум голосов.

   Поблуждав некоторое время, Ронэмил случайно нашёл широкую комнату, обставленную деревянной мебелью. В центре располагался большой стол, на котором были подробные карты близлежащих местностей. Напротив него у стены был камин и шесть удобных стульев. По бокам стен находились несколько полок заваленных пыльными книгами, рядом с ними четыре двери, за которыми были скромные комнаты для отдыха с кроватями и тумбочками.

   Вельмол нагнал товарищей, вошёл в комнату и произнёс:

   – И здесь затхлый смрад. Но зато как обширно и удобно всё расставлено, а? Для каждого отдельная комната! Настоящее логово… Но, не помешало бы прибраться. У вас как, силёнки-то ещё есть?

   – Да что ты, конечно есть! Раскопать огромную яму ночью было т-а-ак легко! – Экстэр попытался съязвить, но чернобородый не обратил на это внимания.

   – Приму это как согласие.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

   После кропотливого труда и скорой очистки местности каждый из них ушёл спать в отдельные комнаты. Кровати были пыльные, с душком, но зато матрац мягок. Ронэмил поточил копьё в надежде, что это его успокоит, но сомкнуть глаз так и не смог – на новом месте ему было неуютно.

   Вельмол отыскал среди многочисленных отсыревших книг несколько целых, и принялся изучать. Во время всесожжения все книги без разбора закидывали в костёр, за утайку карали жестоко, лишали конечности. Владеющих более одной запретной книги попросту сжигали в назидание остальным. На данный момент немного литературы было доступно к чтению. Редко объявлялись смельчаки, готовые рисковать жизнью торговлей запретных книг и тем самым идти против верховного указа. Особенно Вельмолу полюбился «Переполох в монастыре» вышитый серебром, с иллюстрациями. Для будущего же ему очень приглянулась «Биография достопочтимых личностей».

   При прочтении названия, Вельмол подумал:

   «Знай своего врага в лицо».

   Внутри полки возле кровати Экстэр нашёл бутылку вина, и устало поразмыслил:

   «Как батрак весь день тружусь, пора бы и передохнуть».

   Он учтиво тихо откупорил бутыль, не желая будить остальных, и хорошенько глотнул. Это, несомненно, было старинное вино, припасённое для себя одним из монахов далёких времён, когда не было поста. Быстро выпив половину крепкого вина, он начал вспоминать былые годы. То, когда всё и вся было цело и живо, когда его чуть ли нескончаемо любили и ждали прихода со службы. Но внезапно в голове Экстэра что-то замкнуло сильной вспышкой боли и всё стало тёмно-серым. Маленькая комната потеряла свой истинный облик.

   Такое случалось редко, но метко. В такие моменты он терял связь с реальностью, ему чудилось то, чего не могло быть на самом деле – и что хуже всего, Экстэр не понимал где правда, а где видения. Ему приходилось усиленно напрягать мозги, дабы вспомнить, где он сейчас находится, почему и с какой целью. Голову пронзила ещё одна вспышка, сильнее, чем недавно, настолько пронзительная, что Экстэр получил некое удовольствие от боли. Улыбнувшись по-зверски, он напряг всё мышцы лица. В своё время он часто прикладывался алхимическими настоями с галлюциногенными отварами и, видать, без последствий это не прошло. Со стороны могло показаться, что время для него вовсе остановилось, или он помер, так как эта гримаса неотрывно продержалась на несколько минут. Но как внезапно она появилась, также и исчезла.

   «Но, наверное, так просто и должно быть. Я видимо должен страдать за что-то. Не пойму только одного – когда всё было гладко, в чём же была моя ошибка-то? Где я мог сглупить?» – подумал он, допивая остаток.

   Он начал тихо разговаривать сам с собой, смотря на треснутую глиняную стенку, в которой ему чудились очертания своей жены. По щеке потекла несвойственная ему слеза, но он не знал этого. Изредка к нему приходили мысли о прошлом, в основном тёплые, даже жаркие, порой подбадривающие и намекающие на то, что он не зря прожил жизнь. Но сейчас ему было грустно, вдобавок это старинное вино было большого градуса и Экстэра срубило наповал.

   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)

Глава седьмая. Первое решительное действие.

   Приятного чтения)

В полдень, благополучно отоспавшись после насыщенной ночи, все трое разошлись по городу с личными намерениями. Вельмол же решил слега разбогатеть благодаря недавним сведениям из предсмертного письма воина. Деньги уж точно не помешают в задуманном предприятии. Неизвестно только, сколько именно этот наёмник оставил. Чернобородый решил осмотреть местность в надежде, что она не претерпела особых изменений.

   Дойдя до Товарной улицы и узрев могучий, но мёртвый дуб, возле которого были стойбища для буйволов, Вельмол внутренне радовался, что в этом месте не проходили раскопки, и дуб не стали выкорчевывать.