Он присел, и ответил ему на ухо:
– Подмени меня на время. Думаю, ты знаешь, как продолжать проложенный путь. Ещё увидимся, друг.
Заложив все запасы себе в карманы кожаной куртки и в походную сумку на бедре, он направился в погреб. Вельмол захватил с собой сырую картошку, сухарей и вяленую рыбу. Просачиваясь через союзников к выходу на поверхность, он на прощание взглянул в пустые, безжизненные глаза Сури. Он не желал с кем-либо говорить о намеренном.
– Куда-то уходишь? – с недопониманием спросил Ронэмил, жующий яблоко. Вельмол молча залез на лошадь, и нехотя посмотрел сверху на своего друга.
– Я... – с неуверенностью в голосе и даже лёгкой тряской в руках проговорил он через силу, – Вернусь, когда-нибудь. Мне нужно время, чтобы навестить семью и обдумать в стороне то, чего мы смогли добиться за этот срок. У меня, если честно, нет решительных идей на дальнейшее, и я надеюсь на то, что, не думая о главном, занимаясь обыденностью, эффективные мысли по прекращению войны придут сами собой. Так бывало, когда я что-либо выковывал в кузнице, но, это больше не срабатывает. По крайней мере, так мне подсказывает внутренний голос. – задумчиво проговорил он, слабо улыбаясь. – Гапдумол продолжит руководить за меня.
Ронэмил лишь кивнув, пытаясь что-то прочитать в глаза друга, который, чуть подумав, понял, что нельзя оставлять своего первейшего напарника чуть ли не голышом посреди Медного квартала.
Он пробормотал:
– Вот тебе маленький презент. – Вельмол вытащил из внутреннего кармана несколько маленьких сапфиров размером не больше чем с ноготь мизинца. В куртке у него ещё были рубины и купчая на дом, куда он и собирался направиться. Там-то его и поджидала семья.
– Это... Я не понимаю... Откуда у тебя такое? – одноглазый с изумлением и чуть ли не голодом смотрел на лазурные драгоценные камни, чьи грани блестели на солнце. – Ты же говорил, что всё добро закончилось.
– Необходимое я приберёг. Думаю, тебе и твоей любимой это понадобится в будущем, а может даже в скором настоящем. Жизнь она… как сомнение – не знаешь куда унесёт поток воды, верно? – подмигнул он. – Я старше тебя, и потому понимаю, что тебя ждёт. Тебе будет тяжко, особенно, извини, такому, каким ты стал. Я имею в виду одноруким.
– Будет трудно, да. Но такой подарок, старина, я никогда не забуду! – он обнял его на коне одной рукой как смог, крепко, с теплом, отчего у Вельмола чуть было не пробилась непрошенная слеза, но он сдержался, прикусив зубы.
– Кстати, камешек-то как раз под цвет твоего глаза.
– Он, что, синий? – продолжал дивиться тот, не отрывая взгляда от сапфира.
– В точности. Прекрати обниматься, ладно? Веди себя как... – он вспомнил прежнего Ронэмила, и понял, что разница огромна. – Прощай, Ронэмил.
Чернобородого трясло от наплыва эмоций. В основном они были старыми и хорошими, но другие не смогли заслонить собой лучшие моменты, когда они рука об руку справлялись с трудностями.
– Я понял, Вельмол. В добрый путь и огромное тебе спасибо! – вскричал тот уже хорошо набравшему скорость на лошади другу, думая:
«С этими-то сокровищами я спасу Катрону от нищеты».
Вельмол развернул голову напоследок, они обменялись кивками, и он в полную силу погнал коня. Ронэмил так и стоял, провожая взглядом своего друга, радуясь зажатым в руке камням и его щедрости.
-------------------------------------------------------
Пока лидер мчался на лошади, выехав из главных ворот Горби, его разум посещали разные мысли, но одно он понял точно. Понятно стало, что он нелюбим, даже не так, нет в нём нужды больше. Обученные новобранцы замечательно справлялись со своей работой по скрытному воздействию на людские умы. Когда чернобородый ехал по нейтральной территории к родным, наступили значимые изменения для народа Горбри. Кудесник постарался на славу.
Сопротивление и без лидера справлялось лучшим образом, само находило хитрые лазейки и переманивало на свою сторону угнетённых.
Вельмол к этому и стремился, к тому, чтобы народ не обманывался и не отворачивался от правды в то время, когда мог взять ситуацию под контроль. Теперь же, спустя решительную неделю под руководством кудесника, в Горбри не парламент правил народом, а наоборот.
Лучший исход произошёл, люди перестали голодать, сами стали принимать решение кем и как работать, укрепилась поддержка друг друга, не было религиозных или расовых споров, словом; власть почти ничего не решала, лишь чепуху для виду. Какие-то выборы в своём же парламенте и возвышение самих себя, что-то малозначимое даже для них самих.
Высшие особы утратили свою силу и воздействие, в них больше не нуждались. Не требовался даже суд в связи с как таковым отсутствием преступности из-за беспрекословного взаимопонимания среди населения. На несколько недель в Горбри наступила самая настоящая духовная и моральная гармония, что совсем не нравилось Терату, потерявшему хватку.
Люди сами, без завоза из нейтралитета и прибережных стран, стали добывать для себя пропитание, с помощью охоты, содержанию скота и рыболовства. Они вняли голосу Самоотверженных и возобновили земледелия по средству запрещённой литературы, и начали выращивать овощи с фруктами.
Самоотверженные обучали новоприбывших людей вначале азам, затем хитрым уловкам, чтобы не попадаться в ловушку короны, которая не желала так просто, потеряв хватку, сдаваться. Они перебирали методы, пытались их использовать, а дни шли и ничего у них не выходило. И всё же этого Гапдумолу, а значит и Вельмолу, было мало; кудесник чувствовал, что корона не желает сдаваться.
Обученные заговорщики придерживались верного и благородного пути свободы населения, укрепляли то, что дал им понять чернобородый для будущего. Устои закреплялись, воля с верой в самих себя усилилась, преображение их стали невероятны даже для самих себя. Они увидели себя со стороны, немощных, податливых, и им было тошно за своё пустое прошлое. Стражи порядка и охрана поместий стали простыми людьми с подавленной совестью из-за минувших времён. Дворянство и все герцоги стали жить в обычных домах, народ толпой и натиском требовали своего – и получал.
Поместья с замками больше не были местами жилья высоких особ, число которых не превышало на всё огромное сооружение и двадцати человек. Нет, там благополучно обучались будущие медики, воины, отстаивающие новый порядок в Горбри, и алхимики, которые были близки к созданию вакцины, чтобы победить ту самую эпидемию, что мучила каждого третьего в Горбри.
Стоило Вельмолу потянуть за необходимые и проблематичные рычаги в стране и восстановить былую уверенность в людях – они сами смогли взять всё в свои руки. У него получилось, он достучался до их разума. Таков и был его план, чтобы народ проснулся и осознал своё положение – почувствовал то же самое, что и он на том набеге, а именно – ошибочность в суждениях двух враждующих сторон и неправильный путь, которую дала им корона. Никто больше не употреблял слово «набег» – об войне на время забыли.
Для таких существенных изменений Вельмолу потребовался год непрерывной работы. Но у теневых манипуляторов всегда был план, даже, казалось бы, в такой проигрышной ситуации.
Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)
Глава двадцать седьмая. Голодные и озлобленные.
Приятного чтения)
На полученные деньги из разных источников Вельмол ещё четыре месяца назад купил трёхэтажный каменный дом возле маленькой деревушки, расположенный на краю уступа скалы, рядом с которым, у берега, была расположена прибережная деревушка и высокий огненный маяк. Это место ему очень приглянулось, оно было живописным, радовало глаз и понравилось Филити.
Чернобородый старался прибыть к новому дому как можно раньше, слишком долго он занимался делами сопротивления и заговорщическими идеями – пора бы уже отдохнуть с семьёй.
