Чернобородый вглядывался в своё лицо, уставшее, чем-то измученное. Ему стало стыдно и тоскливо смотреть и разглядывать себя. Он поник и ослаб телом, уперев руки в стену и приблизив лицо почти вплотную к зеркалу.

   Обозлённый Вельмол постоял так некоторое время и возненавидел себя и то, что впустую потратил всё это время. Набравшись сил, он отошёл назад и не глядя с размаху нанёс кулаком удар по стеклу. Оно не выдержало и раскололось, осыпавшись на пол на мелкие части.

   – Проклятый дурак! – крикнул он на удивление более трезвым голосом, чем могло бы показаться по его виду.

   Нет, он не мог подвести тех, кто в него верит. Нужный же клочок плаката валялся как раз под его стулом. Яростно прикрепив его ко всем остальным, он стал вчитываться в текст и опьяневшими мозгами пытаться узреть ранее неуловимую суть. Вроде бы всё получалось, смысл до него дошёл, и он начал на черновике чиркать пером набросок плана, одновременно сверяясь с картой города и биографией зажиточных особ. Он желал непременно в первую же очередь переманить на свою сторону любыми способами графа Фроцилуна, который состоит в парламенте и руководит какой-то частью войск.

   Он сам не знал как, но желал чтобы:

   «К моим людям добавлялись приверженцы, скрытно, понимая и принимая суть этой несправедливой войны и рабского гнёта. Также необходимо во что бы то ни стало положить конец культу Сумеречной звезды, из-за которых на противоположной стороне баррикады воинствующие против Горбри думают, что наш народ – безжалостные нелюди».

   Сверяясь с росписями высших особ в книге «Биографии достопочтимых личностей», он нашёл схожую подпись того, кто отметился в плакате с призывом против заговорщиков. Вельмол широко улыбнулся тому, что ему удалось разузнать среди многочисленных особ именно того самого, кто так старательно и изящно расписывается и вкладывается в слова с головой.

   Сосредоточившись, Вельмол в своём дневнике сделал пометку:

   «Похоже, плакат подписал Творец слов Краус, он-то и нашёл зацепку среди моих листовок, раскиданных Экстэром во время Праздника Урожая. Но что именно ему стало известно, и более того – как? Надо узнать. Судя по биографии графа Фроцилуна, у него давний раздор с четой Ршавских, и этим можно воспользоваться. Нужно также постараться убедить жителей Горбри, что за её пределами, на полях боя, и на нейтральной территории, нет бесчеловечных бесчинств с телами погибших».

   Благодаря написанному плану, которому он намерен придерживаться, чернобородый думал, что война должна хоть на чуть-чуть замедлиться, и воины обеих сторон не будут идти с таким рвением и презрением на противников – и тем самым удастся поменять их мнение хоть немного в лучшую сторону.

    Вельмол был рад тому, что наскоро придумал – он видел в этом долю победы, но этого было мало. Дальше, будучи в полудрёме, он не соображал, что писал в дневнике, так и чиркал до тех пор, пока бумага не кончилась. Тут-то он и заснул, весь довольный собой, сном младенца прямо за столом.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

   На следующий день, утром, Экстэр, Сури и Ронэмил несколько минут пытались через закрытую дверь докричаться до Вельмола. Попытки были тщетными, но одноглазый всё же смог выбить дверь с помощью коренастого так, что она слетела с петель. На полу валялись три бутылки и бумаги расписанные как попало, но смысл в них можно было уловить.

   – Змеюка, отстань от меня! – твердил Вельмол лёжа на полу. – И без тебя знаю, как лучше искоренить зло!  – крикнул он напоследок.

   – Прекрати нести чушь и приди в себя! – крикнул Ронэмил. – После всех тех громких речей ты – о как! опустился за один какой-то вечер! Как ты можешь называться лидером, посмотри на себя. – Ронэмил с лёгкостью поднял Вельмола, подтащил его обмякшее сонное тело к зеркалу, которое оказалось невредимым.

   Вельмол глянул на себя и ужаснулся до крайности – это был он, и одновременно не он. Почти было выпав из рук поднявшего его, он сам встал и начал всматриваться в зеркало. Волосы на его бороде, усах и голове приобрели лёгкую проседь, лицо покрылось морщинами и несколько исхудало.

   Вельмол, указывая на себя в зеркале, прокричал полупьяным, еле понятным голосом:

   – Но я же разбил это зеркало... – это было последнее что он сказал перед потерей сознания.

   – Вы только посмотрите сколько он написал и начертил всякой чуши! – подивилась Сури, взяв часть листков с пола в руки. Пробежавшись по тексту, она хотела была что-то сказать, да не успела; Ронэмил небрежно вырвал их из её рук, и начал читать вдумчиво.

   После шестого листка он произнёс на всю комнату с удовольствием:

   – Ты, девка, просто ничего не понимаешь в том, что он затеял. Может даже тебе и не дано. Нужно читать лишь то, что обрисовано в кавычках – это, похоже, и есть подлинные дальнейшие действия. Я не понимаю, он всё это придумал будучи навеселе?

   «Много разнообразных заметок и даже несколько цельных, твёрдых планов».  – удивлённо подумал Экстэр, разглядывая текст мутными глазами.

   Гапдумол, ясное дело, проснулся от таких криков далеко не в лучшем настроении. Он оглядел сонными глазами на полу Вельмола, скептически спросил:

   – И это-то и есть надежда Горбри?..

   – Уложи его спать, пусть проспится. – порекомендовал Экстэр, видящий бутылки и прикинув, что тому сон будет единственным средством для восстановления рассудка. – Нас так мало, а у него во-о-о-н сколько планов! Надеюсь только на то, что хоть несколько из них не пагубны для того, кто будет стараться.

   – У нас всё получится, вот увидите, – ответил одноглазый уверенно.

   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)

Глава пятнадцатая. Чем живёт кудесник?

   Приятного чтения)

   Вельмол проснулся аж на следующий день, проспав тем самым целые сутки. В логове никого не было, кроме медитирующего на полу Гапдумола. Чернобородый не стал тревожить старика, и зачем-то направился домой.

   Он бесцельно побродил по городу, заглянул в Бронзовый квартал чувствуя, что слегка пошатывается, что его поступь нетверда. Чернобородый был рад тому, что некоторые моменты его раздумий позади и разрешились благодаря хитро-спланированным идеям, которые должны изменить положение войны и людской настрой. Он за одну ночь создал более десятка планов и обходов возможных проблем, которые непременно будут, и даже должны быть. Дальше, как он сейчас понимал, многое будет сочетаться с вынужденным обманом, возможно это также коснётся и команду.

   Глядя на разношёрстный люд и купцов, живо торгующихся, он думал:

   «Может я зря всё это начал? Не слишком ли безумная затея вскружила мне голову, тем самым заманив? Эх, опозорился перед единомышленниками, больше ни капли в рот – решено! Здорово, мало того, что начал сомневаться в себе, так ещё и вошло в привычку разговаривать с самим собой». – Вельмол с силой откинул неудовлетворение к себе, вняв и сосредоточившись на остатках целеустремлённости.

   И только пройдя половину дороги до дома он вспомнил, что дома его никак не ждут – там он более нелюбим. Чтобы хоть как-то разнообразить свой день, он впустую прогулялся по городу, а затем зашёл к себе в кузню, где изготовил несколько арбалетных болтов – просто так, для поддержания навыка и лёгкой прибыли.

-------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------------

   Гапдумол раздумывал о будущем всего этого замысла и переваривал полученную информацию, которой раньше было меньше – так как он почти ни с кем не разговаривал. Он прочитал всё то, что придумал Вельмол. Эти же люди приняли его почти что с лёгкостью, понимая, насколько хило он выглядит.