Но вот бутылка вина полетела из-под него под наклоном крыши прямиком к страже возле пруда. Она упала рядом с псами, те залаяли, голоса стражников стали перекрикиваться. Кто-то додумался, что пробрались воры – так услышал это Вельмол и подумал:

   «Оно и к лучшему, граф всё равно ничего не скажет, а только подтвердит, что это действительно воры что-то смогли утащить, не более».

   – Я так и знал, что что-то пойдёт не так в определённый момент. Ну ты, дурья башка, чего смотришь-то?! Верёвки кидай, нас засекли! – крикнул Ивралий.

   Экстэр встал, чуть не упал назад, прокашлялся, высморкался, почти было не запнулся о сумку, нащупал верёвку с крюком и с силой кинул. Вышло плохо, хуже некуда, он промахнулся и разбил железным крюком рядом находящееся окно с Ронэмилом.

   – Нет, он шутит так, или перебрал? – обалдевал Ивралий.

   – Он уж точно не шутит. – отозвалась Сури. Она аккуратно, бочком подошла к разбитому окну, выломав локтем стёкла, чтобы не порезаться, схватившись за верёвку с крюком. Через пару мгновений она уже была на другой стороне.

   Смуглянка легонько стукнула Экстэра по лбу за оплошность, сама взяла сразу два крюка и закинула в нужное окно с первого раза. Спеша как можно быстрее убраться из этого поместья, они мигом оказались там же, где всё началось – на черепичной крыше Академии Алхимии.

   Вельмол, перебравшись, взял сумку, другую передал Ивралию и они побежали к спущенной вниз верёвке на конце крыши – вот только Экстэр бежал как-то криво, чуть ли не запинался и не падал.

   – Ты нормально себя чувствуешь? Нам ещё спускаться и долго бежать. – понимающе тихо проговорил Вельмол Экстэру, чтобы другие не сообразили его позора. Но они не были глупы и понимали, что к чему. – Могу помочь, под руку взять и тем самым мы нагоним остальных.

   – Ничего, я в порядке... – задыхаясь, пыхтел он, силясь нагнать напарников. Его покачивало из стороны в сторону, но он пытался набрать тот же темп, что и его друзья. – Скоро ускорюсь так, что первым прибуду в логово...

   В мрачных катакомбах Гапдумол с закрытыми глазами видел что происходит. Сидя в своей стандартной позе, он предвидел то, что Экстэр станет начальной бедой, когда его упавшего от истощения схватят и передадут наблюдателям.

   Он сосредоточился и подумал:

   «Ладно, придётся добавить тебе проворности, которая даже при твоём состоянии сработает».

   Кудесник рассыпал возле себя белоснежный порошок и начиная бормотать про себя Песнь силы, которая, чуть погодя, действительно повлияла на Экстэра, добавив тому сил.

   Всем пришлось аккуратно, чуть пригибаясь бежать через сады. Но впереди кричали стражники, переговариваясь между собой о ворах, и Ронэмил указал влево, на оранжереи. Войдя туда, Экстэру стало тошно от удушающего запаха цветов, а Сури испытала блаженный восторг, глядя в полутьме на разнообразные переплетенья растений и невероятной формы бутоны цветов. А запах-то, вот уж что добавило ей жизнерадостности и покоя, даже в такой напряжённой ситуации. Остальные просто старались не задеть чего лишнего, не издать лишний шум, который выдал бы их местоположение.

   Спустя четверть часа, им удалось скрытно выбраться из обширных владений графа.

   – Фух. Всё, мы далеко, и никто нас не поймает. – прервал тишину чернобородый. – Если хотите – идите домой, или прямиком со мной в катакомбы. Всё получилось относительно гладко... Если бы не ты!

   – Честное слово – не виноват! – прогудел Экстэр.

   – Я иду домой, меня ждут. – отозвался Ронэмил. – Завтра в том же месте, Вельмол.

   – Понял. Сури?

   – Домой. – её уж как давно ждал ребёнок, который притягивал сильнее, чем любой из мужчин.

   – Ну а я с Экстэром и Ивралием в логово. Доброй ночи и до встречи!

   Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)

Глава двадцать четвёртая. Личные проблемы.

   Приятного чтения)

   На следующий день Ронэмил спустился к Вельмолу в катакомбы, и его ожидал оживлённый спор. Был поставлен вопрос о скором наборе идейных новобранцев, а также поиска места обучения, второго логова именно для единомышленников. Одноглазый молча уселся рядом с чернобородым за стол, и принялся вслушиваться в разговоры друзей.

   – ...Главным проверочным помещением должно быть что-то вроде гостиницы – и желательно дорогостоящей! – твердил Экстэр, откинувшись на стуле, – Чтобы обстановка была шикарной, роскошной, чтобы никак и ни к чему нельзя было придраться, и там-то будет проходить твоя проверка людей на пригодность! Ну?

   У чернобородого создавалось впечатление, будто бы Экстэр не выпил с утра, тараторил и мыслил слишком быстро, понимал точно также, и был слегка на взводе.

   – Да нет же! – уверенно гаркнул Вельмол. – И псевдонимом этого дома будет: Пристанище для покалеченных войной. Это же гениально, смотри: набегов нет, покалеченных и пострадавших – соответственно тоже, что же получается в итоге? Да никому это место не нужно. Ясное дело мы непременно обставим всё достойно, чтобы выглядело как бесплатное пристанище, на всякий случай, для незапланированных проверок инспекторов. А на деле это будет главнейший лагерь для тренировок новобранцев, проверенных в другом помещении.

   – Ладно, убедил. –  согласился Экстэр.

--------------------------------------------------------

    Новобранцев начали принимать в новом двухэтажном пристанище, располагавшемся недалеко от собора Мазларов, под предлогом устроиться на выгодную, но тяжкую работу и, что самое главное, перед этим они обязаны были пройти несколько вопросов от Вельмола. Он решал, кому участвовать в заговоре, а кому не стоит. Как и было согласовано, Гапдумол начал выступать в роли лидера, при этом скрытно переговариваясь и слушая указания чернобородого.

   – ...Я знаю, что тут к чему, не надо юлить и прикрывать свои истинные намерения, – открылся мужчина средних лет на вопросы Вельмола, – И мне довелось прочувствовать речь вашего лидера через слухи и текст, сброшенный с высоты на мероприятии. И всё же я не согласен кое в чём... Да, несомненно, справедливость, это верный путь, но она создаётся только путём насилия – иначе никак. Моя ценность в человеке – это уверенность в себе и желательно искренность перед другими. Я хочу равенства, которое невозможно при этом правлении короны.

   – Несомненно, твой ответ по достоинству оценит лидер. – Вельмол карандашом чиркнул на бумаге, что человек с разрезанным носом под вопросом и остаётся для дальнейшей проверки. – Можешь идти к лидеру и остальным.

   Мужчина сразу же вышел за дверь, и через мгновение вошёл проворный коротышка, в котором Вельмол сразу же был не уверен. Он грубо уселся и глядел на него испытующе, как на простака.

   «Хе-хе, так даже проще для меня». – быстро подумал он, сказав:

   – Какова твоя первичная ценность в человеке?

   – Ну-у-у... – протянул тот, оглядываясь по сторонам, – Я не знаю, как можно так сразу судить о человеке – тем более решать что первично, а что вторично... – он поднял голову вверх и осматривал потолок в раздумьях.

   – А если слегка подумать, не торопясь. – мягко спросил Вельмол.

   – Н-у-у, я считаю что честь перед самим собой этой прекрасно. Это... – запнулся он, – Это также влияет и на окружающих его людей. С ними он тоже честен. Ненавижу ложь если по-честному. Меня часто на работах обманывали и недоплачивали…

   Вельмолу понравился ответ, но он не стал это оговаривать.

   – Так и запишем. – чернобородый более подробно расписал, что низкий человек скорее надёжен, чем наоборот. – Можешь идти к лидеру и остальным.

   В новое пристанище заходило много людей, среди которых были глупцы, калеки, лентяи, и остальные, подающие наибольшую надежду. У чернобородого уже разболелась голова, а Экстэр, спрятавшись за шкаф, всё слушал и по-тихому попивал бутыль одной рукой, держа арбалет наготове в другой. Между ними было решено, что коренастый добряк будет из-за угла приглядывать на Вельмола и на то, с кем он ведёт беседы. Подлинный лидер знал, плакаты с его лицом развешаны по городу, кто-то мог повестись на этот вызов от верноподданных короны, пожелав награды.