Все собравшиеся в обеденном зале последовали его примеру, откинули капюшоны и плавно уселись на скамьи за стол, принявшись вкушать скудную, нищенскую еду и слабое вино.
Во время трапезы владыка нараспев читал то новое, что нашептал ему Адишол во тьме. Этим вечером братьям и сёстрам были даны чёткие указания о вовлечении в культ слабых телом и духом податливых молодых людей.
Братьям и сёстрам было завидно, чуть ли не каждый недоброжелательно косился на Оросамила; многие желали привлечь к себе внимание владыки так же, как это получилось у него.
Некоторые переговаривались шёпотом:
– Какой важный индюк... – проговорила светловолосая девушка с надменным лицом.
– По мне так ничего особенного. – высказался кто-то шёпотом.
– Молодняк, вы чего? Сам владыка, тридцать с чем-то лет назад, когда мы только начинали, торжественно прозвал его великим мыслителем – о как... – прошептал худощавый беззубый старик.
Спустя несколько часов Оросамил с братьями направился к главному залу, встречать новоприбывших людей, заинтересованных в их учении и жизненном пути, которые были запретны парламентом. Любопытство было их самой большой ошибкой. С помощью красноречия великий мыслитель успешно завлекал в культ глупых, слабовольных людей, обещая счастливое будущее.
Жизнерадостная паства охотно одаривала статую подношениями в виде шкур животных, убиенных с целью сгладить настроение Адишола, глиняными поделками, резными ракушками с цитатами прошлых проповедей.
Если наместники прознавали о провинившихся, не соблюдающих ритуалы и обеты, то наказывали таковых калёным железом, плёткой, голодомором в тесных клетках в сыром, холодном подвале, дабы изгнать злой непокорный дух и сомнения в культе.
Каждая молоденькая девушка из паствы вынашивала ребёнка от владыки. Они все понесли от него. Для них это было счастьем.
Адишола мало что роднило с людьми, но эти ярые поклонники, глядя на это отвратительное существо, испытывали радость и душевный покой. Как и у человека, у него были две ноги, но вместе пальцев были острые наросты, похожие на когти медведя. Маленькое тело с трудом удерживало огромную голову, на которой располагались два по-зверски улыбающихся рта, два прищуренных глаза смотрящих внимательно, и два ниже, которые были особенно выразительны и смотрели со спокойствием. На этой голове не было ушей, вместо них были огромные и уродливые крылья, распростёртые по бокам.
Оросамил, новоприбывшие и остальные люди, осознавшие для себя правду этого пути, создавали вместе, кропотливо, но на скоро, маленьких, по сравнению с оригиналом, копий своего божества. Ростом они были повыше человека, и особенно они старались придать лицу именно те черты, что их вдохновляли и вводили в возбуждение, которое и помогало часами создавать множество копий из вулканической глины. Они также, смотря на своего бога, видели в его улыбках и глазах одобрение всех своих злорадств. Нельзя было сказать, что сами эти люди были плохи – в основном же это было не так. Хорошо продуманные речи воздействовали буквально на каждого, подчиняя, вверяя в какие-то тайны, одурачивая даже самых смекалистых и находчивых.
Все эти таинства были для них истинной верой. Ни что не могло их переубедить кроме смерти – настолько сильно продуманные слова повлияли на них. Самый главный, владыка, управляющий посредниками и всякой мелочью, поначалу не веровал во всю эту выдуманную им чушь. Ему была приятна небывалая прибыль и почет среди окружающих. Его нахваливали почти также, как и эту статую, даровали всяческие подарки, но особенно ему были угодны денежные презенты.
Культ Сумеречной звезды развивался быстро, новые верующие прибывали быстрее и чаще, чем капли дождя, но обещанное так и не сбывалось. Они продолжали также неотступно верить, и даже сильнее, что скоро многое измениться, без прикладывания каких-либо усилий, кроме денег, которые потоком падали чуть ли не с неба в руки владыки.
Некоторые из приверженцев начали меж собой беседовать о том, что главная статуя начинала иногда шевелиться и посматривать именно на них. Неведомой силой желания и фанатизма окружающих, Адишол мало-помалу оживал, и это понимал каждый приспешник и сам владыка, потаённо боящийся придуманное, но обретшее форму божество. Мысли материальны, это он накрепко осознал.
Лебединский Вячеслав Игоревич.1992. 21.03.2019. Если вам понравилось произведение, то поддержите меня и вступите мою уютную группу: https://vk.com/club179557491 – тем самым вы мне здорово поможете. Будет нескучно)
Глава двадцатая. Возвращение.
Приятного чтения)
Вся группа путников благополучно добралась до Горбри по более короткому пути по умиротворяющим, степным землям нейтралитета. Два письма от королевы Солацины были отправлены три дня назад прямиком в руки Мистамину и Бадцэру. Текст был отточен и продуман, звучал громогласно и уж точно возымеет эффект, так как если император устроит в ближайшее время очередной набег на Лериль, то его не поддержат и не переизберут в будущем. Также при нарушении просьбы о воздержании набегов, следовал лёгкий намёк на то, что от стороны нейтралитета последует прекращение торговли с Горбри, и появится помощь с поддержкой обороны Лериля. И если случится так, что нейтралитет закончит напрямую торговать с Горбри, то это будет ещё один крупнейший удар по финансам короны. В скором времени и до варвара Бадцэра дойдёт более обнадёживающее письмо, в котором сказано, что он смело может не ожидать нападений на свои земли в течение полугода, и потратить это время с умом; обучить воинов для защиты поселений, чтобы хоть как-то уравнять шансы на победоносность своих людей при защите деревушек. Теперь им, Безымянным, было предоставлено скупать у нейтралитета броню разного типа, но с условием, что она будет видоизменена, и что договор будет держаться под строгим секретом.
Ронэмил соскучился по разношёрстной компании. С момента их ухода прошло около недели. Всё это время он отдыхал с Катроной, залечивался, и набирался мудрости у Гапдумола. Путники прибыли в логово под вечер голодными и уставшими, благо Ронэмил с помощью старика знал, когда их поджидать. Он прикупил плотный ужин из жареных уток, свежего, недавно выпеченного чёрного хлеба, и специально сготовил суп из картофеля, грибов и разных овощей по старому рецепту кудесника.
За столом шли оживлённые, добрые беседы – о будущих делах не говорили, только Сури красочно нахваливала невиданные пейзажи высоченных гор и тихую пустоту степей – Экстэр вторил ей, но не так живописно.
Отужинав, Вельмол обтёр бороду тряпкой и проговорил:
– Не знаю как вы, а я измучился за все эти дни.
Оросамил зашёл к трапезникам не с пустыми руками, а с целой пачкой однотипных листовок, где был запечатлён портрет Вельмола и его краткое описание с обещанной наградой. Он как будто бы специально выронил их на пол, и Сури, увидев это, от шока выронила ложку, подумав:
«На его месте могла оказаться я».
Напряжённый Ивралий ещё сильнее сжал зубы, так как слежка за Вельмолом, скорее всего, означала для него затруднение в поисках своей дочери. Экстэр поперхнулся и закашлял, попытался что-то сказать, но вновь закашлялся. Ронэмил гневно расширил взгляд и перестал ужинать.
Оросамил спокойно произнёс:
– Совсем новенькие.
– Ты ничего нам, случайно, сказать не желаешь? Пока ещё не поздно. – громко, но выдержанно проговорил Вельмол, встав вплотную к Оросамилом.
– Всё что ты просил – выполнено. Если ты об этом... – замялся он. – Не делай поспешных выводов на мой счёт, слухи на то и слухи, стоит произнести одному, их тут же, моментально подхватывают другие. – Оросамил отступил на шаг назад, чернобородый тут же приблизился к нему.
– Это всё? А то птичка кое-что интересное напела за время моего отсутствия...
– Какая птичка? Ты о чём?
– Ты всё прекрасно понимаешь. Ну да ладно, придётся брать на живца. Время идёт против тебя.
