Сури со скуки и однотипности пейзажа начала напевать по-тихому какую-то незамысловатую песню о причудливой, вульгарной герцогине. Экстэру понравилось, и он даже похлопал несколько раз в ладоши в знак почтения, а затем и сам того не замечая начал повторять за ней, но уж как-то сумбурно, без прыти.
Вечерело. На закате вдалеке виднелись многочисленные сиреневые шатры, а за ними громадой нависал старинный бастион с угловатыми стенами. Как понял чернобородый, с высоты полёта птицы это здание, несомненно, выглядит как крупная семиугольная звезда. Чуть присмотревшись вдаль, он увидел, что с высоких смотровых башен постоянно наблюдали лучники.
Завидев приближающихся конников, на всю округу прозвучал боевой рог, предупреждая воинов о готовности. Вельмол молча поднял руку вверх и остановил коня; все последовали его примеру.
К ним направился переговорщик. Ивралий покрутил головой в разные стороны и увидел с каждой стороны этих земель далёкие неприступные горы, при просмотре которых у него всегда возникал вопрос: «Что за их пределами?»
– Кто такие и чего надобно? – Вельмол с трудом смог разобрать что произнёс гладковыбритый молодой нейтрал – отвык от чуждого языка.
– Моё имя лорд Джутан, я парламентёр Жемчужных воинов и желаю вступить в переговоры с королевой Солациной, вручить ей значительный подарок, дабы приём прошёл в понимании.
– Заврался... – присвистнул Экстэр.
– Мне на слово поверить, или покажите документ? – ответил нейтрал в сиреневых доспехах.
– Ах, точно, в ваших же краях всё держится на документах, забыл... – Вельмол достал из внутреннего кармана куртки поддельный свёрток, где на всех трёх языках сказано, что он действительно парламентёр, со срочной миссией от императора Мистамина.
– Ну... – переговорщик быстренько пробежался мелкими, шустрыми глазками по тексту, потрогал пальцем печать и продолжил. – С такой весомой бумагой и не поспоришь, да?
– Всё верно. – ответил лидер, а Экстэр нервно захихикал. Вельмол повернулся в седле назад и показал ему кулак.
– Следуйте за мной. Оружие попрошу сдать – иначе никак.
– Оружие отдать?! – Ивралий был готов обрушиться на этого караульного, но Сури быстро его успокоила и неуверенно гарантировала то, что они выберутся отсюда живыми.
– Непонятно то, почему нас так легко пропустили в это место. Западня? – вздохнувшему Экстэру не нравилось тут, особенная жажда мучила его, изнуряя и обессиливая.
Они слезли с лошадей, сдали оружия и прошлись внутрь лагеря, где почти в притык стояла добрая сотня палаток, из которых то тут, то там слышался галдёж и истошные смешки. Вельмол послушал шепотки среди нейтралов и уловил, что бастион проклят, что в нём, мол, обитают призраки. Теперь-то он понял, почему войска находятся не в казармах огромного здания, а за его пределами, в шатрах.
Почти что оголённая, в какой-то тёмной глине, или же саже, перед ними предстала темноволосая дикарка королева Солацина. Не столь давно этими краями правил её муж, ныне умерший из-за возрастной болезни, возлюбивший и приручивший дикарку из лесной чащи Лериля. Чуть ли не все из команды изумились её своеобразной, пышной красотой и утончёнными формами, а также манерой стойко держаться, не обращая ни на кого внимания. Но, на Экстэра это не произвело впечатления. На ней была лишь узкая сиреневая юбка и ткань, с трудом прикрывающая груди, но от подтянутого живота и крепких бёдер даже Сури проняла пылкая зависть.
– Ха-ха, непонятно, что такой, как ей, мешает подмыться? – пытался пошутить он, но те были сильно поражены её волнующими формами, и не было смысла скрывать это.
Она, хоть и была слепа, но зато знала себе цену из услышанных перешёптываний и слухов, понимая, что выглядит лучше многих молодых девиц своего возраста. У неё были красивые ногти на руках, в меру крупные глаза мутно-серого, мёртвого цвета, очернённые углём брови с вишнёвыми губами. Она вышагивала уверенно, завораживающе-грациозной походкой, и всё это добавляло ей что-то от дикого, своенравного зверя. Ей не нужна были трость или же что-либо другое для ориентирования на земле, слепа она была с самого детства.
Большинство из Самоотверженных были сильны волей, но сейчас их самообладание как будто бы пропало и они стали простой деревенской голодранью, тупо смотрящей на огромный кусок золота.
– Да никому она не интересна, вы только посмотрите на это высокомерное выражение лица! – твердил всё своё же Экстэр. – Никому из вас не удастся с ней сойтись! – почти со смехом, но правдиво высказал он. – Отвращение только вызывает, а, ребят?
– Я бы смогла, если бы захотела. – проронила Сури.
– Да если бы было у меня желание... с такой-то... Я бы использовал все свои знания и добился своего. – уверенно, с жаром высказался Ивралий.
– Да что с вами, в самом деле? – огорчённо произнёс Вельмол.
Им повезло, что в начале переговоров Солацина всё же хоть что-то надела на себя, а именно чёрно-лиловую сорочку, вышитую серебряными растительными узорами. Обернувшись, она присела на услужливо поставленное своими воинами кресло, и положила ногу на ногу.
– Как они выглядят? – спросила она одного из своих ветеранов.
Тот внимательно начал оглядывать каждого, осматривая мельчайшие детали, в коих крылся великий смысл для слепой; и сам слегка вздрогнул от одного из них.
– Один среднего роста, рыжеват, и с сильным, даже жестоким взглядом. Второй возле него темноволосый бородач, с виду спокойный. Третий самый низкий из них, слегка толстоват, но вот руки и плечи его крупны, а лицо изуродовано побоями и шрамами. Последняя из них девушка, смуглая, с виду добрая, улыбается. Это точно не Жемчужные воины, они по-разному облачены.
– Значит Жемчужные воины?.. Поддельные документики? И ради чего? Кто из вас за главного и зачем вы прибыли сюда? – поинтересовалась Солацина со сталью в голосе.
– Без предисловия и сразу к делу: мне нужна ваша помощь. – начал Вельмол. – А точнее – очень весомые письма от вас, написанные и отосланные при мне императору Мистамину, и, что самое сложное, так называемому варвару Бадцэру, правителю Лериля. С последним дело более тонкое. Войне должен наступить конец. Я человек недоверчивый, и желал бы от вас хоть долю искренности. Меня никто не станет слушать из высокородных горбриевских мужей и тем более верховных правителей, и потому я хочу повлиять на них через вас. Оплата будет любой угодной вами валютой. Наверное, не верите? Вот что я дам вашему воину, а он пусть даст оценку этой вещице.
Вельмол не спеша пощупал карманы, нашёл холодный камень и аккуратно передал тому из воинов, кто решился взять. Он его понюхал, погрыз, полизал зачем-то, взвесил в руке, отдал и шепнул что-то быстро на их наречии и удалился к себе на место, рядом с остальными воинами, окружившими полукругом шатёр, обставленный дорогими украшениями.
«Чтоб меня куры заклевали, они настроены серьёзно. Тут только моё красноречие властно, чтобы остаться всем живыми, и желательно также убраться отсюда». – подумал Вельмол, разглядывая крепко сложенных воинов-ветеранов.
– Сапфир значит? Да, хороша вещица. Но... – голос королевы надломился, и она не сдержалась: – А-ха-ха-ха, это, что, шутка?! Ко мне пришли какие-то забитые жизнью простолюдины, и требуют услугу, за один единственный камешек? Я, что, похожа на дешёвку?
– Это всего лишь предоплата. Я не отступлюсь. – нажал Вельмол.
– Чую по голосу, что... тебе не до шуток и намерения твои решительны. Но и вы меня поймите, я всего лишь центр их разногласий. У них давнишняя война, отношения накалены до предела, и в обличии от левого и правого бока я не веду войну – никому не помогаю никак и никогда.
– И я не хотел бы особо омрачать и без того плачевную ситуацию, но грядут неизбежные изменения. С вами, или без вас, они всё равно наступят. Мистамин – слабая, коварная личность у трона. Бадцэр тоже не лучше; безвольный, ожесточённый глупец, поддающийся воле случая – если уж говорить прямо. К последнему особенно нужен аккуратный и даже нежно-женский подход.
