Меня интересовало другое: куда попадали проигравшие? В каждой гонке есть победитель. Его холят и лелеют, усыпая похвалой и лепестками роз. А в какую часть небытия попадают те, кто проиграли? Узнавать не особо хотелось.

— Кхм-кхм, Александр Николаевич, — покашлял я, привлекая внимание, — так может проблема в формате?

Кристоф, кажется, даже слегка покраснел. Что-то он сегодня совсем не в духе.

— На войне все средства хороши, — добросердечно не согласился со мной гость, закинув ногу на ногу. — И побеждает самый подготовленный. Да и вы пока никуда не спешите. В вашем возрасте Крис уже был канцлером.

Пожалуй, я промолчу. Раньше и трава была зеленее. И шкура моя целее. А сокращенное имя отца я приберегу на потом. Крис.

— Так детей нынче все ограждают да оберегают, — вложил в голос максимум искренности я, — бросить бы нас куда-нибудь подальше. Одних. И дать разойтись, чтобы не уничтожить бизнес-столицу до основания. Уж больно город хороший. Да хозяину убытки приносить не к лицу.

— Хм… — задумался Александр Николаевич.

Улыбка сошла с его лица, а руки были сжаты в замок на коленях.

— А можно… — неторопливо пробормотал мужчина, — и даже есть одно местечко. Так и хочется стереть до основания.

Отец слегка насупился. Для него недавние события явно были ложкой дегтя.

— Кристоф, отпустим детей в вольницу? — скорее для проформы спросил заинтригованный предложением гость. — Есть тут один зимний сад, который следует вырубить под корень.

Опа, а батюшка-то похоже о спутнице моей начальству не доложил. Впрочем, другие отчитаются. Меня больше всего интересовал вопрос, как мне объяснять все одной очень могучей дворянке. Намек в речи гостя был уж слишком жирным.

— Рами Кристофович, — могильным тоном обратился ко мне государь, сменив добродушную милость на естественную для него властность, — только что вы сами возложили на себя груз моих ожиданий.

— И самое главное из них, — неожиданно вмешался в разговор отец, — это сдать предстоящие экзамены.

Попадос. Про академию-то в свете последних событий я совсем позабыл.

— Рами, — проговорил раздраженным тоном Борис, — а ты не обнаглел?

Я еще вчера веселился на банкете в высшем свете, строил планы по победе над сверстниками, ну или по варианту с наименьшими потерями, и пил чай с сами-знаете-кем.

А как же вольница? Дружина? Битвы? Север? Как же там без меня? И, зараза, времени оставалось совсем чуть-чуть.

Еще и недовольный моим недавним отсутствием деловой партнер относился к моим шансам скептически.

Вот и сидел я теперь с другом в его любимом кружке. Правда обстановка здесь сильно изменилась. Вместо производственных рядов стояли компьютеры, а рабочие превратились в офисный планктон. Их станки сменились на серверы. А Боря и вовсе сидел, одетый в брюки без ремня и черную водолазку. Еще и круглые очки зачем-то нацепил.

— Два процента, — нажал на больную точку товарища я.

Борис тут же засуетился, перебирая бесполезные бумажки на столе.

— Ну не знаю, — попытался неуверенно отмазаться товарищ, — мне кажется, что два процента — это твои шансы на сдачу всех экзаменов. Тебя же пол семестра не было.

— Туше́, — оценил укол друга я.

Впрочем, сдаваться было не в моих правилах. Да и меркантильность друга всегда возьмет верх над разумом.

— А что здесь, — обвел я рукой зал кружка, — собственно случилось?

Борис перестал наконец дергаться и с гордым видом поправил очки.

— Компьютеризация, — выпалил заготовленную фразу он.

— Хммм, — не знал как точно отреагировать на громкие заявления я, — ну, допустим, вижу, что не просто дезаводификация и де… тьфу ты. Как ты из них хипстеров-то умудрился сделать?

— Ты что, не читал отчеты? — неожиданно серьезно уставился на меня друг.

— А ты мне их присылал? — парировал я, уже зная ответ.

Боря как-то поник. Мне даже стало бы жалко, если бы я знал, что это за чувство.

— То есть все это время подписи ставила Инна… — сделал логичное заключение друг.

Нужно будет выписать девушке премию.

— Давай в двух словах, — примирительно положил заранее заготовленный конверт на стол я. — И в двух процентах, конечно же. Я в последнее время разве что с демонами не бился. Но это не точно.

В голове всплыл образ кровавой сектантки, отчего по спине побежали мурашки. Фу-фу-фу. Лучше без этого.

— В двух так в двух, — сгреб Борис конверт со стола и тут же воспрял духом, — компания растет. Социальная сеть прижилась как родная. Многие дворяне ищут там знакомства, клубы по интересам и просто делятся информацией из своей жизни. Интерес возник уже не только внутри академии, но и за ее пределами. У нас активно покупают рекламу. Ты как будто знал, что это новшество приживется.

— Как будто, — иронично подметил я, стараясь не рассмеяться.

Все-таки некоторые преимущества перед остальными у меня имелись. Предзнание никто не отменял. Впрочем, дешевую рабочую силу тоже. Глаза сами собой вернулись к Борису.

— У нас были некоторые проблемы, — продолжил краткий пересказ друг, — но твое… твоя личная стража справилась с физической стороной вопроса.

— Рейдерский захват? — поинтересовался я.

— Типа того, — кивнул друг, слегка поморщившись, — но зато мы установили новые серверы за пределами академии. И приложение оптимизировали так, что…

— Музыку, — нагло прервал товарища я, достав телефон и положив его на стол.

Борис посмотрел на меня немигающим взглядом, который отражал неуверенность и вселенскую усталость.

— Музыку? — попытался уточнить, что же я от него хочу Боря.

— Да, музыку, — ткнул пальцем в выключенный мобильный телефон я, — сюда.

В офисе, еще мгновение назад пышущим своей жизнью, словно муравейник, повисла тишина. Ни звуков перелистывания бумаг, ни стука по клавиатуре, ничего. Кажется, что сотрудники перестали дышать.

— И как мы по-твоему должны доба… — начал препираться Борис, отчего его глаза чуть не полезли на лоб.

— За премию, — вернул на место свой телефон я, — конечно же.

В беззвучном зале послышались неуверенные шепотки. Кое-кто даже вернулся к работе. Да и Борис откровенно задумался.

— За премию! — вскочил боевито с места я, стараясь поднять дух сотрудников моей небольшой бесправной корпорации.

— За премию… — тихонько вторило мне несколько голосов.

— За деньги! — вновь повторил самый действенный лозунг я.

— За деньги! — раздался уже уверенный гул компьютерных специалистов.

Что что, а подбадривать лишь недавно образовавшийся средний класс я умел.

— За сверхурочные! — вторил радостному настрою я, ведь давать обещания — не грядки копать.

— За сверхурочные! — снова поддержала толпа.

Ну и осталось лишь закрепить все идеологически.

— За Шевалье! — прокричал я, победно поднимая кулак в воздух.

— За Шевалье! — голоса эхом отражались в помещении.

— А теперь, — перестал играть я, напоминая сотрудникам об их долге, — за работу.

— За… — принялись было трубить работники новый девиз, но заметив мою серьезность, все-таки вернулись к делам насущным.

Вот вам и компьютеризация и капитализм.

— Ну ты и мотиватор, — похвалил меня приятель, удивленно смотря за отправившимся трудиться ульем.

— Музыку, — напомнил ему я, — в приложение. И давай-ка перейдем к настоящему делу. Пора бы сдать все эти ваши экзамены.

В связи с последним развитием и расширением моего бизнеса, деньги были не проблемой. Но проблемой был тот факт, что в академии их особо не принимали. За взятку в империи по-моему рубят руку. Или обе. Не помню точно, нужно будет уточнить у Инны.

— Рами Кристофович, — наконец-то перешел в деловой режим Борис, успев взвесить все «за» и «против», — тогда давайте начнем.

В руках друга красовалась толстая красная папка. Все-таки подготовился. Чего тогда ломал комедию, гад.

***

Первым нас встретил зал моего любимого электива. То есть французского. Мой сегодняшний камердинер с уверенной лихостью заправского дворецкого вломился в лекционный зал, где симпатичная миниатюрная преподовательница читала лекцию.