— Держи, — он протянул мне бумагу, которую я принял, — здесь написано кому и сколько нужно заплатить, а также обозначено место встречи для передачи выкупа. Только умоляю тебя, зная твои методы, люди мне важнее кораблей. Профессиональную команду нужно ещё найти и обучить, а корабль построят в Арсенале за десять дней.

— Учту, — кивнул я, — что с продажами специй и остального товара?

— Более, чем отлично, — он развёл руками, — как может быть по-другому, если мы не обрушиваем цены, выставляя на продажу маленькие лоты. Я твою часть сразу перевожу в ваш дворец, свои сокровищницы устал расширять.

— Что-то ещё? Поскольку мы увидимся нескоро, — поинтересовался я.

— Пожалуй, что нет Витале, всё идёт, как было запланировано. Дерево для постройки нового корабля запасаем, металлы в огромных количествах выплавляются, хлопок, канаты запасаются, так что думаю ещё несколько месяцев подготовки и можешь давать задание мастерам.

— Отлично! — воодушевился я, — глухих, немых ремесленников мне нашли?

— Да, как ты и просил, привезли с разных уголков Европы, кто соблазнился на деньги при переезде, только я до сих пор не понимаю, зачем они тебе.

— Нужны, — хмыкнул я, громким свистом зовя матросов за дверью, — рад был вас видеть, но мне пора.

— Не скажу, что я прям очень, но у меня и выбора-то нет, — попытался он пошутить, но даже не улыбнулся при этом.

— Выше нос сеньор Франческо, старая история надеюсь забудется и мы вернём прежнее доверие друг к другу, — я помахал ему рукой, — ну, или я на это надеюсь.

Он покачал головой, но тем не менее встал, проводить меня до двери, что обычно было для него не характерно.

Вернувшись к дворцу дожа, я как раз застал отца свободным, и он смог уделить мне время. Начав конечно же с недовольства моим поведением.

— Отец, мне правда некогда этими пердунами заниматься, — отмахнулся я от его грозных и негодующих слов, — им дали землю в обмен на эту, пусть возьмут и закроют рты.

— Витале, нельзя силой затыкать людей, как ты это пытаешься делать! — возмутился он.

— Да? — очень удивился я его словами, — а мне кажется именно сталь помогает тогда, когда золото бессильно.

Он покачал головой.

— Ладно потом ещё это обсудим. Что привело тебя ко мне? Думаю что-то серьёзное, поскольку ты с недавних пор не любишь посещать этот дворец.

— Да, случилось, и об этом я могу рассказать только тебе, наедине, — тихо сказал я.

Поняв серьёзность слов, он предложил мне пройти в отдельную комнату, как раз для подобных разговоров. Когда мы оказались внутри, я на всякий случай, заставил его сесть со мной рядом и на ухо прошептал предложение, которое мне сделали в Риме. Его густые, седые брови взметнулись вверх, когда я договорил до конца, он отодвинулся и несколько минут молчал, обдумывая.

— Соглашайся, — он повернулся ко мне, — давай любые деньги под письменные гарантии.

— Отлично, — обрадовался я, видя, что и отец меня поддержал, — тогда я сегодня и отбуду, если нет ничего требующего моего внимания.

— Вообще-то есть, — он покачал головой, — твой «военный городок», как ты его называешь, почти достроен, а также начато укомплектование двух легионов по пять тысяч на основе твоего основного отряда. Я выполнил всё как ты и просил, но у меня не так много времени, чтобы этим всем заниматься. Тебе нужен командир, который возьмёт всё на себя.

— Есть кандидатуры? — поинтересовался я.

— Был один на примете, но ты его убил, — Энрико развёл руками.

— Да уж незадача, — притворно закатил я глаза.

— Ладно, закончи дела в Риме, они сейчас важнее, а я присмотрю кого-нибудь, — сжалился он надо мной.

— Спасибо отец! — я сразу же воодушевился, — и ещё можешь тогда послать гонцов по всей Европе, с приглашением архитекторов. Кто выиграет конкурс на лучший проект, получит слиток золота размером со свою голову.

— Что это за такие награды, — Энрико ошарашенно на меня посмотрел.

— Для привлечения внимания, даже ты вот обратил удивился, хотя был не раз в моей сокровищнице.

— Ну если это так рассматривать, то да, весьма запоминается. А что с ними делать со всеми? Ведь за подобной наградой приедет не одна сотня желающих.

— Хм, — я почесал затылок, — к конкурсу допускаются только те, кто уже имеет опыт, так что пусть привезут чертежи того, в чём участвовали, и не обязательно главным архитектором.

— Хорошая мысль, — согласился он со мной.

— А и ещё, я слышал ты начал денежную реформу? Хочешь серебряные монеты выпустить? — вспомнил я.

— Да, а что? — осторожно ответил он, зная, что я редко когда спрашиваю просто так.

— Не спеши с этим пожалуйста, вернусь, поделюсь своими предложениями. Нам кроме серебра, нужно будет перегнать всё моё золото в монеты, для удобства оплаты, а тут как ты понимаешь, нужно будет многое учесть.

— Ведь всё же хорошо было, — тяжело вздохнул он, — всё продумано и подготовлено. Может передумаешь?

— Теперь, когда ты знаешь, что я могу улучшить выпуск денег, ты сам будешь готов делать среднее качество? — хитро поинтересовался я.

Он лишь грустно отмахнулся.

— Тогда из основного всё? Мама хотела, чтобы я остался на ужин, но не хочется терять времени, — признался я, — лучше закончу срочные дела и вернусь обратно.

— Я в этом не участвую, — сразу отказался он, — скажу, что не знаю, где ты. Не хочется ссориться с Контессой, что не смог тебя остановить.

— Тогда я сразу в Арсенал, — я позвал матросов, — постараюсь не задерживаться.

— Удачи, — он поцеловал меня в лоб и поднялся на ноги, — и береги себя.

— Ты тоже отец, — улыбнулся я ему, смотря, как он хмурится, когда меня уносили из комнаты.

6 января 1198 года от Р.Х., Рим

Я торопился как мог, даже ночью дежуря вместе с рулевым, чтобы корабль хоть медленно, но двигался нужным курсом с частью поднятых парусов. Джакопо это категорические не нравилось, он говорил, что очень опасно плыть ночами, но я, предупреждённый Клариссией о том, что каждый день на счету, не высыпался, но вёл корабль к Риму. Поэтому когда прибыл в нужное мне поместье, и матросы занесли четыре сундука, сгибаясь под весом золота и серебра, поскольку я решил взять из сокровищницы только монеты, чтобы Конти было удобнее подкупать кардиналов коллегии, то был награждён довольным вскриком и поцелуем в щёку, когда она стала собирать свою охрану, чтобы отнести груз в подвал. Только закончив с разгрузкой и посадив своих казначеев пересчитывать монеты, она вернулась ко мне.

— Прошу простить меня дорогой Витале, — её голос прямо-таки струился патокой, — но дело и прям срочное. Папа на смертном одре и день ото дня испустит дух. Коллегия уже трижды собиралась, и у нас не хватает нужных голосов, после оглашения его завещания. Так что прошу искренне простить меня, но ближайшее время вам придётся побыть без меня.

— Ничего страшного, я понимаю, — кивнул я, — устройте моих людей и меня, можно и в прошлые апартаменты, и я просто отдохну, поскольку всего день побыл на суше, как мы с вами расстались прошлый раз.

Она ужаснулась, но убежала отдавать приказы, и уже через пару минут мне выделили прежних слуг. Правда в этот раз охрану я не убрал, отставив дежурить в коридоре. Когда кругом творятся такие дела, несколько вооружённых людей рядом точно не помешают.

Все последующие дни дом гудел, словно растревоженный улей. Количество посетителей просто зашкаливало, каждый час велись переговоры, заключались и расторгались союзы, а я всё это время просто отдыхал. Либо у себя в комнате, либо в поездках по городу, который всё больше мне не нравился. Разруха и упадок — вот всё, что от него осталось и жить здесь я бы точно не стал. Вечерами правда было одно небольшое развлечение, мы с Клариссией, согласовывали мои привилегии и обязанности на обоих должностях, а она потом это относила к сыну, который вносил свои правки. Вырваться домой он просто не мог физически, так что матроне невольно приходилось выступать ещё и гонцом, но она не жаловалась, поскольку находилась в возбуждении от предстоящего голосования.