— А это даже весело!

— Кельвин, ты меня пугаешь, — честно предупредила я.

— Здоровая реакция на королевского палача, — подмигнул этот крайне опасный мужчина из редкой подборки «себе на уме». — И знаешь что, Тесса? А давай-ка ты спросишь о ниар-сет еще и у Севера.

Что называется, огорошил и поступил как типичный некромант, то есть вскочил и с многозначительной полуулыбкой на красивом лице ретировался в загадочные дали.

Сволочь, короче.

Сдав грязную посуду, я подхватила некромантские дары, пересчитала: противозачаточное, страж да хрень непонятная.

Озверела. Огляделась. Выдвинулась.

Где-то уже в середине палаточного городка выцепила молодого воина в цветах северного магического раздела.

— Сто-о-ять! Солдатик, где я могу найти командира?

— Какого конкретно? — нахмурил тот белесые брови. — Капитана звена, взвода или полка?

Ах, ну да. Это же вояки. У них командир на командире командиром погоняет. Ни чихнуть, ни посмеяться.

— Севера Праймуса, — уточнила я.

— Командор? Так в штабной палатке, наверное, — сдал с потрохами высокое начальство солдатик. — Там сейчас военный совет идет.

Отлично. Туда-то меня и вела интуиция и жажда разборок. Следовательно, курса не меняем и мысленно репетируем тираду «да как посмел, подлец».

Уже давно известно, что нет ничего страшнее разгневанной дамы. Тут даже часовые, дежурившие у входа в шатер, дрогнули. Дрогнули и потеснились, пропуская внутрь.

И я прошла, величественно ступила в полумрак решений и споров, царивший под высоким пологом, оглядела присутствующих и уведомила:

— Я зла!

Мужчина непонимающе переглянулись, пришлось пояснять:

— Я очень-очень-очень зла!

И вот только тогда до присутствующих дошел масштаб трагедии, заглянувшей к ним на огонек. Но если грозные бойцы загадочного фронта и дрогнули, то только внутренне. Внешне на их лицах не отразилось ни тени страха.

— Перерыв? — уточнил кто-то, оглядываясь на командира.

— Да. Встретимся через час, — кивнул Север, пристально оглядел меня и исправился. — Полтора.

Воякам дважды повторять не пришлось. Их словно ветром сдуло.

— Противозачаточная клубника? — вкрадчиво уточнила я, кидая на стол дары.

— Я все объясню, — заверил герой моих эротических кошмаров, отталкиваясь руками от столешницы и подходя ближе.

— Очень на это рассчитываю, — заявила в ответ, скрещивая руки на груди.

Север расстегнул и снял военную куртку, быстро закатал рукава рубашки, демонстрируя мускулистые руки и в целом весь рельеф, который легко угадывался через ткань.

— Тесса, что ты знаешь о силе некромантов?

— Как выяснилось, настолько мало, что готова сесть и выслушать и только потом начать швыряться в тебя предметами.

Собеседник запустил пальцы в волосы, пожалуй, самого редкого оттенка на земле и вздохнул.

— Некроманты способны не только поднимать мертвых. Сильнейшие из нас умеют влиять на сны или врываться в них.

Ой, что-то мне поплохело от догадки.

— Сны?..

— Сон — это состояние, противоположное бодрствованию. Кратковременная репетиция смерти, присущая всему живому. — Север улыбнулся. — И некроманты правят этим состоянием.

Север приблизился и крепко сжал мои дрожащие руки. Чтоб не сбежала, наверное. Надо отметить — очень предусмотрительно с его стороны.

— В тот вечер, в Едритовых подпорах, — чуть тише и в разы мягче заговорил он, — когда в мои руки свалилось самое очаровательное создание на материке, я впервые не смог сдержать свое желание. Дар словно с цепи сорвался. Из-за алкоголя твое сознание оказалось полностью беззащитным перед моим вторжением. И я пришел и похитил эту прекрасную незнакомку на пару часов

Он наклонился и возбуждающе-хрипло шепнул на ушко:

— Извинений не жди. Мне все понравилось.

Чувствуя себя наивным ягненком в обществе матерого волка, я вырвалась и отпрыгнула на безопасное расстояние.

— Так значит… той ночью… И на столе?.. И я правда сделала… А ты потом… И все это… было! — слова в упор отказывались складываться в согласованные предложения.

Я зажмурилась, больше всего на свете мечтая превратиться в холмик пепла с табличкой «сгорела от стыда», и фактически взвыла:

— О, не-е-ет!

— О, да-а-а… — протянул очень довольный мужчина.

Пришлось открывать глаза и посылать в улыбающегося некроманта сердитый взгляд.

Увы, но Север не впечатлился и все последующие десять минут с непрошибаемым спокойствием наблюдал за тем, как мы с отрицаемым междометием проходим все пять стадий принятия проблемы.

Отрицание:

— Не-не-не-не-не!

Я заметалась по палатке, тряся головой аки болванчик.

Гнев:

— Нет!!! Нет, нет и ещё раз нет!

Замерла, скинула пальто и, полная решительности поколотить ближнего своего, сжала кулаки.

Торг:

— Север, а давай я сейчас выйду из палатки, и мы притворимся, что той ночи не было?

Складываю руки в умоляющем жесте и с надеждой смотрю в серые глаза, блеснувшие в ответ на мое, между прочим, крайне здравое предложение упрямством и капельку яростью.

Депрессия:

— Не-е-е-е-ет!

Чувствуя подступающие слезы, я закрыла руками лицо и застонала.

Принятие:

— И все равно нет! Слышишь?! — рычала я, пряча заплаканные глаза на груди заключившего меня в крепкие объятья воина.

— Тесса.

Север дождался паузы между моими жалобными всхлипами, мягко поднял за подбородок, заставляя посмотреть на него.

— Я не жалею о той ночи и отдал бы многое, чтобы услышать, как ты стонешь в реальности.

Объятья перестали быть утешительными и начали переходить в провокационно-изучательные. Одна рука скользнула вниз и собственнически облапала… то самое облапала! И пока я отвлекалась на то, чтобы стряхнуть кое-что лишнее со своей пятой точки, другая поползла по позвоночнику вверх, сжала волосы на затылке и потянула.

Я откинулась назад, подставляя беззащитную шею для быстрых поцелуев и горячего шепота:

— Тесса, я постоянно вспоминаю, как ты стонешь. Как дрожишь от оргазмов. Я… — Он заглянул мне в глаза. — Тесса, я пропал.

И в потемневших глазах появился нескрываемый восторг и нежность. И это была та особая нежность, после которой чувствуешь себя великой драгоценностью этого мира.

— Ой, врешь ты все! — сама не знаю, зачем улыбнулась и потянулась за поцелуем.

А дальше… Дальше произошло то, о чем сложно вспоминать без жгучего румянца на щеках, ибо Север принялся за доказательство теоремы «любви все плоскости покорны».

— Моя красавица… умница… моя Тесса… — шептали его губы, вводя меня в самый настоящий транс удовольствия.

Одним мягким толчком Север перевернул мой мир в горизонтальную плоскость, уложив спиной на стол, и принялся штурмовать завязки на штанах. Одежда, которой и так было не шибко много — штаны, топ, пальто и шляпка, которая улетела в неизвестном направлении одной из первых, — протестующе затрещала по швам.

— Эй! — возмущенно приподняла я полную сладкого дурмана голову и тут же со стоном откинула назад.

Ой, я же совсем забыла рассказать вам про военный шатер!

Это только снаружи он был черным. Внутренний же слой состоял из серебристого материала с таким числом магических плетений, что собьет со счету ростовщика и поставит в тупик даже самого опытного бухгалтера.

— М-м-м… — жалобно застонала я, реагируя на провокационные поцелуи, начавшиеся на внутренней стороне бедра и спустившиеся вниз, чтобы полностью взять власть над моим телом в свои губы.

Да-да, губы. Правда, там еще и язык помогал. Да как помогал!

Но вернемся к основной мысли — к описанию штабной палатки!

У сердца военного лагеря имелись четыре стены, большой круглый купол в качестве крыши, который поддерживался большим столбом. Стол, на котором меня подвергали изощренным пыткам, занимал левую часть, с правой стороны на крюках самой необычной треноги висели факсимиле карт.