Я нахмурилась.

— И ещё меня тревожит тот факт, что ты так хорошо меня знаешь.

Север светло улыбнулся и потерся о кончик моего носа.

— А ещё я знаю выход из этой ситуации, — шепнул он и резко сел, утягивая меня следом. — Послушай, ты можешь поехать с Данте в Академию. До летних каникул не так много времени — полтора месяца где-то. Поживи, осмотрись, постарайся помочь моему брату, узнай что-то новое. После Отбраковки старшекурсников отправят ко мне в крепость. Захочешь — поедешь с ними, познакомишься с личным составом и моими друзьями. Проведешь у меня лето и вернешься в Академию. — Север прижал губами мочку моего уха и лукаво усмехнулся. — Если захочешь, конечно.

«Тесса!» — ворвался в мое сознание перепуганный крик демона, но мне было как-то не до того.

Некроманты мертвы от рождения. Они чувствуют не так, как остальные. Некроманта крайне тяжело пронять, но если уж кто-то заставил их сердце биться быстрее, то это до конца. Некроманты не теряют друзей, не отказываются от родственников и… не способны разлюбить.

Так чего я переживаю?

Взглянув в серьезное лицо любимого мужчины, я погладила выбритую щеку и недоверчиво спросила:

— Ты правда отпустишь меня?

— Честно говоря, я в отчаянье, Тесса, — признался Север Праймус, Командор загадочной армии. — Настолько, что готов опуститься на одно колено и прямо сейчас испугать тебя предложением руки и сердца.

Ой, вот только, пожалуйста, без этого.

— Тесса, здесь и сейчас наше «долго и счастливо» только начинается. Но я хочу, чтобы ты всегда помнила — все, что важно для тебя, для меня тоже имеет значение.

Его широкие ладони скользнули по моим плечам, опустились вниз по спине и сжали нижние девяносто.

— Мы можем находиться за сотни километров друг от друга, но у нас всегда останутся наши сны.

В коридоре раздался какой-то подозрительный шум, но выбросив из головы все постороннее, я наклонилась и скрепила наш договор поцелуем.

Подумаешь шум. В конце концов это же замок некромантов! Здесь постоянно что-то происходит, воет, грохочет, взрывается.

— Люблю тебя, — шепнули мы друг другу и поцеловались.

Открыто. Жадно. Жарко.

И упали на постель.

Сильная рука обняла талию и притиснула к своей груди. Другая оказалась на попе и крепко сжала, словно клеймя одним только прикосновением.

Кто-то поскребся в дверь, потом постучал, а потом отчаялся и решил взять преграду штурмом. Некто прогрызал себе дорогу в нашу спальню!

Мы мгновенно вскочили. Север спрыгнул на пол и вышел вперёд. В его руках появились два хорошо знакомых по нашей первой стычке клинка. Я же вскочила на матрас и вооружилась подушкой.

И тот, кто сейчас думает, что подушкой невозможно забить человека до смерти, просто никогда не жил в одной комнате со старшей сестрой.

С трагичным скрипом, дверь сдала оборонительные позиции. Низ деревянной створки разлетелся веером щепок. В проеме возникла морда драколича и взволнованным голосом заявила:

— Тесса, этот долбоящер меня сожрал!

– Я говорил! Я подсказывал! Только не левую! Левая соломинка – зло! – бушевал несущийся рядом драколич.

– Ну прости… я затупила…

Слова давались тяжело: дыхание сбивалось, внутренности леденели от жуткого воя и смеха с ноткой безумия, бьющих в спину, мышцы сводило от сдерживаемой телом магии.

– Я даже морду вот так наклонил и хитро подмигнул, – продолжал разоряться Спайк. – Подумать только! Я снизошел до плебейского подмигивания, и все ради чего? Ради непутевой курицы, которая все равно вытащила короткую соломинку!

– Я же… извинилась….

– Извинилась она! – запальчиво выкрикнул драколич. – Но я‑то ещё не остыл! Теперь беги и слушай, пока я выговорюсь… Подумать только! Нет, ну какова вероятность из десяти соломинок сразу вытащить короткую?

Одна из тварей, что преследовала нас, взвыла. Это был вой, от которого слабые духом замирают, сильные спотыкаются, а дураки оглядываются, чтобы хоть одним глазком глянуть, «шо тама за тать надрывается».

Третье дыхание решило, что это замечательный повод открыться, и мобилизовало ресурсы организма. Поднажав, я чутка вырвалась вперед, сбежала на дно низины, ступила в воду и поскользнулась.

Сила гравитации с радостью усадила меня на пятую точку. Холодная жижа, собравшаяся на дне, с не меньшей охотой облепила все, до чего смогла достать, и потекла в левый сапог.

Спайк обогнал мою поверженную тушку и с ехидством бросил:

– Ты прям воплощение грации.

– Заткнись!

Одна из тварей прыгнула с вершины холма, надеясь первой вцепиться в глотку севшего в лужу боевого мага, да хрен там!

Действуя исключительно на рефлексах, я вскинула руку и послала тварюшке свой пламенный привет. Плод любви гиены и безнравственности противно взвизгнул и отлетел назад.

– Сдурела? – возмутился Спайк, дав хвостом затрещину. – Да старшина тебя в мясорубке прокрутит за любую проплешину на их шкуре!

– Сейчас кому‑то врежут, – больше предрекла, чем пообещала это болтливой ящерице, гордо восставая из лужи.

В глазах гиен темноволосая девушка являлась кормовой базой для местных хищников. В глазах Спайка – Кейт Хьюстон являлась двуногим, не слишком‑то обремененным мозгами. Зато в глазах старшины я была шустрой приманкой и только.

Но, по его личному убеждению, там весь наш отряд боевых магов ни на что другое не был способен, поэтому я даже не обижалась. Гиены тоже не в счет – у них инстинкты. А вот Спайк откровенно бесил!

Из‑за холма выскочила вся стая и в приступе коллективного безумия взяла курс на сытный обед. На меня то есть.

– Ходу. Ходу. Ходу!!! – тотчас заволновался Спайк, стартуя первым.

Сжав кулаки, уже потрескивающие искрами магии, я развернулась и во весь опор понеслась по каменистой, суровой почве Безумной пустоши.

Когда‑то давно звание «главного хищником пустоши» принадлежало динокрокутам, но эволюция сделала ставку на социализацию, поэтому одиноких псевдо‑гиен вытеснили гиены пятнистые.

Местные долго чесали затылки и ковырялись в носу, в тщетной попытке понять, как таким мелким козявкам удалось истребить хищников в три раза крупнее себя?

Спайку хватило ровно одного взгляда на записи.

– Друзья… – ящер с сомнением оглядел кружок ученых, – не мои и слава небесам! Все ж элементарно. Стая работала под девизом «пасаны, все вместе, друг за друга, ать!». Одиночкам просто нечего было противопоставить психованной толпе. Вот они и свалили в менее агрессивные ареалы.

Ученых почему‑то захватила эта простая мысль, а вот меня в тот момент больше заинтересовало другое.

На протяжении сотен повторений смен времен года гиены жрали и властвовали, ржали и царствовали, пока в пустошь не вернулись потомки динокрокутов – более крупный и социальный гибрид полосатой гиены, и дали пятнистым под хвост ногой.

Эволюция хохочет и продолжает практиковаться в иронии.

И вот сейчас этот продукт иронии гонится за мной. За потомственным боевым магом, на минуточку! За одним из сильнейших неопалимых, подчинивших огненную стихию. За самой…

– Кейт, растяпа, слева!

Тело моментально отреагировало на команду.

– С моего лева!

Я дернулась в другую сторону, дала в морду гиене‑загонщику пылающим кулаком, выругалась и проскочила меж двух огромных глыб, вылезших из‑под земли.

Активно матеря некромантов с их гребаными принципами «не навреди», я взлетела на следующий пригорок, спугнула какую‑то мелкую тварь и вприпрыжку понеслась дальше.

Спайк сосредоточенно скакал рядом. Как‑то очень подозрительно скакал.

– Кейт! Уфф… Кейт, притормози!

Даже и не думая сбавлять, я уставилась на драколича фирменным взглядом «что на этот раз» и вопросительно изогнула бровь.