– Ха‑ха! – скривился Спайк. – Ты ударила меня в самое сердце, и теперь я вряд ли оправлюсь. Знаю, в это сложно поверить, но под саркастической скорлупой прячется нежная натура.

– С трудом верится, – честно высказала сомнения и повернулась к Эдварду. – Что ты знаешь про стену?

– Нууу… – попытался собраться с мыслями тщедушный некромант. – Про стену ходит множество противоречивых историй. Рычай рассказывал, что у них верят в масштабное строительство, затянувшееся на сорок лет. Стену построили бейны, дав клятву защищать земли от мертвых, идущих через горный перевал. У нас… – Эд замялся. – У нас есть книги с эльфийскими легендами, и судя по ним… понимаешь, там очевидно, что стройку начал именно лесной народ.

Спайк громко захохотал.

– Не обращай внимания! Травка пузико щекочет, – утирая выступившие слезы лапой, наврал с три короба драколич и махнул хвостом, мол, я нет, я не перебиваю. Вы продолжайте, продолжайте нести эту высокохудожественную ересь.

– Воаронгу Первому было видение вторжения полчищ мертвых, – пылко продолжил Эдвард, сверкая глазами. – Как истинный защитник своего народа, он собрал добровольцев и начал строить укрепление. Орки там и рядом не топтались. Если только под шумок не прикатили, чтобы заняться отделкой да покрасить чего…

Ящер раздул щеки, словно пытался удержать рвущийся из мертвых глубин смешок, но пасть таки не выдержала натиска веселья, и Спайк заржал. Громко. Безудержно. Искренне.

– Мать моя заготовка! – кричал он в промежутках. – Ой, не могу! Ой, это ж надо такое придумать!

– Чего он ржет? – обиделся некромант. – Кейт, скажи ему!

Нашли, блин, самую крайнюю.

– Спайк, если в твоем чемоданчике с историями завалялась более интересная версия, чем эльфы на строительных лесах и орки с мастерками, то вон он, твой звездный час.

– А и пожалуйста, вы только слушайте, да челюсти не теряйте, – охотно взял слово ящер. – Стену выстроили мертвые. Не люди, не орки и уж тем более не эльфы. Мертвые и только они.

Послышалось фырканье. То ли волчица чихнула, то ли Эд выразил несогласие.

– Зачем мертвым строить стену? Они ж мертвые! – нахмурилась я.

– Ну… строго говоря, – замялся дракон, – во второй раз они занимались капитальным ремонтом… но это уже после того, как сами эту стену и снесли, а в первый… В первый раз им даркины приказали. Да‑да, точно, даркины!

Разума коснулась догадка, заставив тело подобраться.

Рез сказал, что он даркин. А ещё там, в зале мой смертушка (кстати, почему сразу мой?) показал свою силу – черный вихрь на ладони. Теперь бы понять еще…

– А кто такие даркины, Спайк?

– Зависит от того, кому задать этот вопрос, – усмехнулся дракон. Гаденько так, аж передернуло. – В топе ответов: «боги» и «безжалостные господа». Чуть менее популярны: «причина всех бед» и «хранители снов». Парочка личностей, в чьей адекватности я сомневаюсь, таких, как моя бывшая хозяйка, к примеру, с пеной у рта и сердечками в глазах начнут доказывать, что даркины – лучшие мужики на Полярисе. – И явно кого‑то передразнивая: – «Такие добрые, милые и заботливые», что хочется сдохнуть.

– Но как по мне, – Спайк притормозил и поднял морду к темнеющему небу. – Даркины – это те, кого правильные и ответственные родители душат в колыбельках. Не веришь, да? Тогда рад сообщить, Кейт, что твой муженек Север Праймус – полукровка.

То, что случилось после этих слов… как бы так сказать.

Короче, подобной реакции от некромантов я не ждала.

Эдвард нагнулся вперед, в попытке схватить и дернуть хвост драколича, но не смог договориться с координацией и вывалился из седла опешившей Красотки. Рычай развернулся в седле и зашвырнул в Спайка снятым с ноги сапогом исполинского размера. К несчастью для сапога, именно в этот момент Влад вспомнил об оружии на своем поясе и решил покрошить драколича на окрошку. Покрошить Спайка не вышло – сапог сделал зигзаг и с самоубийственным «вжииик» бросился грудью на острие.

Пока Эдвард собирал себя с земли, а Влад ругался и возвращал Рычаю сапог, я незаметно наклонилась к хихикающему личу.

– Чудовище, не думай, что я не заметила, как тонко ты спровоцировал парней, чтобы уйти от ответа.

И, возможно, впервые за всю историю нашего с драконом общения он уважительно‑оценивающе оглядел меня снизу вверх. Причем смотрел с видом благородной дамы, чья комнатная собачка на ее глазах очнулась от десятилетней дремы на пуфе, сделала кувырок, сальто и человеческим голосом попросила попить.

– Умная девочка, – в конце концов изрек дракон и поспешил свалить в ближайшие кусты, пока его не настигли возмездие и новые вопросы.

Часа через четыре вечер сменила ночь. Я куталась в куртку, страстно желая пару теплых перчаток (возможно, даже шапку), и гнала подступающую дрему.

Гнала, гнала, чтобы в конечном итоге всего на миг прикрыть тяжелые веки и оказаться в объятьях Реза.

– Привет, малышка, я соскучился, – шепнул он на ухо.

Орда вопящих от счастья мурашек начала спешную экспансию по телу, а я обернулась и улыбнулась.

Рез был старше, чем показался в зале с вампирами, которых я гоняла, аки пастух игривых коз. И немудрено, ведь там‑то он стоял в парадно‑выходном облачении смертушки, а сейчас в одних только пижамных штанах. И то приспущенных!

И если это была такая попытка соблазнения, то она провалилась. Провалилась, я сказала.

Потому что я не стану таращиться на него, аки девственница на гравюру в учебнике. И руки свои распускать не стану. Даже если очень хочется провести по теплой коже кончиками пальцев, услышать, как сбивается дыхание Реза, и с провокационной улыбкой заскользить ладонью ниже, и ниже под пояс штанов…

Стоять, Зорька! Куда рука дернулась? А взгляд почему блуждает в области пах… пресса! Смотри в лицо! В лицо, я сказала. Еще пригодится для ориентировки «их ищет полиция».

– Ты уничтожил плакат, – обрушилась с претензией я, старательно игнорируя сердце, настойчиво отстукивающее «Рез! Рез! Рез!».

– Ты спалила мне кровать, – парировал тот.

– Не думай, что мы квиты!

Рез усмехнулся. Он не был смазлив, как Кельвин, но точно не менее опасен и хладнокровен. У него не было доброго и понимающего взгляда Данте, но яркая зелень глаз завораживала. Его высокую фигуру с большой натяжкой можно было назвать тренированной, но аура грозного бойца заставляла все внутри меня подобраться.

А еще у Реза были удивительно белые волосы.

«Как у Севера», – пискнул внутренний голосок.

Рез наклонился и сгреб меня в объятья, как ребенок любимого медвежонка.

– Кейт… – простонал он куда‑то в мою шею.

– Кейт! – вырвал из объятий сна паскудный голосок лича. – Эй, сопелка! Продирай глазоньки, прямо по курсу стена!

Я старательно потрясла головой, проясняя поплывшее в розовой дымке сна сознание. Выровнялась в седле своего клорги и охренела.

Возможно, легенды доракхаев не врали, и на такое масштабное строительство, как стена высотой с десяток метров, реально ушло сорок лет. Скорее всего, эльфы тоже не врали. Безусловно, приукрашивали, но точно не врали, потому что ровная полоса леса не могла появиться сама собой. Но хуже того, не врал драколич.

Как человек, который не так давно сдал фортификацию на отлично, могу сказать две новости. Новость первая – стена возводилась как защитное укрепление, да только – новость вторая – защищались не мы, а от нас.

Если с первым потенциальным кандидатом в покойники… – тьфу ты! – в мужья я проводила поиски брачного атрибута совместно, второму доверила это плевое дело (и он едва его не провалил), то уже на третьем я по – женски чутко понимала, что это дело надо брать в свои руки.

А уже после того, как нас встретил эльфийский патруль, сделала приписку «брать ВСЕ в свои руки».

После знакомства с Кейт Хьюстон, неопалимой, боевым магом и невестой (все в одном флаконе, смешать и не взбалтывать, а то рванет), эльфы рыдали.