— Тебе и вправду со мной повезло. Только на работу я не пойду. У меня муж есть. Я стану заниматься хозяйством, готовить еду из того, что ты принесешь. Заведем деток, я стану заботиться и о них тоже, — ласково проворковала девушка и с улыбкой посмотрела на мужа. Сказать, что Илья был ошарашен — ничего не сказать. Одно с другим в его голове никак не вязалось. Во-первых, жена всегда хотела построить карьеру, обзавестись дачей, хорошей машиной и только потом думать о детях. Думать! Во-вторых, неужели жена забыла о том, как он ее ударил? Нет, конечно. Наверное, она просто боится остаться без крыши над головой, вот и машет хвостом словно бездомная собачонка — только не выгоняйте! У его приятеля была такая, выдернутая из-под колес машины. Милейшая таксочка. Чуть пальцем пригрозишь, сразу бегом бежит под кровать. Боится, что отругают и снова вышвырнут на улицу навсегда. Она даже руки лизала. Может, и Вера не хочет стать бездомной, поэтому ластится? Нет, что-то здесь не так, игра явно идёт не по его плану. Одно радует, с матерью он все уладил. Вера станет молчать о том, что он ее ударил. Слово жены так же нерушимо как Брестская крепость, ничто не заставит ее теперь проболтаться.

Грета спокойно сварила мясную похлёбку, Илья больше не появился на кухне, ушел в свою комнату. Девушка вынула кости из супа, аккуратно срезала с них все мясо и добавила обратно в бульон, засыпала пару горсточку крупы. Часть гречи она отложила в пакет и точь-в-точь как настоящая белка остаток переложила в кухонный шкаф, припрятала. Свекла осталась дожидаться лучших времён. Молоко девушка перелила в круглую миску, она приготовила нарезанный на ломтики хлеб, чтобы покрошить туда.

— Тюря — это полезная и вкусная еда всех доходяг! Меда бы налить, да только нет в нашем доме ни капельки меда! — притворно горько вздохнула Грета.

Она мельком проверила свой тайничок. Нет, баночку меда точно никто не заметит на дне вазы, не зря она расстаралась и прилепила ее ко дну кусочком смолы, чтоб та не загрохотала случайно, если вазу кто-то возьмёт в руки. А так, вроде и не заметно, банка темная, ваза тоже, стоит на самом виду. Грета хорошо усвоила в детстве, что самое ценное лучше прятать у всех на виду. Из сахара она в приюте создавала фигурки и расставляла на своей крошечной полочке над кроватью — не найдут другие девчонки или строгие воспитатели. Ее сахарных слоников так ни разу и не нашли. Она вдосталь играла с ними, а потом совала за щеку и ела. Всем она говорила, будто бы фигурки — это подарок ее опекуна барона Готфрида. Не сильно и лгала, если подумать, сахар в приют тайком проносил именно он на радость своей крошке-ведьмочке.

В сердце Греты возникло противное, горькое чувство, она даже сморщила нос. Ведь она с бароном Готфридом даже не попрощалась и больше никогда его не увидит, того единственного, кто был добр к ней. Сколько барон для не сделал! Пусть и имея свою собственную заинтересованность в ее будущем. Но все равно почти все свои детские радости Грета получала именно из рук этого, в целом, заботливого мужчины. Он умудрялся угадывать ее мечты, раз в год брал гулять с собой в город.

Умом Грета понимала, что для барона она была выгодной находкой. Иметь такую знакомую, как она, очень приятно. Барон сделал все, чтоб она к нему привязалась душой и сердцем. Так и случилось, иначе как доброго друга она его не воспринимала. Ждала, конечно, каверзы, как иначе. Все, тем более самые близкие, могут попытаться использовать ведьму в своих целях, ничего не давая взамен. Но барон… иногда Грете казалось, что он с ней мил просто так, от чистого сердца. Одно это ощущение уже дорого стоит. Друзья должны появляться в жизни. Хоть изредка.

Интересно, понял ли барон, что в ее теле заперта теперь другая? И что тогда сделал? Да тут ничего и не сделаешь. Тело-то Вере досталось ее, Греты. Подлога нет точно. Ну а душа… разве ее кто-нибудь видел? Нет, конечно, в обмане короля ее никто не сможет обвинить, даже если захочет. На подмену души способны лишь феи, а попробуй найди их для начала, даже если сумеешь найти, то попробуй уговори. Повезло, что Вера каким-то неведомым образом исхитрилась договориться с самой феей Морганой. Впрочем, дурочкам всегда везет. Грета попала в фейское колдовство почти случайно, но за шанс уцепилась.

Ещё жаль, пожалуй, что отца своего она не сумела найти. Ей раньше часто казалось, будто есть этот шанс — выяснить, кем был ее родной папа. Мать скорей всего встречалась тайком с кем-то из знати, уж слишком дорого стоила кукла, чтобы принадлежать кому-то простому, вроде купца. Да и дар у Греты был неприлично огромным. Такой обычно наследуется. Впрочем, не всегда. Бывало такое, что дар проявлялся у обычной девочки из самой простой семьи. Или колдуном становился тот ребенок, на которого и подумать не могли. «Мельничьи дети» их всех называли. Дети с даром, рождённые от простых родителей. Считалось, будто сама мельница благословила на ворожбу, когда мать ребенка за мукой к ней приходила.

Девушка сама не заметила, как изжарила на сухой сковороде колечки из теста. Одно из ее любимейших лакомств — мука, вода, чуточку соли и что под руку попадется. Всегда выходило довольно вкусно, вот и сейчас она нисколько не сомневалась в результате. Подам к столу, раз уж так вышло, что колечки случились. Свекровь не аристократка, ей такое угощение может прийтись по вкусу.

— Тебе пора ехать!

— Куда и на чем?

— На машине! За мамой! Поезд вот-вот прибывает.

— У меня есть машина?

— Хватит придуриваться! Конечно есть! И водить ты умеешь. Всегда этим гордилась.

— Когда есть чем гордится, то почему бы и не порадоваться. А у тебя что, машины не случилось? Или ты управлять ею не умеешь?

— Нет, не случилось! Достаточно, меня этим поддевать! Зато у меня есть мотоцикл. Спасибо, что дала возможность купить его за твои деньги. Хоть раз поступила как должно жене!

— И где же стоит твой мотоцикл? Что-то я его рядом с домом не наблюдаю? — один-единственный раз девушка видела двухколёсный транспорт. И теперь ей очень хотелось попробовать на нем проехаться. Вдруг и у нее получится управлять? Вряд ли в этом есть что-нибудь сложное. Многие люди управляют машинами. И так ловко у них это выходит. Только она, Грета, ни за что бы не стала так часто уступать дорогу, как это делают другие. Разве что королевским вельможам. Но они наверняка по воздуху передвигаются, вертолет девушка тоже рассмотрела как следует. И в небе, и в витрине игрушечного ларька. Кстати, довольно забавное название — ларек. Звучит так, будто бы это детеныш лавки.

— То есть ты не поедешь?

— Нет.

— Нет — значит нет!

Илья демонстративно набрал номер мамочки.

— Вера не сможет тебя встретить. Закажи такси. Да, так вышло. Говорит, что устала! А сама…

Свекровь со свекром явились в квартиру сына к утру, отец Ильи стоял за спиной жены. Мама Ильи вошла в квартиру, а Грета решила продемонстрировать, насколько она рада встрече с родней.

— Мама, позвольте, я подам вам напиток из трав, чтобы освежиться после долгой дороги.

— Какая я тебе мать! Илья, она издевается! Куда ты собралась нести чашки? В прихожую?!

— Машенька, погоди. Дай мне пройти в дом. Вера, подай мне ложку для обуви, будь добра.

— Ее… нет. Неурожай свеклы приключился, Илье не заплатили за месяц тяжёлого труда. Ложку он сменял на…

— Вера так шутит! Мамочка, позволь мне тебя обнять! — оттеснил жену с дороги Илья.

Вера неспешно обходила свой новый дом. Восхитилась камином, ванной, точнее будет сказать, кадушкой огромных размеров, выдолбленной целиком из ствола кедра. Она бы в этом круглом "тазу" и поперек поместилось. Странно, но ее нисколько не тяготило новое тело, оно во многом было похоже на то, что было у нее прежде, только крепче и гораздо сильней. Ладная — так бы охарактеризовали ее новую фигуру в деревне, это когда жирок ещё не свисает, но намек на него уже есть. Иметь спортивную фигуру довольно приятно, да и кубики пресса достались ей просто в подарок, комплектом ко всем остальным чудесам.