— Добра, значит. То есть она тебя не касалась ничем?

— Хозяйка только гладила меня, господин, застенчиво улыбнулся Нолет и запихнул в себя очередную ложечку угощения.

— Где гладила?

— Здесь, в холле, несколько раз в коридоре, два раза на лестнице и перед тем как выгнать из спальни.

— Так, а в спальне ты что делал? И хватит говорить мне "господин", раз уж мы остались наедине. Нолет, почему я тяну из тебя слова поштучно, будто занозы? — чайная ложечка, зажатая в руке мальчика, зазвенела о краешек чашки. Он испугался. Ильмар резко поднялся, обошёл невольника по кругу, встал за его спиной и резко обнял. Нолету на миг показалось, что его будут душить. Он хотел ответить на вопрос господина, но вместо этого захрипел.

— Тише, ты не виноват ни в чем. Я не сержусь. Просто скажи, что случилось в спальне?

Ильмар смягчил голос, обнял мальчика словно своего сына. К младшему брату он и то не испытывал таких теплых чувств, да и они были почти ровесниками. Все детство провели в драках. Нолет же вырос у него на глазах. Сейчас мальчик был страшно испуган, но герцог никак не мог понять, почему? Что с ним случилось? И откуда у ведьмы взялось столько доброты к невольнику, что она сажает его за свой стол, кормит сладостями. Ответ только один и он предельно ясен. Молодой мужчина покачал головой, от этого движения она опять заболела.

Нолет вспомнил, что происходило в доме с утра. Ведьма больше всего напоминала ветер, проносясь по дому из угла в угол. Всюду были разбросаны ее вещи, суетился Азу и без конца лез в шкаф, вываливал наружу одно за другим. Нолет пытался помочь, но был сослан на кухню. Он так и не успел прибрать беспорядок, был занят поглощением пищи, отчего ужасно переживал.

— Госпожа разбрасывала белье. Я его собирал.

— Какое белье?

— Разное.

— Вот как! Говори толком, Нолет!

— Она никак не могла выбрать, что надеть во дворец на прием. Ей не нравились панталоны. Хозяйка страшно переживала, что они все разделены надвое. Ей бы хотелось, чтобы штанины соединял шов. Она вывалила на пол целый ворох вещей. Думаю, штук сто, если не больше. Я хотел их собрать, но меня выгнали из спальни.

— Отлично. Я рад.

Гора свалилась с плеч Ильмара. Пока можно ни о чем не переживать, в этом доме точно ничего не случилось непоправимого. Вот зачем жена искала белье особого кроя перед тем как идти во дворец — это другой вопрос. На который, впрочем, весьма ясен ответ. Ильмару он тоже не нравился. Сразу вспомнилось свое собственное происхождение. Если король и вправду его отец, то выходит, Грета…

Кулак Ильмара сам собой ударил о стену кухни. На мраморе проступила тонкая прожилка трещины, если не сильно всматриваться, то и не заметно, вроде? Нет, сегодня жена его точно прибьет! Как вернётся от короля, так сразу. Какая женщина станет такое терпеть? Напился, неизвестно где провел первую ночь брака, разгромил дом! А для начала, вообще лежал связанный на постели. Ее постели! Пачкал ее белье без всякого спроса.

Мальчишка притих за столом и теперь смотрел на него большими глазами испуганного оленёнка, загнанного в угол. Уж он-то точно ни в чем не виноват. Нужно сдерживаться, вести себя мягче — начал уговаривать себя самого Ильмар, вздохнул тяжело и опустился на стул. В животе опять забурлило от голода. Нолет ел как нарочно, со вкусом и очень неторопливо. Вот и теперь не спешит поднести кусочек к измазанным в креме пухлым губам.

— Чего стряслось?

— Госпожа велела съесть все, а в меня больше не вмещается.

— Она так и сказала? Съешь все до крошки? — раб тихонько кивнул, отчего на личико свесилась кудрявая прядка. Не похож он на юношу, совсем не похож. Может, для Греты он словно кукла? Только живая и размером побольше, чем та фарфоровая, которая сидит у нее в спальне на полке? Ильмар успел хорошо ее рассмотреть за то время, что лежал в постели.

— Последнее, что я слышал — чтоб к моему приходу все было съедено. Она велела не вставать из-за стола, пока еда не исчезнет. Но я наполнился.

— Не она, а хозяйка. Я тебе помогу.

Ильмар ухмыльнулся. До чего довела жизнь — он доедает за рабом, сидя с ним за одним столом. Впрочем, мальчишка был бы сейчас селянином, вырасти он в своем родном доме. Ильмар подобрал его на дороге, а отец воспользовался тем, что у мальчика не объявились родители, и обратил в рабство. Так, что невольником Нолет мог и не стать. Да и кто знает, что и когда ел Ильмар? Нолет уж точно не проговорится. Даже если узнают! Ниже, чем он упал, упасть уже невозможно. За одни сутки он, наследник рода, герцог, свободный человек потерял практически все! А взамен получил в жены беспутную ведьму, хорошие приятели которой — бандиты, убийцы и воры. Просто чудесно! Хуже и вправду быть уже просто не может. Герцог с жадностью набросился на еду. Все оказалось изумительно вкусно. Нолет выскользнул из-за стола, бросился собирать испачканную посуду по кухне. Похоже, что утром тут и вправду пронёсся тайфун. Чайная ложка лежит на плите, кружка на краю раковины. Возникает ощущение, будто жена пила утренний кофе и одновременно с этим куда-то бежала.

Ильмар представил это и расхохотался. Нет, пожалуй, и представить себе такой процесс сложно. Взглядом он наткнулся на испачканное блюдечко, оно и вовсе оказалось каким-то чудесным образом поставлено на подоконник. Выходит, жена здесь ела? Точно кошка! Или тайфун. Что в принципе одно и то же. Над плитой в ряд висели сковороды и латунные формы для тортов. Внезапно дно самой большой сковороды пошло рябью, на нем проступило отвратительное лицо.

— Портных бесы принесли. Хорошо хоть не гостей! Иди, встречай! Или я за себя не отвечаю! — сковорода вновь разгладилась.

— Должно быть, хозяйка заказала себе платье. Я встречу портных и тотчас вернусь.

— Я сам встречу, — Ильмар хотел отряхнуть пятнышко грязи с лацкана камзола. Но оказалась, что это дыра. Нужно срочно привести вещи в порядок! Позорище. Или заказать новые? Только на что? Для начала неплохо бы получить должность при дворце, которую ему обещали. Ильмар прошел к воротам, неторопливо их отпер. Двое портных едва удерживали в руках полные корзины тканей.

— Позвольте войти, нам необходимо снять мерки.

— Я не собираюсь ничего заказывать!

— Что вы, нас пригласила госпожа Грета. Мерки мы снимем с ее невольника. Юноше нужно пошить весь гардероб.

Грета долго не решалась выйти из комнаты, она пыталась привести свои мысли и чувства в порядок. Как глупо вчера вечером все получилось! Впервые за свою жизнь она потеряла контроль над собой, позволила выплеснуться наружу эмоциям, чувствам. Что на нее накатило девушка не понимала. Да, в детстве ее наказывали и не один раз. Нужно сказать, вполне справедливо. Грета об этом помнила и нисколько не сожалела. Что было, то прошло.

Каждый камень нуждается в огранке, чтобы стать ценным. Довольно просто огранить булыжник. Твёрдый алмаз, чтобы засиять всеми гранями, требует особого мастерства ювелиров и их невиданных усилий. Его легко испортить, легко нарушить природную чистоту. Если в камне есть малейшая трещинка, она непременно со временем разойдется шире, и бриллианта чистой воды уже не получится.

Грета считала себя именно бриллиантом. Чистым, прозрачным, бесценным. Она сознавала скольких усилий требовалось ее воспитателям, чтобы превратить бездомного ребенка в красивую, достойную и воспитанную ведьму. И никогда раньше она не находила в своей душе трещинок. Малькольм не в счет. Даже у сильных бывают слабости. История любви случается почти с каждым, и зачастую она делает человека уязвимым и слабым. Благо она, Грета, свою историю любви смогла растоптать в самом зачатке. Осталось забыть княжича навсегда, и жизнь вновь наладится. Не зря же она сбежала от Малькольма в другой мир. Все потеряла, чтоб только вновь обрести себя саму.

А здесь она устроила истерику! На пол упала! Из-за чего? Из-за сушеного хлебного мякиша? Из-за того, что свекровь начала хватать ее за руки? Да она даже синяков не оставила. Просто как следует рассмотрела кожу. Если Грета правильно поняла, то мама Ильи очень переживала о том, что невестка могла наколоться на ядовитые иглы. Что за иглы, Грета никак не могла взять в толк. Не то свекровь имела в виду жала опасных насекомых, не то шипы какого-то кустарника. Женщина о ней заботилась, приняла странное поведение невестки за отравление ядом. А она, Грета, так себя повела.