Ходячее орудие вспучилось необыкновенно чётким огненным шаром, очертив контур защитного купола. Правда, лишь на мгновение. Все это время огонь бился в полусфере, словно голодный зверь в клетке, вырываясь лишь через приспущенный носовой сегмент, пока силовой пузырь с оглушительным грохотом не лопнул. Всю свиту, которая мельтешила неподалёку от гиганта, словно корова языком слизнула. Ударная волна добралась даже до моего укрытия, покосив каменную плиту с ветвистыми шипами. Ещё немного, и она бы меня накрыла.

Надо будет сказать спасибо тому, кто её на совесть вкапывал…

Всё, теперь можно и отдохнуть немного. Первым делом я всосал в себя экстренную батарейку, которая выскочила из специального кармашка на поясе. Там кристалл не светился и никак себя не выдавал, если не смотреть тепловым зрением.

Однако теперь к моей персоне внимание было повышенным. Не успел я толком подняться на ноги, как ко мне уже бросилась ближайшая восьминожка, успевшая спуститься до взрыва. Остальных скалолазов, находившихся поблизости, сдуло с высоты. Кого удачно, а кого — не очень.

При своих внушительных габаритах разведчик оказался на удивление лёгким. Мне хватило одного небольшого шарика, чтобы отшвырнуть его обратно к стене. Там искусственного монстра припечатал второй снаряд, уже посерьёзнее, оторвав бедолаге несколько лап. А вот плотная шкура так и не занялась, хотя её подпалило в нескольких местах. Можно сказать, огнеупорная. Нужно сделать зарубку в памяти.

Меч я поначалу даже зажигать не стал, не посчитав скакуна достойным противником. Да, у него в арсенале имелись внушительные когти и прочие шипы, а так же высокая скорость благодаря нескольким конечностям. С моей реакцией это не проблема, однако следующий верхолаз смог продемонстрировать куда более серьёзный приёмчик.

Мимо меня что-то просвистело, обдав лицо отчётливым порывом ветра, при этом никаких предупреждающих линий я не увидел. Уши ещё не до конца отошли от взрыва, но позади меня отчётливо цокнуло, выбив из камней несколько искр. Следующий снаряд угодил уже в моё покосившееся укрытие, позволив мне вычислить стрелка. Им оказалась очередная многоножка, устроившаяся в небольшой расселине чуть выше основного каньона. Там, где сглаженный известняк становился всё более пористым и угловатым. В своё время оттуда вывалился целый кусок породы, образовав неровную полость, можно сказать — балкончик в никуда.

Неплохая позиция, только вот деваться с неё некуда. Может, в будущем там и образовалась бы пещера, но сейчас углубление стало могилой для гомункула. Я не стал экономить и засадил туда огненную стрелу, которая прожгла его насквозь. Большой живучестью многоножки похвастаться не могли, так что ему вполне хватило одной дыры. В их случае ставку делали на массовость, и она к сожалению работала.

Большая часть стаи смогла переправиться через баррикады до взрыва самоходки, отправившись искать наши следы ниже по ручью, и теперь разведчики спешно возвращались обратно. Выстрелы застучали сзади, вынудив меня покинуть покосившееся укрытие. Я мог видеть лишь некоторые попадания, благодаря искрам, и они накрывали ближайшую область всё плотнее. Прямо настоящий град из камней. Именно их запускали гомункулы, выплёвывая с приличной скоростью из хоботообразного нароста на голове.

Учитывая местность, недостатка в снарядах у них не было совершенно. Ещё немного, и от меня осталась бы измочаленная отбивная. Камешки не могли сравниться в скорости с пулей, зато ударный эффект они производили впечатляющий. Несколько шальных попаданий едва не свалили меня с ног, да ещё и просадили заряд офицерского защитного амулета. Выглядел он как увесистый кулон из непрозрачного чёрного камня в металлической оправе. Безделушка впитывала в себя часть урона, в том числе стихийного, после чего рассыпалась навсегда. Чаще всего в первом же серьёзном бою, но никто почему-то не жаловался.

Простенький артефакт был одним из немногих, чьё производство худо-бедно наладили в самой империи. Несмотря на свою одноразовость, стоил он немало, и снабжали ими далеко не всех военных. Меня ещё в ставке главнокомандующего предупредили, что второго не положено, и дальше офицер печётся о своей безопасности сам. В принципе, для представителей аристократии это не проблема, чего не скажешь о простолюдинах. Тут волей-неволей задумаешься, а не приткнуться ли к какой уважаемой семье. Особенно, если выпустился не из престижной академии, а всего лишь закончил офицерские курсы.

Амулет я откладывать до лучших времён не стал, да и Рине настоятельно посоветовал не снимать свой. Защита лишней не бывает, пусть даже такая гомеопатическая. Мы с девушкой по пути насобирали целую охапку куда более ценных вещей, но всё это добро сгинуло в рубежной крепости. Спасибо хоть Паяльник остался со мной. Так что жаловаться грех.

Даже несмотря на то, что кулон доживал последнюю минуту. Если первые камешки вполне терпимо ужалили — почти ласково, как отечественный «травмат», то вот последний так лупанул по рёбрам, что дышать отныне пришлось через боль. Особенно неприятно было во время рывков и перекатов. Я скакал от одного укрытия к другому, всячески сбивая и так неважнецкий прицел разведчикам. А те палили в белый свет, но чисто статистически иногда попадали. Сволочи.

Ничего, на мне всё быстро заживает. Когда доберусь до пионерского костра, который пылал на месте передней самоходки, будет вообще замечательно. Там противники только приходили в себя и пытались сообразить, что вообще произошло. А кое-кто и вовсе уже ни о чём не беспокоился в этой жизни. Вряд ли остальные киборги пострадали, только с их габаритами обойти взорвавшегося товарища будет не так просто. И захотят ли они вообще рисковать, это вопрос отдельный.

Наверняка «Тёмные» считали свои осадные орудия практически неуязвимыми, а тут головная бабаха ни с того ни с сего взлетела на воздух. Налицо спланированная засада. Им бы по-хорошему отступить, пока есть такая возможность. Ведь непонятно, сколько нас тут, и что мы ещё приготовили.

А мы приготовили, не сомневайтесь…

Хотя, если честно, в бегство противника не верилось совсем. Гомункулы не ведают страха, как и прочих чувств, а их командиры вряд ли будут жалеть личный состав. Себя — возможно, только понять бы ещё, кто тут главный, а кто — расходный материал.

За ответами я и отправился навстречу колонне. Пока там прибывали в растерянности. Заодно подставил преследовавших меня разведчиков под огонь основного отряда. Ребята подключились очень вовремя, а то многоножки уже достали выцеливать меня между валунов. Вокруг сразу стало веселее от грохота и новых вспышек, зато в мою сторону снарядов летело уже не так много. Но всё-таки некоторые никак не хотели отстать. Я нарочно задержался в одной из воронок, чтобы подпустить самых настырных скакунов поближе. Те, кто смог добежать под обстрелом сверху, получили от меня пламенный привет, прямо по вытянутым харям.

Пусть рытвина от взрыва уже начала заполняться холодной и возможной всё ещё ядовитой водой из ручья, особо пригибаться там не пришлось. Мощь самоходной пушки впечатляла. Наносной камень просто расшвыряло по сторонам, а коренной известняк частично прожгло до состояния хрупкого белёсого порошка. Касаясь студёной воды, он окончательно превращался в негашенную известь. Если эти дуры жахнут по стенам форта, мало точно никому не покажется.

Отсидевшись немного в импровизированном окопе, я вновь выскочил наружу. Попутно пристрелив ещё одного гомункула, что сторожил неподалёку, за поваленным «ежом». Хитрец какой!

Наши отрывались вовсю, выкашивая многоножек пачками. В основном, при помощи огнестрела и боевых жезлов. Мало кто мог без посторонней помощи умертвить противника на расстоянии. Поэтому когда следующий разведчик неподалёку от меня внезапно потерял голову прямо на скаку, я сразу понял, что это тут постаралась одна неугомонная заклинательница крови. Запускать лезвия очень затратно для давления, но попробуй ей это объясни.

Больше мне никто не встретился до самого кострища, за исключением бездыханных тел, а так же их фрагментов. Некоторые казались очень даже человекоподобными, только рассматривать их не было времени. Враг понемногу приходил в себя и начинал огрызаться. По ту сторону пламени что-то изредка сверкало, а когда я наконец-то добрался до пылающих останков самоходки, в воздухе нарисовалась толстенная линия. Не жалкая нить, а самый настоящий канат. И значить это могло лишь одно — в бой вступил новый киборг.