- Сильно, - призналась, вспомнив наш разговор с Женькой, после которого я, злая, как черт, летела на кафедру матанализа. – Но это даже хорошо, с нами ведь по-другому нельзя.

- Это он так говорит? – фыркнула Мария Викторовна.

- Ну… У Сергея Викторовича всегда находятся для нас определения, - обтекаемо сказала я.

- А вообще как, понятно объясняет?

- Да, - кивнула я, покосившись на свои пальцы, сцепленные в замке. – В нашей группе недовольных нет, да и в других тоже, я думаю.

Мария Викторовна покивала, потянулась в шкафчик за какими-то специями, не рассчитала и случайно толкнула баночку с перемолотыми разноцветными травами прямо на пол. Я чисто машинально тут же вскочила с места и принялась подбирать осколки.

- Что вы, не надо, - начала было останавливать меня женщина, присев рядом и тоже собирая последствия своего неосторожного поступка.

- Где у вас веник? – поинтересовалась я.

Получив ответ, я сунулась в шкаф под раковиной. Следующие пару минут мы ликвидировали остатки легкого беспорядка, после чего, весьма довольные друг другом, вернулись в «исходное положение» - я на стул, Мария Викторовна к плите.

- Хорошо, что вы пришли, - неожиданно сказала мама Сергея, помешивая что-то приятно пахнущее. – Мой муж уехал на форум писателей и будет только вечером, а Сережка всегда заскакивает на пару минут – вечно торопится. Ах, да! Он же попросил меня найти его папку.

Она стукнула крышкой об кастрюлю и быстро развернулась.

- Марта, вы мне не поможете?

- Конечно, - кивнула я.

- Вот это, - она наглядно показала мне посудину, - нужно медленно помешивать, хорошо? Я быстро, только найду Сережкину папку.

- Да, ладно.

Она очень проворно скрылась в дверях, а я, вооружившись огромной ложкой, принялась мешать что-то нераспознаваемое на мой потребительский взгляд. Однако выглядело это «что-то» довольно неплохо.

Вот ведь, а? Еще утром, медленно потягивая горький кофе, я и подумать не могла, что спустя каких-то несколько часов буду помогать на кухне маме Сергея. Признаться, и сейчас с трудом в это верю, все кажется каким-то нереальным, но вместе с тем очень даже правильным. Мне нравится эта женщина, я не против помочь ей в таких мелочах, как приглядеть за блюдом или собрать рассыпавшиеся специи. Это все такая ерунда, но вместе с тем ерунда важная, для меня, разумеется, не для кого-то другого. Думаю, мне бы хотелось поговорить с Марией Викторовной подольше, узнать об этой семье, расспросить о Сергее, хоть ненамного – совсем чуть-чуть – приблизиться к ним. Ведь это уже будет значить, что я – не просто какая-то там глупая студентка, запавшая на своего преподавателя, а девушка, которую знают его родственники.

Бред. Но бред, странным образом согревающий душу.

Мария Викторовна вернулась, держа в руках тонкую папку, которую тут же положила на край стола. Я не бросила своего занятия, она подошла ближе и на мой вопрос относительно такого интересного блюда принялась расписывать состав. Я кивала с умным видом, даже не пытаясь запомнить в силу своего врожденного кулинарного кретинизма, как вдруг взгляд мой скользнул в сторону и, словно о бетонную стену, наткнулся на стоящего у двери Сергея.

Он стоял, сложив руки у груди, и сверлил меня прямо-таки недобрым взглядом, в котором, помимо злости, было что-то еще… Что-то странное. Ложка выскользнула из моих пальцев, с легким звоном стукнувшись о края кастрюли. Мария Викторовна обернулась и, увидев сына, расцвела в улыбке.

- Сереж, а мы не слышали, как ты пришел.

- Я пришел, - подтвердил Кайдалов терпеливо, переведя взгляд, прямо-таки мечущий молнии, с меня на мать.

- Марта хотела что-то узнать по поводу плана курсовой работы, - как ни в чем не бывало «сливала» меня женщина, даже не догадываясь об этом. – У вас на кафедре что-то напутали и дали этот адрес.

- Они у нас вообще… путаники, - фыркнул Кайдалов.

Его лицо вдруг разгладилось, из взгляда исчезли пугающие молнии, в темных зрачках вновь заплясал такой знакомый мне огонек.

- Значит, план курсовой? – Поинтересовался он таким тоном, что даже мне стало ясно – проблем не избежать.

Так оно, впоследствии, и вышло.

- Напомните мне, что там у вас за тема? – Поинтересовался он, напустив на себя важный вид обращенного во внимание слушателя.

- Э-э… Ну… - я замялась, чувствуя на себе заинтересованные взгляды сразу двух пар глаз. Ничего дельного на ум вот так сразу не приходило. Черт, что мы там проходим по дражайшему матанализу?.. – Экстремумы. Условные, - пробормотал мой язык.

Кайдалов едва сдержался, чтобы не расхохотаться – это было ясно видно по его взгляду.

- Видишь, мам? Ничего молодежь учить не хочет, - посетовал он, вполоборота развернувшись к матери.

Мария Викторовна пожала плечами и ободряюще мне улыбнулась. Кайдалов повел глазами, взглядом наткнулся на принесенную матерью папку, взял ее в руки и мельком просмотрел содержимое.

- Спасибо, - это матери. – Мартина, собирайтесь, доставлю вас до дома и заодно проконсультирую по всем вашим вопросам.

Мне одной показалось, что последняя фраза звучит двусмысленно? Я помялась на прежнем месте, переступая с ноги на ногу, и никак не решаясь сделать хоть шаг.

- Сереж, да вы можете и тут поговорить, - сказала ничего не подозревающая Мария Викторовна. – В комнате.

На сей раз Кайдалов не удержался и расплылся в пакостной улыбочке во все тридцать два зуба – подумал, наверное, как именно мы будем «разговаривать» в этой самой комнате. Я, конечно, имела схожие мысли, а потому едва не покраснела.

- Думаю, у девушки много других дел, все-таки выходной день, - напустил тумана Кайдалов, обращаясь к матери. – Я заеду ближе к вечеру.

- Да-да, папа как раз вернется с форума и расскажет что-нибудь интересное, - поддержала сына Мария Викторовна.

Она вышла в прихожую проводить нас. Сергей галантно укутал меня в пальто. Я сунула руки в рукава, кожей чувствуя его близкое присутствие и едва сдержалась, чтобы не прикоснуться к нему пусть даже мимоходом. Кайдалов скалился, болтал с матерью, натягивал куртку – все это сразу, одновременно. Я попрощалась с Марией Викторовной и пулей вылетела за дверь – кажется, сейчас будет жарко…

До моего слуха донесся звук захлопывающейся двери, после чего Кайдалов ловко ухватил меня за рукав пальто и, резко развернув к себе, прижал к стене. Его раскрытая ладонь прочно обосновалась на моем животе чуть ниже вздымающейся груди, тем самым мешая двигаться.

- Ну, как? – поинтересовался, цепляя мой взгляд своим.

- Злишься?

Он некоторое время молчал, только смотрел, не мигая, в мои глаза.

- Нет, - все-таки сказал он; его ладонь чуть ослабила хватку, а в глазах появился такой знакомый огонек. – Но курсовую мне ты напишешь.

- Что?! Нет, подожди, я ведь не могла сказать твоей маме, что…

- Почему нет? – он хищно осклабился и, пользуясь тем, что я не застегивала пальто, быстро забрался под тонкую кофту, щекоча кожу холодными подушечками пальцев. – Ты могла сказать все, что угодно, но захотела писать у меня курсовую. Разве я могу отказать студентке в таком желании?

- Я пишу курсовую по другому предмету, - нахмурилась я, стараясь не зацикливать внимание на его ладонях под моей кофтой.

- Одно другому не мешает. Я серьезно.

И, предупреждая мои неминуемые возражения, он склонился к моим губам и поцеловал меня так, как умеет только он – страстно, напористо, очень сладко. Все мои протесты растворились в этом поцелуе, так и не сформировавшись в полной мере. Мое тело обмякло в его руках, однако где-то на краю ускользающего сознания запульсировала пакостная мысль о том, что мы стоим в каком-то метре от двери, ведущей в квартиру родителей Сергея, и в любой момент эта дверь может распахнуться…

Да, это отрезвило. Я увернулась от его губ и попыталась высвободиться из захвата.

- Спасибо за консультацию, меня не нужно отвозить домой, я на машине, - пробормотала, стараясь не смотреть ему прямо в глаза.