На следующий день, благодаря мощному стимулу в виде пинков от Саши, я все же выбралась в университет, правда, ко второй паре, безбожно проспав первую. Я тянулась к заветной кафедре, но усилием воли давила эти заведомо ложные порывы на корню; не могу сказать, что успешно. Однако возле кабинета Сергея так ни разу за весь день и не появилась, что поспешила причислить к своим личным заслугам.

Что касается учебы… тут было глухо. Информация, предлагаемая к вниманию нашими преподавателями, проносилась мимо меня, даже не задерживаясь, и я ничего не могла с этим поделать. Просто бесцельно прожигала время, сидя рядом с Дашкой на очередной скучной паре. Подруга вяло пыталась меня растормошить, и я так же вяло делала вид, что это ей удается. На самом деле все оставалось по-прежнему.

Сколько так могло продолжаться? Неизвестно. А между тем сессия становилась все ближе, и нужно было думать о том, как бы сдать успешно все предметы, а вовсе не о том, что крутилось в моей голове. Как ни старалась, сменить курс мыслей не получалось. И пусть я перестала днями торчать в квартире, не показываясь даже на занятиях, внутри по-прежнему было невыносимо пусто и, как ни банально, одиноко.

Первая Кайдаловская лекция после того памятного разговора в его машине… Я вошла в аудиторию только за полминуты до звонка – до этого маялась неподалеку, кусая губы и старательно отгоняя паническую мысль о побеге - на ватных ногах прошла к своему месту, бросила сумку на сиденье рядом, села ближе к Дашке и замерла без движения. Все во мне оборвалось; дыхание сбилось, руки мелко подрагивали, сама я заметно напряглась в ожидании знакомой фигуры.

Моя любовь ведет меня в никуда, влечет на самое дно устрашающей бездны, грозит однажды накрыть огромной волной, так, чтобы отрезать любую возможность выжить. На самом деле приятного в этом мало – я бы даже сказала, по большей части тут преобладает страх. И сейчас мне страшно, так сильно, что, кажется, я снова готовлюсь зареветь…

Он зашел в аудиторию так, как заходил каждый раз до этого – уверенно, с легкой соблазнительной улыбкой на чувственных губах. Как всегда, сногсшибательно красивый и до невозможности сексуальный; пагубный яд, текущий по моим венам, далекий райский остров, очертания которого смутно видятся несчастному утопающему.

Я знаю, что должна скрыться от него как можно дальше, чувствую острую потребность сбежать отсюда. Мне плохо, здесь нет воздуха, даже стены начинают давить, оказывают удушающий эффект. Еще немного, и меня попросту раздавит. А Кайдалов, как всегда, внешне спокоен и невозмутим.

Я почти не слышала того, о чем он, улыбаясь, рассказывал студентам, поочередно водя глазами по заполненным учащимися рядам. Когда его взгляд столкнулся с моим, я машинально опустила глаза в тетрадь, тщетно питая надежду избежать этой пытки… Когда подняла взгляд, увидела, что он по-прежнему смотрит в мою сторону, что-то говорит… Нет, я не должна была сюда приходить, не должна…

- … Экзамен будет уже после каникул, точное число я вам пока не назову, - его размеренный голос против воли ворвался в мою голову. – Скорее всего, пятнадцатого – шестнадцатого, но это так, приблизительно.

- А вы продолжите вести у нас занятия во втором полугодии? – сладеньким голосом поинтересовалась смазливая девчонка рядом ниже. Я знала ее в лицо, но не лично.

- Нет, - он пожал плечами, адресуя студентке ироничную улыбку. – Но специально для тех, кто будет по мне скучать, я могу принять экзамен несколько раз.

- Сергей Викторович, а вот нам сказали, что на экзамен придет декан, - это уже парнишка откуда-то сверху. – Так Павел Михайлович правда будет присутствовать?

- Ну… - Кайдалов задумчиво провел ладонью вдоль шеи; это движение заставило меня сильнее напрячься. – Каждый из вас может самостоятельно ответить на этот вопрос. Либо будет, либо не будет, третьего не дано.

Вопросы пока иссякли; Кайдалов зашел за кафедру и раскрыл какую-то тонкую книжку. Почитал с полминуты, затем медленно поднял голову на аудиторию.

- Да, и еще одно. Я лояльно отношусь к студентам, и в общем-то понимаю, что все вы будете списывать, и от этого никуда не деться. Ладно, может, хоть на экзамене вы, наконец, прочитаете нужный теоретический материал, в идеале даже что-нибудь поймете. Но огромная к вам просьба – списывайте нормально, а не через слово! Не заставляйте меня ненавидеть собственные методички.

Едва прозвенел звонок, как я вскочила со своего места и усердно принялась пихать замешкавшуюся Дашу в спину – подруга копалась в сумке, и тем самым тратила столь драгоценные для меня секунды.

- Да иду, иду, - проворчала она, забросив ремешок сумки на плечо и все же двинувшись вперед.

Мы без проблем слились с потоком выходящих из аудитории студентов; Кайдалов остался где-то позади, в аудитории. Не скажу, что дышать стало свободней, но определенные успехи все-таки были на лицо. Я вдохнула глубже и даже сделала слабую попытку улыбнуться.

- И что? – поинтересовалась Дашка, как только мы отошли чуть дальше. – Теперь так всегда будет? Станем каждый раз убегать еще до того, как он встанет со своего места?

- Не знаю, - отмахнулась я. – Пока что так и будем делать, а потом… Потом матанализ закончится, и все будет нормально.

- Мне нравится твой позитивный настрой, - похвалила подруга. – По крайней мере, лучше так, чем днями витать в облаках наедине с собственными мыслями.

- Это точно, - не могла не согласиться я.

- А знаешь, о чем я подумала? Нам с тобой обязательно надо… - Дарья вдруг осеклась и посмотрела куда-то за мою спину.

Такие перемены в ее поведении мне очень не понравились, поэтому я не спешила следовать примеру подруги и оборачиваться в ту же сторону.

- Даш, - предостерегающе позвала я.

- Как идет подготовка к моему экзамену? – бодренько поинтересовался знакомый голос за моей спиной. Секунда – и вот уже уважаемый Сергей Викторович стоит между нами с Дашей. Я интуитивно дернулась в сторону, стараясь держать себя под контролем.

- Нормально идет, - без особого энтузиазма откликнулась Дашка, за что я была ей очень благодарна.

- Ну и замечательно, - вроде бы «успокоился» Сергей. – А то я на днях, знаете, заглянул в журнал вашей группы и посмотрел оценки, которые вам ставят на практических занятиях. Кажется, в последнее время у вас появились другие увлечения помимо матанализа, не так ли?

Даже не поворачивая головы я знала, на кого он сейчас смотрит, как и понимала, для кого был задан этот идиотский вопрос.

- Сергей Викторович, мне кажется, вы напрасно проявляете столько беспокойства, - неожиданно проговорила я, чувствуя, как нарастающий внутри гнев становится все сильнее. – И у меня, и у Дарьи с оценками все в порядке; может, вы с кем-то нас спутали?

Он разулыбался и с удовольствием расположил руки у груди; теперь вид у него был пренебрежительный.

- Может быть… Слушайте, Даш, а это разве не ваш телефон разрывается в сумке? – он перевел взгляд на мою подругу и легким кивком головы указал на торбу в ее руках.

- Никакого звонка не было, - не иначе, как сам черт тянул меня за язык, заставляя то и дело перечить Кайдалову.

Дашка переводила растерянный взгляд с меня на преподавателя и явно не знала, что ей стоит делать.

- Был, - не сдался Сергей, по-прежнему глядя на меня. – Дарья, проверьте.

И, когда Дашка неловко полезла в недра своей сумки, он схватил меня за руку пониже локтя и потащил чуть дальше, совершенно не заботясь о свидетелях.

- Послушайте, Сергей Викторович…

- Я что-то не догоняю, - выдержав некоторое расстояние от снующих туда-сюда студентов, он выпустил мою руку и слегка понизил голос. – Что это такое происходит?

- Сессия, - заявила, глядя ему прямо в глаза.

- Алла передает тебе привет, - отбил он удар.

Короткое напоминание ставшего ненавистным имени заставило меня нахмуриться.

- А еще просит передать, что явно что-то тогда напутала, наверное магнитные бури друг за друга зашли, и у нее случилось легкое помутнение рассудка, - как ни в чем не бывало продолжал Кайдалов.