Он широко улыбнулся.

— А ты хочешь, чтобы я выражал недовольство?

— Я серьезно. Мне хочется, чтобы тебе было бы со мной так же хорошо, как и мне с тобой. Его улыбка стала еще шире и лучезарней.

— Если бы было хоть капельку лучше, я бы оказался через неделю такой жизни в больнице! — И он рассмеялся.

— А я даже не представляла, что так может быть. Я просто не хотела останавливаться.

— Я подумал, что ты давно не была с мужчиной. Когда ты развелась?

— Идет уже пятый месяц.

— И никого не было? Да, для такой, сексуальной девочки, как ты, это довольно долго.

Мне не хотелось ему говорить, что и во время нашей совместной жизни с Уолтером я толком не знала мужчину. Уолтер строго соблюдал им самим заведенную рутину, а у меня ничего лучшего и не было. И я просто не представляла, что есть что-то лучшее.

— Но мне пора собираться, — сказал он и пошел в ванную.

— Я спущусь и сделаю кофе.

— Знаешь, где кухня?

— Найду.

Я вернулась в свою комнату, набросила халат и спустилась вниз, в кухню.

Домоправительницы не было. Кухня сверкала чистотой. Электрическая кофеварка стояла на видном месте. Оставалось только засыпать кофе и включить ее в сеть. Я открыла холодильник, осмотрелась, и к тому времени, когда Джон спустился, на столе уже стояла яичница с ветчиной и тосты.

— Зачем ты все это готовила? — спросил он.

— Мне захотелось.

Он поел немного. Зато я навалилась на еду, как шофер грузовика после дальнего рейса. Я помирала от голода.

— Что ты собираешься делать сегодня?

— Не знаю. Посплю немного и наверно, позагораю.

— Ты бы хотела ужинать дома или куда-нибудь поехать?

— Давай дома. И пораньше ляжем спать. Он усмехнулся. А я покраснела.

— Тебе надо отдохнуть, — поторопилась я сказать. — Жить на красных таблетках — не самое лучшее, что можно делать на этом свете.

— О'кей, — он поднялся из-за стола. — Надеюсь вернуться к восьми. В конце дня я хотел бы посмотреть контрольные пленки.

— Я буду ждать, — сказала я и поднялась, чтобы проводить его.

— Не провожай меня. Увидимся вечером. Я подождала, пока он не вышел из дому. Допила кофе, поставила грязную посуду в посудомойку и поднялась в спальню. Заснула я, как мне кажется, раньше, чем голова моя прикоснулась к подушке.

Телефон у постели звонил, звонил, звонил, прорываясь сквозь сон. Я перекатилась к нему, не в силах даже приподняться. Разлепила глаза и сразу же зажмурилась от яростного солнечного света. Телефон продолжал звонить. Я осторожно приоткрыла глаза, посмотрела на сверкающее небо за окном и, наконец, сняла трубку.

— Слушаю.

— Синьорита, вас вызывает междугородняя. Голос домоправительницы как бы извинялся за звонок.

— Благодарю вас, — я уставилась на телефонный аппарат. Кто бы это мог звонить? Скорее всего, мать не дождалась моего звонка. Я нажала кнопку соединения с городом.

Звонила не мать. Это был Гарри Крег.

— Что ты там делаешь? — спросил он с места в карьер.

— Сплю, а ты меня будишь, — ответила я с подчеркнутым сарказмом. — Как ты откопал мой номер?

— Ради Бога! Что ты делала всю ночь?

— Трахалась, если ты полагаешь, что это тебя касается, — раздраженно ответила я. Пожалуй, все, что говорят о литературных агентах, близко к правде. Какого черта! Стоит получить работу, как они начинают считать, что ты им принадлежишь со всеми потрохами и чувствами. — Как ты узнал, где я?

— В конторе твоего дома мне сообщили, что тебя нет в городе, но они не знают, где ты. Поэтому я позвонил твоей матери, и она сказала мне. — Он понизил голос и зашептал, словно настоящий конспиратор, — Мне звонили от Фокса. Они хотели бы узнать — где ты. Твой бывший разыскивает тебя.

— И что?

— Я им ничего не сказал. Как ты думаешь, не скажет ли твоя мать?

— Нет! — ответила я и подумала, что моя мать никогда не скажет.

Потому что ни за что не признается Уолтеру, что ее девочка поехала на другой конец света с мужчиной. А если она и скажет — какого черта, — какое все это имеет для меня значение? У Уолтера нет никаких прав на меня.

— Ты поэтому позвонил?

— Нет, — он вновь заговорил нормальным голосом, — Я нашел тебе работу. Как раз в Калифорнии.

— Какую еще работу, не понимаю!

— Я достал для тебя предложение сниматься в фильме «Виргинцы» в качестве звезды-гостя. Тридцать пять сотен за одну неделю съемок.

— Как тебе удалось?

— Они видели на прошлой неделе в Нью-Йорке фрагменты фильма, который вы снимали со Стайлзом. Они хотят встретиться с тобой сегодня во второй половине дня на студии «Юниверсал».

— Слишком поздно, — сказала я лениво. — Чтобы встретиться, мне нужно сделать кучу дел: уложить волосы, сделать макияж по всем правилам. Словом, все. Я никак не успею.

Немного подумав, я спросила:

— А как насчет завтра?

— Они настаивают на сегодня. Звонили мне рано утром, так, чтобы ты успела на самолет. Сказали, что будут ждать на студии до восьми вечера.

Я молча раздумывала.

— Отличная возможность, хорошие съемки. «Юниверсал» выпускает кучу фильмов. Если ты им понравишься, они будут снимать тебя непрерывно.

— О'кей, — сдалась я. — Кого я должна встретить? Он дал мне подробные указания. Когда он закончил деловую часть, его голос опять снизился до заговорщицкого шопота.

— Может быть, — сказать Фоксу? Все равно утром он будет знать, что ты пробовалась в «Юниверсал».

— Ты ищешь подходящий предлог, а я плевать хотела, что они скажут Фоксу.

— Дело твое. Только учти: Джордж может доставить тебе массу неприятностей, если Уолтер рассердится.

— Скажи ему, что студия добралась до меня раньше, чем ты успел дозвониться мне, и что я уже лечу туда.

Я бросила трубку и поймала себя на том, что начинаю злиться — не терплю, когда меня пытаются припугнуть или принудить. И я перезвонила Гарри.

— Что-то не так? — спросил он.

— Да, не так! Я не терплю, когда меня принуждают, кто, бы там ни был — Уолтер, Джордж, ты. Любой. И я никому не обязана давать объяснения.

— Минуточку, не набрасывайся на меня, как сумасшедшая. Я на твоей стороне.

— Ладно. В таком случае, скажи им, все, как есть. И если им это не понравится, пусть они... сам знаешь, что!

Я бросила трубку и почувствовала облегчение. Оделась и успела на студию к шести тридцати.

На протяжении следующих трех часов семь человек — один за другим — приходили в кабинет продюсера и беседовали со мной. Когда все кончилось, един-< ственное, чего, как мне кажется, они не знали обо мне, это то, что на заднице у меня, как раз там, где прикрывает бикини, есть родимое пятнышко. Наконец, все семеро уселись вокруг меня и уставились, бесцеремонно глазея, словно я неживая.

Первым заговорил хозяин кабинета, продюсер:

— Думаю, парни, она подойдет. Как вы считаете? Парни хором выразили согласие.

— Вы можете, наконец, сказать мне, что за роль? — спросила я.

— Очень хорошая роль, — сказал продюсер, — будящая воображение, если вы улавливаете, что я имею в виду.

— Я могу прочитать сценарий?

— Конечно! Вы получите его первым делом завтра утром.

— Но утром, насколько я поняла, я уже должна начать сниматься.

— Точно.

— Так когда же я выучу текст?

— У вас будет достаточно времени. Ваша первая сцена пойдет не раньше полудня. Вы все успеете прочитать, пока вас будут одевать и гримировать.

— А почему я не могу посмотреть сценарий сейчас? На лице продюсера промелькнула растерянность.

— Я не уверен, есть ли у нас окончательный вариант. В том смысле, что мы еще не получили его из печати.

— Я могу прочитать и не окончательный. По крайней мере, смогу получить хоть какое-то представление о том, что мне предстоит играть.

— Очень хорошая роль, — сказал он твердо. — Разве вам не достаточно моего слова?

— Вашего слова мне достаточно.

— Вот и чудесно. Люблю хороших девочек, — он встал из-за стола. — Значит, завтра в семь вас ждут в костюмерной.