— Я перестала понимать себя, — сказала она задумчиво. — Настроение меняется, как на качелях — то вверх, то вниз, — правда.

Лисия забрала у нее самокрутку и тоже затянулась. Задумчиво поглядела на Джери-Ли.

— Ты слишком много работаешь, родная. Нельзя жечь свою жизнь с обоих концов безнаказанно и ничем не платить за это.

— Но я вынуждена, я должна, понимаешь, Лисия? Если я не хочу застрять в этом чертовом танцевальном бизнесе до тех пор, пока мои сиськи не вытянутся от танцев до самых колен.

— Ну, тебе еще очень далеко до колен, — позволила себе пошутить Лисия.

— А я вот совсем не ощущаю их в три часа ночи, когда позади шесть выходов на сцену.

— И все равно, работа неплохая и деньги приличные, — сказала Лисия, возвращая самокрутку Джери-Ли. — А кто этот коротышка, что был с твоим жеребцом, когда я приехала?

— Продюсер. Он хочет купить один из моих рассказов для фильма. Может быть, я даже буду сниматься в нем.

— Он работает с лицензией?

— Мой агент говорит, что да.

Лисия удивилась.

— У тебя появился агент? Ты не теряла времени. Как ты нашла агента?

— Через Майка. Он знает здесь всех.

— А что сам-то он делает?

— Живет, сдавая квартиру. И кроме этого — ничего.

В голосе Лисия послышалось презрение:

— Он — сводник.

— Ты несправедлива к нему. Ты его даже не знаешь.

— Возможно, только вот что: в том мире, где я живу, мужчина, если он не работает, — сводник. Джери-Ли промолчала. Лисия отобрала у нее окурок и погасила в пепельнице.

— Я вовсе не хочу тебя обидеть, — сказала она, привлекая к себе Джери-Ли. — И я вовсе не ставлю Майка тебе в вину. Я знаю, что нужно девушкам. Даже я могу порадоваться хорошему жеребцу время от времени. Но я никогда не забываю, чего они в действительности хотят. На этом свете нет мужчины, который бы не постарался унизить тебя, как только у него появится такая возможность.

Джери-Ли почувствовала, как на нее стала наваливаться усталость, как возбуждение уступает место расслабленности и вялости.

— Майк совсем не такой, — сказала она устало.

— Давай больше не говорить о нем, ладно? — сказала Лисия примирительно. — Ты совершенно без сил, вымоталась. Так что ложись-ка спать и отдохни как следует. У нас будет несколько дней, чтобы поболтать и наверстать упущенное.

— На сколько дней ты приехала?

— У меня есть неделя. Фред работает в Сиэтле. Я сказ ала ему, что встречу его во Фриско.

Джери-Ли молчала.

— Думаю, было бы неплохо, если бы ты смогла получить небольшой отпуск. Может быть, мы бы сумели куда-нибудь поехать и урвать несколько дней отдыха. Я тоже последнее время работала, как черт.

— Не знаю, право... — протянула с сомнением в голосе Джери-Ли.

— Ладно. Там посмотрим. А теперь отправляйся в постель, не то ты просто шлепнешься тут лицом об пол.

— А ты?

— А я пока закончу распаковывать чемодан. Мне не понадобится для этого много времени, я быстро управлюсь и тоже прилягу.

Джери-Ли ушла в спальню и закрыла за собой дверь. Лисия посмотрела задумчиво ей вслед — она была очень недовольна собой. Ей не следовало так надолго оставлять без внимания Джери-Ли, отпускать ее от себя и быть так далеко от нее — на другом конце континента. Здесь, на побережье, особенно опасно было оставлять ее одну, потому что именно здесь все, чего в действительности хотела и к чему стремилась Джери-Ли, было так доступно — только протяни руку.

Она еще раз внимательно оглядела квартиру. Подумала немного и поняла, что следует сделать: завтра же она найдет более комфортабельную квартиру для Джери-Ли. Такую, где будет достаточно места и для Джери-Ли и для нее, Лисий.

Чем скорее она вытащит отсюда Джери-Ли, тем лучше. Она не должна больше так надолго предоставлять ее самой себе, оставлять без присмотра.

Даже если ей придется в чем-то изменить свою жизнь, чем-то поступиться, она просто обязана найти способ вернуть Джери-Ли в Нью-Йорк.

Лисия и Джери-Ли вышли из покрытого пылью, раскаленного легкого дюралевого вагончика на яркое солнце. Лицо Джери-Ли покрывал тщательно наложенный слой грязи и крови.

Ассистент режиссера внимательно рассмотрел грим и позвал гримера.

— Мне кажется, следовало бы добавить запекшейся крови. И еще поработать над мотоциклетным костюмом — посильнее разодрать его.

— Где теперь идут съемки? — спросила Джери-Ли.

— На дороге, — ответил ассистент режиссера. — Они должны быть здесь через пятнадцать минут. — Он взглянул на небо и нахмурился. — Хорошо бы, чтобы они успели. Еще немного — и мы потеряем нужное освещение.

Джери-Ли проследовала за гримером к маленькому столику, установленному под деревом. Стулом служил деревянный ящик. Гример занялся ее лицом, потом взял бритву и сделал несколько артистических разрезов и дыр на ее мотоциклетном костюме.

Они закончили как раз в тот момент, когда послышался рокот моторов. И сразу же появился большой черный мотоцикл марки «харлей дэвидсон».

Мотоциклист с визгом и скрипом затормозил у подъема к высокому обрыву над морем, проскочив мимо кинокамеры. За ним из поднятой им пыли появился ярко раскрашенный баг, приспособенный специально для езды по пляжу. Как только и он промчался мимо камеры, режиссер крикнул:

«Снято!»

Все затихло, и оператор с помощником принялись тут же быстро перезаряжать камеры, поглядывая на небо. Солнце начало ускорять свой путь к закату, готовясь скрыться в водах океана, и поэтому операторы работали лихорадочно, надеясь захватить еще несколько минут хорошей, естественной освещенности.

Коренастый мотоциклист поднял щиток шлема, взял банку пива, которую протянул ему услужливо один из рабочих киногруппы, и пошел к краю обрыва, нависающего над самым океаном.

— Он что, действительно полетит вниз с мотоциклом? — спросила Лисия.

— Да.

— Но тут обрыв добрых семьдесят пять футов!

— Это его работа.

— Бррр... вот уж точно, не моя работа. Подошел режиссер с водителем пляжного бага, на котором был парик — светлые длинные волосы, как у Джери-Ли, и такой же, как у нее, мотоциклетный костюм.

— Ты помнишь, что должен делать? — спросил его режиссер.

— Ага. Как только Том свалится с обрыва над океаном, я выскакиваю из машины — ив нее садится Джери-Ли.

— Помни: все должно быть сделано мгновенно, — сказал режиссер. — У нас на этом эпизоде работает одна камера. Она снимает начало падения и затем сразу же возвращается к вам. А вторая камера будет фиксировать его полет вниз и взрыв. Так что у вас будет тридцать секунд — не больше.

Водитель кивнул:

— О'кей.

Режиссер переключил свое внимание на Джери-Ли.

— Как только вы сядете в машину, ждите моего сигнала. По сигналу выбираетесь из машины, идете вверх к обрыву и оттуда заглядываете вниз.

Долго смотрите, затем поворачиваетесь и медленно идете вдоль обрыва к полицейским, которые к этому моменту появятся вдалеке и будут идти к вам.

Я хочу схватить вас в тот момент, когда вы силуэтом пройдете на фоне заходящего солнца.

Джери-Ли кивнула.

— Мы начнем через пять минут, — сказал режиссер. — Сейчас они снимают подъем полицейской патрульной машины на холм.

— Как ты себя чувствуешь? — заботливо спросила Лисия, когда режиссер отошел от них.

— О'кей.

— Ты выглядишь усталой. День был таким длинным. — Она достала из сумочки таблетку. — Прими лучше сейчас, это поможет тебе продержаться до конца работы.

— И не даст потом заснуть всю ночь.

— Об этом не волнуйся, мы поможем тебе заснуть. Сейчас снимается последний эпизод картины, и я бы не хотела, чтобы ты плохо выглядела.

Джери-Ли взяла красную таблетку и проглотила ее, запив глотком воды из банки. И сразу же почувствовала прилив энергии. Глаза ее засветились.

— Тебе лучше? — спросила Лисия.

— Значительно, — ответила Джери-Ли и тоненько засмеялась. — Теперь я могу продержаться еще десять часов.