Следом за их группой выехали и остальные молодые касадоры, а с ними напросились Пелла и Мэнола. Лагерь вадсомада стремительно пустел. Из мужчин там теперь оставались только Дан, Иоганн, Мигель, Алекс и Ламмерт. Но последние двое — по приказу главы вадсомада — от вечерних посиделок были отстранены. Оба они с алкоголем были на «вы», а потому первыми отваливались во время любой попойки.

— Успеете ещё алкоголиками стать… — ворчала тётя Луиза в ответ на все жалобы молодых людей.

— Дан! — возмущённо крикнул Ламмерт.

— Обещаю, что как доберёмся до приличного борделя, лично вывезу вас туда! — ответил Дан, запрягая волла.

— Старган, да ты умом тронулся?! Алекс и бордель?! — возмутилась Анна.

— Когда-то это должно случиться! — весело ответил Мигель. — Так пусть хоть под приглядом!

— Какой к дьяволу пригляд, Миг?! — возмутилась женщина. — Я ещё не забыла, как Дану запретили въезжать в Рио Азул!

— Да это когда было! — крикнул Дан, забираясь в седло. — И у меня был стресс!

— А если в этот раз у тебя снова будет стресс? — поджала губы Анна, искренне переживая за сына.

— Будет весело! — крикнул Иоганн, пуская волла за Даном.

— У нас-то стресса нет, Анна! Как с ним поедем, так и проследим! — крикнул Мигель, устремляясь за друзьями.

А вслед им грустно смотрели Алекс и Ламмерт, которых оставили сторожить лагерь… Не обращая внимания на возмущённые крики за спиной, Дан с друзьями выехали на дорогу и двинулись в город. Солнце медленно катилось к закату. Длинные тени от кактусов, прозванных в Марчелике «зонтичными», пересекали дорогу. Впереди уже можно разглядеть аккуратные городские домики. Городские фонарщики начинали зажигать вечерние огни — и, казалось, так хорошо и красиво будет всегда…

Лилитаун жил своей жизнью. Пусть и не всегда спокойной, пусть и не самой обычной — но привычной и оттого понятной. И никто ещё не знал в этом рассаднике… Ну, того самого, что приличные метены стараются не замечать… В общем, никто не знал — да и не мог знать! — что три молодых касадора на воллах, въезжающие в город, как обычные путники, уже готовы перевернуть эту привычную жизнь с ног на голову…

Впрочем, для этого драматического события ещё не хватает действующих лиц. А они как раз — вполне себе обыденно! — въезжали в город с другой стороны. Три десятка касадоров с мрачными лицами и с татуировкой в виде греческой буквы «дельта» на руке. У них были важные дела в Лилитауне: взять власть и свергнуть рива — во имя свободы и независимости Марчелики.

Впрочем, никто из участников предстоящего действа ещё не знал, что его первый акт уже начался. Они просто ехали, каждый к своей цели, как бы невзначай меняя этот привычный мир…

Дан и Ко, салун «Белый волл — все так говорят», Лилитаун, Марчелика, 4 июля 1936 года М.Х.

Когда Дан, Иоганн и Мигель вошли в салун, царивший в нём шум и гам на пару секунд стал тише. Сидящие внутри посетители внимательно рассматривали новеньких. А трое молодых касадоров, в свою очередь, оглядывали салун. Вскоре в углу были замечены две компании, сидящих за разными столами. В одной из них Дан опознал своих ребят, а в другой увидел Марко и Августа.

Судя по кислым физиономиям, как изначально Старган и подозревал, хитрая попытка слить всех в единый коллектив во время пьянки не прокатила. Да и не могла… Всем ведь известно, что сливаться в единые коллективы надо во время драки, а не во время пьянки. А алкоголь, как все давно знают, коллективы не строит, а разрушает.

Впрочем, Дан пришёл сюда не только пообщаться с кандидатами в вадсомад, но и проследить за своими людьми. Проходя мимо стола Марко и Августа, он поприветствовал всех знакомых:

— Вечер добрый, метены! — после чего приземлился за стол к своим, оглядывая кислые лица. — Чего загрустили?

— Да вот… Чего-то грустится! — язвительно ответила Пелла, недовольно оглядев припозднившегося, по её мнению, Старгана.

— Это потому, что в вашей крови недостаточно крепости! — сообщил Иоганн, подмигнув Пелле, и широким взмахом руки привлёк внимание официантки.

Пока друзья выбирали еду и выпивку, Дан внимательно прислушивался к тому, что происходит за соседним столом. А оттуда явно звучали какие-то подозрительные шушуканья…

Вскоре на столе появились не грустные полупустые стаканы, а вполне себе внушительные и весёлые графины, кувшины и бочонки. И Дан даже толкнул коротенькую речь, в которой «откомплиментил» прекрасных дам:

— Мешо!

— Прекрасные мешо! — поправил языкастый Мигель и тут же получил по шапке. Ибо нефиг перебивать главу вадсомада.

— За вас! — глянув на своих новичков, Дан прошёлся и по ним. — И за вас, недокасадоры!

— Ну как так?! — возмутился Леопольд.

— И за вас!.. — Дан не обошёл вниманием и друзей. — …Позорники! Поехали!

Почему у Дана вырвалось это генетически заложенное: «Поехали!», он сам так и не понял. Но, увидев, как Старган лихо опрокинул в себя горлодёр, никто не стал задавать дурацких вопросов в стиле: «Куда поехали?», а просто выпили.

Стало веселее, и слово тут же снова взял Мигель. Он успел помолоть языком секунд тридцать и готов был продолжать, но Дан прервал его, снова подняв стакан:

— Поехали!

— Присоединяюсь! — сообщил Иоганн и глянул на обиженного Мига. — А ты продолжай-продолжай!

— Ничего вы не понимаете в культурном застолье! — сообщил им Мигель, после чего выпил свою порцию и занюхал подмышку.

Следующим выступить пригласили Иоганна, но тот не нашёл нужных слов. И толкнул в бок Дана, а Старган опять выдал своё «Поехали!» — и больше вот этой всей культурной частью никто не заморачивался…

Старик Джон, правда, поначалу взял дело в свои руки: негоже ведь пить совсем молча. Он стравил пару баек, в которые и сам, кажется, никогда не верил — и понеслось. Горлодёр, фруктовые настойки и эль лились рекой, и касадоры медленно приближались к кондиции, когда на ногах стоишь, равновесие держишь — а язык уже живёт своей жизнью…

Однако спустя полчаса веселье было прервано самым бесцеремонным и варварским образом.

— Эй, слышь! Как там тебя? Подойди… Поговорим! — это крикнул здоровенный мужик из-за соседнего стола, где сидели знакомые Августа и Марко.

— Поехали! — сообщил Дан, опрокидывая в себя стакан, но в этот раз его примеру последовали только Иоганн, Мигель и старик Джон. — А вы чего?

— Эй, я тебе говорю! — крикнул касадор из-за соседнего стола.

— Это он тебе! — заметил Бенедикт, глядя на главу вадсомада.

— А ну-ка прекрати!.. — Старган услышал, как Август сдавленным голосом пытается успокоить «общительного».

— И не подумаю… Слышь, как там тебя! Старган, вот!.. — снова заревел мужик, и Дан, наконец, решил, что пора обернуться.

— Метен? — подозрительно вежливо уточнил он, поворачиваясь к соседям.

— Да прекратите вы оба! — не выдержав, воскликнул Август. Хотя Старган вроде бы ещё и не начинал. Хотя…Уж очень нехороший блеск у Дана в глазах появился…

— Иди сюда, я сказал! — набычился мужик, рвавшийся пообщаться.

— Если я подниму свою жопу с этого стула, то разве что для того, чтобы набить вам рожу! Со всем уважением! — ответил Дан, плеснув себе в стакан горлодёра и отсалютовав им охамевшему касадору.

— Слышь, ты совсем обнаглел? — удивился в ответ здоровяк.

— Ай, угомонитесь, метен!.. — попросил его Дан. — Если вы собираетесь и дальше молоть языком издалека, то вы мне не интересны!

— Мудак!.. — выдавил из себя тот, от возмущения покраснев во всю морду.

— Странное у вас имя… Будьте к себе добрее, и люди к вам потянутся! А я, кстати, Дан! — Старган уже начал было поворачиваться к столу, но краем глаза заметил резкое движение.

И снова посмотрел на здоровяка.

Тот как раз грузно перемахнул через стол — и теперь в прыжке приближался к Дану, угрожающе занося кулак. Молодой касадор улыбнулся в ответ и резко поднялся, отчего его стул со стуком опрокинулся на пол. И не успел ещё здоровяк приземлиться, как уже получил в челюсть — прямо в полёте. К сожалению, как ни подпрыгивай с земли самостоятельно, но достичь скорости, при которой можно управлять полётом — не получится. И поэтому Дан ударил первым, не дожидаясь, когда противник снова сможет контролировать своё движение.