— Знаешь, Цветочек, что я тебе скажу? Плохому танцору всегда что-то мешает: или ноги, или яйца, или музыка. А мужик, который собственную несостоятельность пытается перевалить на женщину — просто мудак! Так что правильно сделала, что от него ушла.

— Откуда ты знаешь, что я от него ушла? Может, это он меня бросил? — тихо проронила девушка.

— И скатертью дорога! — воскликнул Хок.

Фло, переворачиваясь, поморщилась и горько вздохнула:

— Я… сама ушла. Давай уже свой суп, хотя боюсь, я его в себе не удержу. Голова болит ужасно, и тошнить начинает.

Засуетившись, Хок подхватил самодельную чашку с бульоном и, протянув Цветочку, попросил:

— Осторожнее, горячее. Пей маленькими глотками.

Фло одарила Хока испепеляющим взглядом, лучше любых слов говорящим, что она это и без него знает, но тут уж он ничего с собой поделать не мог. Цветочек непроизвольно будила в нём необъяснимое чувство опеки, словно что-то на генетическом уровне точно определяло, что девушке это необходимо. А может, это было больше нужно самому Хоку.

Он пока не разобрался. Да по большому счёту и не собирался. Ему нравилось заботиться о Фло, а ещё больше нравилось, что она от него эту заботу принимала.

С трудом выпив пару глотков, она вздохнула и мотнула головой:

— Всё! Больше не могу.

— Нет, Цветочек, так не пойдёт, — придержал её руку с чашкой Хок, направляя к губам. — Ты папу любишь?

Девушка непонимающе вытаращилась, и он добавил:

— Давай глоток за папу. Если ты его, конечно, любишь…

— Гад ты, Хоккинс, — просипела Фло, отпивая бульон. — А дальше я должна буду выпить за маму и братьев?

— Совершенно верно, — усмехнулся Хок, глядя на несчастные потуги Цветочка доказать всему миру, как она любит свою семью. — А за меня? — после того как девушка опустошила почти половину чашки, склонив к плечу голову, усмехнулся он. — За меня глоток сделаешь?

Фло опустила голову, как-то безысходно вздохнула и вдруг допила варево Хока до дна.

— Спасибо, — отдавая ему пустую ёмкость, буркнула она.

Спустя несколько секунд растерянности Хок протянул ей таблетки и воду, всё еще гадая, что это сейчас было — жест благодарности за спасённую жизнь или своеобразное признание пусть не в любви, но однозначно в симпатии?

Выпив лекарства, Фло обессиленно опустилась на матрас и, смежив веки, затихла, позволяя Хоку внимательно изучать её лицо.

Девушка выглядела измученной. Нос и скулы заострились, под глазами появились тёмные круги, а кожа приобрела болезненную бледность.

Чем дольше Хок смотрел на неё, тем многообразнее становился спектр охватывающих его чувств. И он никак не мог понять, чем же Цветочек его так зацепила? Почему, глядя на неё, в душе пробуждаются жалость, нежность, мягкость и теплота?

— Отдыхай, — шепнул он, наклонясь к её лбу и легонько касаясь его губами. — Скоро подействуют лекарства и тебе станет полегче.

Поднявшись с кровати, Хок повернулся к окну, за которым уже начинал сереть рассвет. Прошло меньше суток с момента падения звездолёта, а Хоку казалось, что целая жизнь.

Удалось ли потушить пожар в сельве? Где сейчас его команда и Райдэк? Позволили ли им попасть на место катастрофы? И верят ли друзья в его гибель?

Можно было задавать себе еще сотни вопросов, на которые у Хока не было ответа, но тратить время на подобную ерунду он никогда себе не позволял.

Вместо ненужных метаний он огляделся по сторонам, оценивая фронт работы и, направившись в санузел, решил, что начнёт уборку именно с него.

— Морковка, меня от твоего мельтешения туда-сюда уже укачало! Сядь и успокойся! Или водички попей! — гаркнул Стэн на непрестанно меряющую шагами пространство рубки Агни.

Рыжая резко развернулась, прицельно выстрелила в друга холодным взглядом и заломила золотистую бровь:

— Гвоздь, а в глаз?

— Достань сначала до моего глаза, — буркнул мужчина. — Нет, я серьёзно! Ты не поможешь Хоку тем, что будешь психовать и накручивать себя. Подумай о ребёнке!

— Именно о нём я и думаю! — вспылила Агни. — Иначе была бы не здесь, на корабле, а внизу — рядом с Торном. Лакс, почему он не выходит на связь?

— Имей совесть! Ты с ним десять минут назад разговаривала!

— Да хоть и пять! Он обещал держать меня в курсе!

Стэн картинно закатил глаза, и в этот момент сработавший на руке Агни кайдшер спроецировал объёмную картинку Торна, за спиной которого находились вооружённые фрэйсеры.

— Ну что там, дорогой? — с мольбой и надеждой уставилась на мужа рыжая. — Есть новости? Удалось локализовать огонь?

— Сельва еще горит, — мрачно сообщил Торн. — У меня такое впечатление, что они намеренно медленно тушат пожар, отказываясь от нашей помощи.

— Сделай что-нибудь, — срывающимся голосом попросила Агни. — Пожалуйста!

— Солнышко, я делаю всё, что могу, — тяжело вздохнул Торн. — Но я никто на этой планете. И максимум, чего смог добиться с помощью штаба КОГ — это разрешения попасть на место катастрофы после того, как спецгруппы Аэртона всё там осмотрят.

— Скажи мне, что всё будет хорошо, — просипела Агни.

— Я найду его! На земле, над землёй или под землёй. Обещаю, родная.

Агни протянула вперёд ладонь, с нежностью касаясь ею изображения мужа, словно хотела приласкать сквозь голограмму оригинал.

— Я люблю тебя. Спасибо, — прошептала она, и грустно улыбнувшийся Торн тихо ответил:

— Я тоже тебя люблю. Постарайся немного успокоиться.

— Не получается, — виновато качнула головой Агни. — Ты же знаешь, Хок для меня больше, чем просто друг. Он как брат… он родной. Роднее не бывает!

— Я знаю, милая. Давай будем верить, что с ним ничего плохого не произошло. Он дрэйкер. Один из лучших в галактике. Он должен был успеть спастись.

— И всё же я не понимаю, почему его кайдшер в рабочем состоянии показывает нулевые показатели? Хок не мог снять его с руки!

— Одно из двух: либо он его действительно снял, либо кайдшер отстегнулся сам, — заявил Райдэк.

— Сам? — не поняла рыжая. — Почему «сам»?

— Когда у корабля, быстро приближающегося к планете, по каким-то причинам отказывают системы торможения и маневрирования, и он начинает падать — в кайдшерах срабатывает специальная функция антигравитации. Браслеты в таких случаях сами отстёгиваются и примагничиваются к полу. Если кайдшеров много — они способны работать как мощный бортовой антигравитатор, обеспечивающий безопасное приземление. А один браслет, к сожалению, может лишь замедлить скорость падения и дать возможность покинуть аварийный звездолёт.

— Ты не говорил мне об этом раньше! — возмущённо заметила Агни.

— Раньше этой функции в кайдшерах не было, — усмехнулся Торн. — Я добавил её в браслеты после того, как на нас было совершено покушение на Проктэрре.

— Два года прошло! — не прониклась подобной отмазкой рыжая. — Ты скрывал от меня свою новую технологию?!

— Во-первых, она не новая. А во-вторых, принадлежит дому Райдэк, и я не вправе разглашать её без общего согласия.

— На минуточку! А ничего, что я тоже Райдэк?

— Райдэк-Шэнгри, — аккуратно поправил жену Торн. — И заметь, я ни разу не просил сообщать мне обо всех твоих наработках.

— Я обиделась! — надулась рыжая.

Райдэк тепло улыбнулся и произнёс:

— Зато, кажется, мне удалось тебя немного отвлечь. До связи, любимая.

Агни недовольно фыркнула, стоило изображению мужа исчезнуть, а потом поднесла к губам кайдшер и снисходительно проворчала:

— С тебя джеладай, Райдэк. И одной коробкой не отделаешься!

— Как он тебя терпит, Морковка? — сокрушённо покачал головой Стэн, когда рыжая выключила передатчик. — Гонять мужика чуть ли не через всю Вселенную за какими-то засахаренными цветочками?!..

— А на тебя я тоже обиделась! — палец Агни обвинительно уткнулся здоровяку в грудь, и он бурно возмутился:

— А на меня за что?

— Тебя от меня, оказывается, укачивает!