— И вы уже выяснили, кто получил наибольший куш? — Агни лукаво посмотрела на Мёрдока, и тот, со свойственной ему педантичностью, сначала поправил запонки на манжетах, потом стряхнул невидимые пылинки с пиджака, а затем на одной ноте выдал:

— Естественно, миссис Агни! А за что, интересно, вы мне деньги платите?

— Мёрдок! — негодующе воскликнула Агни, злясь на то, что поверенный намеренно оттягивает оглашение важной информации.

— Миссис Агни, какая-то вы излишне нервная стали. Помнится мне, что в первую беременность с вами такого не было.

— А я что говорю! — хлопнул в ладоши Стэн. — Точно девка будет! Вот сейчас она мотает нервы ей, — кивнул на Агни он, — а когда родится — возьмётся за нас!

— Нужны вы ей! — хмыкнула рыжая.

— У неё, между прочим, отец есть! Вот его нервы и будут в её полном распоряжении! А тебе давно пора своих детей завести, а не раздражать Раццэка своими сюсюканьями с моими!

— С ещё неродившимися детьми врачи, между прочим, рекомендуют разговаривать! — обиженно апеллировал к ней Стэн. — А я, можно сказать, твоему — практически родной дядя! Кто знал, что Райдэк припрётся именно в тот момент, когда я буду представляться малышу?

— Считай, что это было твоё первое и последнее представление, — подьпюжила Агни.

— Торн сказал, что если ещё раз тебя лапающим мой живот увидит — пристрелит из твоего любимого «Брайана».

— Жлоб твой Райдэк! — буркнул Стэнфорд. — Жлоб и единоличник! Так что ты там нарыл, Мёрдок? — надувшись, переключился на поверенного Агни он. — Давай уже, не тяни кота за яйца!

От подобного фразеологизма Сапе картинно закатил глаза и указал в каталоге на папку «Venatores».

— Список подозреваемых здесь, — провещал он.

Агни ткнула в файл, и близнецы в едином порыве наклонились к экрану вместе с ней, вчитываясь в строки текста.

— «Try Optimum», «Intercorporate Group», «Matrix»… — вслух прочитала рыжая. — Что это за фирмы?

— Эти три фирмы распределили между собой основной пакет акций материнской компании «Hawk», которую вдова Хьюза Хоккинса продала по генеральной доверенности своего мужа сразу после его преждевременной кончины.

— И сколько она выручила за продажу самой известной межгалактической сети?

Мёрдок мило улыбнулся.

— Девять лет назад Ванесса Хоккинс получила за холдинг всего сто восемьдесят миллиардов. Рыночная капитализация «Hawk» на сегодняшний день составляет два триллиона кредитов. По неаудированной отчётности холдинга годовой доход «Hawk» только за прошлый год превысил двести шестьдесят миллиардов.

Свэн художественно присвистнул, и Мёрдок продолжил:

— Основную долю доходов составляют поступления от рекламы при выдаче результатов поиска и сервисов, связанных с облачными технологиями. Нерекламная прибыль холдинга в этом году увеличилась на сорок процентов. Но это всё лирика, миссис Агни. Ведь если доказать, что Бенджамин Хоккинс невиновен и его права, как прямого наследника владельца холдинга «Hawk», грубо нарушены — продажу компании можно оспорить и вернуть законному владельцу. Так что, если не вдаваться в дебри юридических терминов, полагаю, «собака зарыта» именно здесь!

Потирая руки, Агни алчно сверкнула глазами и уселась в кресло, лёгким движением руки активируя голограммные экраны, всплывающими окнами возникающие у неё перед лицом.

— Ну-ка, посмотрим, кто у нас стоит за этими фирмами… — словно виртуозная пианистка, невесомо касаясь пальцами сенсорной клавиатуры, промурлыкала она, начиная поиск одновременно в нескольких межгалактических базах.

Через тонкие дощатые стены времянки слышалось звонкое многоголосье поющих птиц, и пробивающийся сверху, сквозь густые кроны, дневной свет хоть и не был очень ярким, но всё же достаточно освещал теперь уже отмытое от пыли и грязи помещение, посреди которого возвышался Хок, с должным удовлетворением созерцая результаты своего труда, расставив ноги на ширину плеч и уперев руки в бока.

Полы в комнате он вымыл трижды — так, чтобы по ним можно было ходить даже босиком. Запах влажной древесины приятно вился в воздухе, создавая ощущение свежести и чистоты.

Повернув голову к кровати, Хок наткнулся на пристальный взгляд Фло и широко улыбнулся. Пока он убирался, девушка несколько раз проваливалась в полудрёму, и сейчас по лёгкому румянцу на её щеках и ясности в глазах можно было предположить, что сон и лекарства пошли ей на пользу.

— Привет! — подмигнул Хок. — Как самочувствие?

Фло рассеянно пожала плечами и еще чуть хрипловато после сна ответила:

— Вроде нормально. Г олова уже не болит.

— Отлично. А я с уборкой закончил, так что можем идти мыться! — радостно заявил он.

Вьгащив из рюкзака комплект экспроприированной на станции чистой одежды для Фло, он перекинул его себе через плечо и, подойдя к девушке, подал ей обе руки:

— Давай, помогу подняться.

Фло с подозрением посмотрела сначала на протянутые к ней ладони, а затем на довольную физиономию Хока.

— Никуда я с тобой не пойду, — с опаской отодвинулась к стенке она.

— Нет, Цветочек, так не годится! Мы же договаривались! Тебе надо искупаться. Во-первых, волосы от крови отмыть, чтобы я мог рану обработать и сменить повязку, во-вторых, где я тебя только не валял…

Нагнувшись, Хок бесцеремонно подхватил Фло на руки, но та, задёргавшись в его объятиях, возмущённо взвизгнула:

— Хоккинс, отстань от меня! Я не против мытья, но отказываюсь это делать вместе с тобой!

— Цветочек, я свет еще не исправил. В душевой темно и тесно, — настоял он. — Не д. бог, поскользнёшься и опять головой ударишься. Что я делать буду?

— Я протестую! — вдруг выпалила Фло. — Это нарушение четвёртой поправки конституции о правах человека! — и Хок изумлённо остановился, уставившись на девушку, хлопающую губами, словно рыба, которую вытащили в сачке из воды.

— Чего? — насмешливо приподнял брови он.

— Каждый имеет право на личную неприкосновенность и без добровольного согласи: не может быть принуждён к каким-либо действиям!

— Ну, ты и загнула, Цветочек! — хмыкнул Хок. — Нет, мы с тобой однозначно разные книжки читали!

— Я требую немедленно поставить меня и на пол!

— Тре-ебуешь… — весело протянул Хок и лукаво прищурился: — А иначе что?

— Я буду кричать! — нервно выдала Цветочек, и мужчина прыснул со смеху.

— Цветочек, вообще-то я тебя мыть, а не насиловать собираюсь. Там темень — хоть глаза выколи! Я тебя даже видеть не буду.

— Хоккинс, ты что, издеваешься? Совсем ничего не понимаешь? Я не хочу, чтобы ты меня голую трогал! Я в состоянии позаботиться о себе сама!

— Что, даже спинку потереть не дашь? — невинно поинтересовался он. — А я бы на твоём месте не отказался.

Цветочек стала розовой, как помидорка, и так уморительно запыхтела, что Хок еле сдержал рвущийся из груди смех. Занеся девушку в санузел, он поставил её под лейкой и, сложив стопку одежды на умывальнике, снял с полки бутылочку с гелем, а затем всунул её Фло в руки.

— Я не буду закрывать дверь, чтобы ты хоть немного могла ориентироваться в пространстве. Обещаю не подглядывать, но если услышу грохот или крик — не обессудь…

— У меня уже не кружится голова, и слабость прошла, — оправдываясь, пробубнила Фло, а затем, сердито зыкнув на так и не покинувшего помещение Хока, возмущённо прошипела: — Ты уйдёшь когда-нибудь, Хоккинс? Я в туалет хочу!

— Это карма, Цветочек, — шепнул Хок. — Тебе не кажется, что мы поменялись местами?

— Мелко, Хоккинс, мстить женщине за то, что она по долгу службы два раза видела твой голый зад, — возмутилась Фло, и Хок, не выдержав, громко расхохотался.

— Я рядом, если что, — покидая туалетную комнату, обронил он и, не желая больше смущать девушку, пошёл к столу, чтобы немного перекусить, пока она будет мыться.

Разобрав банки с продуктами, он смешал тушёнку с консервированной кашей, подогрел смесь посильнее, чтобы к моменту возвращения Фло в комнату еда ещё не остыла, затем постелил девушке чистую постель, и с чувством хорошо исполненного долга присел на скамью, поглощая свою порцию завтрака.