— Неделю назад…

Выходит, все это время они волновались, искали нас, все больницы и милиции, наверное, обзвонили.

И я стал торопливо рассказывать:

— Да ты не бойся, мама, мы у Кащея были. И в Антарктиде. И с Шерлоком Холмсом в цирк ходили…

Стас посмотрел на меня как на идиота и стал все «правильно» объяснять:

— Костя мухой был, а я — президентом… С Иваном-дураком познакомились… Ну вот… Мы же вернулись.

Тут раздался голос папы:

— Идите на кухню. Чтобы ужинать. Чтобы за ужином все подробнее рассказать. Потому что нам интересно.

Под аккомпанемент кошачьего мурлыканья (папа с мамой из Бельгии консервированной пингвинятины привезли) мы просидели за столом аж до полпервого ночи.

— Представляешь, мам, — размахивая вилкой с нацепленной на нее котлетой вопил Стас, — я на всей Земле порядок навел! Всем так хорошо было! Археологию сделал обязательным предметом в школе, начиная со второго класса!

— А мы там тебе не мешали? — без особого любопытства поинтересовалась мама. И я внезапно сообразил, что в Вымышленном мире папу и маму почему-то не видел…

— Ну… в общем… — Стас вдруг покраснел и замялся. — Я… это… — и во внезапном приступе честности покаялся: — Приказал, чтобы из Бельгии никого не выпускали.

— Чтобы нам тебя наказывать не пришлось? — спросил папа. И Стас протестующе, хоть и неискренне, замотал головой:

— Да нет же, нет! Вы ведь всегда говорили: пока пол не домыл до конца или картошку не дочистил, не хвастайся. Доделай вначале! Вот я и решил, что вам все покажу, только когда никаких недостатков на Земле не будет.

Прозвучало это как-то неуверенно, и родители явно в Стасову основательность не поверили. Папа даже сказал иронически:

— Пчелка ты трудолюбивая…

Пришлось мне за Стаса вступиться:

— Мам, пап, Стас же Кащеем стал! Если б он вас не держал на расстоянии, точно бы превратил. Папу, например, в сервант, нет, лучше в комод! А маму — в подсвечник! Бронзовый, старинный.

Не знаю уж с чего, вроде я так здорово Стаса отмазал, но папа с мамой посмотрели на меня мрачно.

— А вот еще был случай, — возбужденно тараторил Стас. — Объявил я конкурс на лучшую корону для себя…

— Кстати, о короне, — папа мгновенно ожил. — Мы такую древнеперуанскую корону в Антверпене видели! Она по форме напоминает космический корабль, разбившийся при посадке!

Понятно, конечно, что такая странная корона — это вещь. Но мне даже обидно было, что эта корона их больше занимает, чем то, что Стас был диктатором всей Земли. Да еще — волшебником. («А ведь он и сейчас, наверное, волшебник», — подумал я, но промолчал.) Родители наши, видать, ко всему уже привыкли. И поэтому, между прочим, ни в милиции, ни в больницы не звонили. Преспокойненько жили, кошек пингвинятиной кормили, ждали, когда мы появимся.

Вот такие у нас родители. Хотя по мне и Стаське соскучились, как нормальные. Так что мы обижаться не стали. Сами по ним соскучились. Поэтому, когда мы в спальню зашли, я Стасу говорю:

— Наколдуй им эту корону.

Стас на меня посмотрел недоверчиво: он, видно, и не подумал, что его способности могли сохраниться. А потом глаза у него заблестели, и он, осторожно так, говорит:

— Колотун-Болботун. Жорики-Хлорики. Шушера-Мушера. Появись передо мной корона древнеперуанская.

В комнате как будто потемнело немного, в воздухе замерцало что-то, и… ничего не произошло.

Все. Сказка кончилась.

Юлий Буркин и Сергей Лукьяненко и думать не думали, что когда-нибудь они будут писать в соавторстве. Юлий жил в сибирском городе Томске, Сергей — в казахской Алма-Ате. Юлий сочинял замороченную бытовыми подробностями психологическую прозу, Сергей — юношеские приключенческие повести. Единственная точка соприкосновения — и тому и другому не чужда фантастика, но, сами понимаете, это абсолютно ничего не значит: Кир Булычев и Стивен Кинг, например, тоже пишут фантастику, а можно ли представить их работающими в соавторстве?

Но человек предполагает, а Бог располагает. Сергей и Юлий познакомились в Санкт-Петербурге на «Интерпрессконе» — тогда еще «всесоюзной» сходке писателей-фантастов и фанатичных ее потребителей (фэнов). Еще до этого Сергей прочел в журнале «MEGA» повесть Юлия «Бабочка и василиск» и, будучи в восторге от нее, подарил Юлию с дарственной, само собой, надписью свою только что вышедшую книжку «Рыцари Сорока Островов».

К подарку Юлий отнесся скептически, так как, склонный судить о людях по внешности, решил, что этот пухленький усатый юноша вряд ли способен написать что-то толковое. До книжки без особого энтузиазма добрался только в поезде, возвращаясь в Томск, когда читать было уже абсолютно нечего, и, неожиданно для себя прочитав ее залпом, находился некоторое время в эйфории. Язык Сергея был точным и ясным, повествование — ярким и увлекательным… (Верно. — С.Л.) Так появилась почва для будущего соавторства — взаимное уважение писателей к творчеству друг друга при всей разности их стилей, мироощущения и в конце концов возраста.

Однажды в Томске Юлий задумался над тем, почему, занимаясь фантастикой, он ни разу еще не написал ничего связанного с космосом, с путешествиями во времени, с какими-нибудь монстрами и т. п. (С монстрами ничего не написал? Юлик лукавит. Критики называют его БурКингом и в чем-то здесь правы. — С.Л.) Скорее, играя сам с собой, начал конструировать сюжет, в котором должно было присутствовать все вышеперечисленное. Вскоре стало ясно, что задуманная вещь не может быть серьезной, иначе она станет банальной до омерзения. Итак, юмористическая, может, даже пародийная повесть. Еще неплохо было бы главными героями сделать не взрослых дядей, а детей… И Юлий решил, что это будут его сыновья Стас и Костя… Когда сюжетный «скелет» повести в самом черновом варианте был разработан, Юлий понял, что ему с этой вещью не справиться — он засушит ее, замордует психологизмом, бытовухой и чернухой. И игра была без особого сожаления оставлена.

Весной 93-го Юлий по самым что ни на есть житейским (хотя слегка и романтическим) обстоятельствам перебрался в Алма-Ату и устроился работать в коммерческий отдел газеты «Казахстанская правда». Шеф отдела, Аркадий Кейсер, был неравнодушен к фантастике, что, собственно, и привело туда Юлия. Так что Аркадия можно считать одним из главных «виновников» появления этой книги, ведь в том же самом коммерческом отделе «Казахстанской правды» у него уже работал тогда Сергей Лукьяненко. И только благодаря этому общение Юлия и Сергея стало достаточно тесным. Там же, надо заметить, работали и известный критик-фантастовед Алан Кубатиев, и фэн Валера Смолянинов, послужившие позднее прообразами чуть ли не главных персонажей этой книги. Да что говорить, и сам Аркадий стал очень занятым и напрочь засекреченным агентом ДЗР Кейсероллом.

В первую же нашу с Сергеем встречу в Алма-Ате Юлий вспомнил о своем нереализованном сюжете и подумал вдруг, что вот Сергей-то с его гайдаровским (Да??? — С.Л.) стилем, пожалуй, как никто справился бы с ним. В гостинице, за рюмочкой (очередной… — С.Л.) коньяку, Юлий объявил сие Сергею и поведал сюжет. Сергей к последнему отнесся довольно прохладно, но тут же сделал несколько толковых уточнений и дополнений. (Например, ключевые повороты, что машина времени попала в настоящее из будущего и что спасенная пацанами в Древнем Египте девочка — их собственная мать, выдуманы Сергеем именно тогда. — Ю.Б.) А затем, сославшись на занятость и желая в мягкой форме отвязаться от слабо заинтересовавшей его затеи, он предложил Юлию составить подробнейший план будущей повести — с разбивкой по главам, с психологическими характеристиками персонажей, со всеми перипетиями сюжета… А там уж он посмотрит — будет писать или нет.

Как истинный Овен (т. е. баран), Юлий с упорством принялся за этот кропотливый труд. Надо заметить, что доселе Юлий, как, кстати, и Сергей, ни разу не писал планов для будущей вещи. Через несколько дней план объемом в 20 машинописных страниц был готов. Сергей прочел его и повел себя совершенно по-новому: он заявил, что немедленно приступает к написанию предисловия. Вот и еще одно совпадение: по зодиаку Сергей тоже Овен… Через два дня предисловие было готово.