— Сядь пока, — глухо произнес воевода и, убедившись, что его трогательная тоска по прошлому замечена, отставил кадку в угол. — А сколько ж тебе лет, дитя мое?

— О, очень много, сударь, восемнадцать! — с восторгом ответил Иван. — Раз уж идет постоянная параллель с «Тремя мушкетерами», почему бы не обратиться и к одноименному музыкальному фильму?

Богатырь остановился и с хохотом заявил:

— Попал под лошадь! Ну и добры молодцы шастают по нашему двору! — Из «Двенадцати стульев». Или из Антоши Чехонте (рассказ «Прославился»)?

— Знаю, знаю, что не по умыслу злому, однако ж… Походи пока в «добрых молодцах», конюшни княжецкие почисти. Конюха — Авгием зовут. И там, между прочим, подвиги совершать можно… — Вот и греческая мифология пошла.

А Муромец рассказывал дальше:

— Положил я Соловьеву голову в чемодан и дальше двинул… — Как ни странно, слово «чемодан» мы обнаружили в настоящей русской былине.

Вовремя, потому что в центр зала неспешно вышел высокий моложавый мужчина с добрыми глазами на суровом лице. — Думается, в ВБО всякий, кто в курсе, узнал ВТО МПФ — Всесоюзное творческое объединение молодых писателей-фантастов. А в председателе его — Виталия Пищенко. Ну а кто не в курсе, тому это и неинтересно.

Верхушкин… — Лев Вершинин. Yes!

Лапкин… — иркутский писатель Лапин.

«Версты былинные»… — Намек на ВТО-шную серию «Румбы фантастики».

Шнобель… — Женя Носов, новосибирский писатель-фантаст. Отнесся к своему попаданию на остров Русь с юмором, чем снял часть сомнений с плеч авторов.

Боян — ткачев сын… — Ткачев.

Куланьяннен… былина о сорока богатырях и заколдованном острове. — С. Лукьяненко, роман «Рыцари Сорока Островов». Обсуждение его творчества на семинаре ВТО прошло однажды именно в этом ключе. И даже давались рекомендации — вначале петь последний куплет, потом второй, затем десятый и сорок третий. Остальные выкинуть, а двадцать шестой петь в виде припева. Что ж, на вкус и цвет…

Бурчалкин… текст былины срамной. «Бабушка и Василек» называется. — Ю. Буркин. «Бабочка и василиск». Этикетки на пачках с его одноименной книгой почему-то называли ее «Бабушка и Василиса».

Воха… — Воха — он Воха и есть. Известнейший в СССР, а затем — в «странах бывшего СССР» фэн Володя Васильев.

Кудряшкин… — красноярский писатель-фантаст Леонид Кудрявцев.

Фискалкин… заморские гусли-самогуды… — Писатель Фисенко одним из первых стал писать на компьютере, что вызвало зависть у пишущей братии.

В каравае спрятаны вещи хитромудрые, что бежать тебе помогут. Во-первых — пилка-самопилка, во-вторых — лесенка-чудесенка… — Сейчас, наверное, уже мало кто помнит, что «лесенкой-чудесенкой» в детской литературе когда-то называли эскалаторы московского метрополитена.

«Полчища несметные!» — догадались богатыри. «Богатыри!» — догадались полчища. — Намек на известный анекдот о Штирлице.

…стал молотить супротивничков им, приговаривая:

— Ах и крепкий татарин, не ломается! Не ломается да не сгинается! — Цитата из былины.

…икрой заморской, баклажанною… — Из фильма «Иван Васильевич меняет профессию».

Надел Иван шлем, тут Владимир невесть откуда булаву трехпудовую выхватил и ударил его по головушке. Засверкали в глазах дурака звездочки.

— Будь же богатырем княжецким отныне! — воскликнул Владимир. Иван, ошеломленный, под гогот сотоварищей, шатаясь, двинулся к выходу. — Слово «ошеломить» имеет, между прочим, именно это происхождение: ударить по шлему.

— Любовью оскорбить нельзя, — произнесла княгиня наставительно… — Из «Собаки на сене».

— Открой, жена неверная! — раздался его взволнованный голос. — Открой немедленно, я слышал в твоей комнате голос мужчины. — Намек на сцену с Керубино из «Женитьбы Фигаро».

Федот-стрелец, удалой молодец… — Персонаж, в русской литературе появившийся сравнительно недавно с легкой руки талантливого кино- и театрального актера Леонида Филатова.

— Что ты, молодец, не весел, что ты голову повесил? — поинтересовалась Марья. — Вдруг из «Конька-горбунка» Ершова.

— А я боли не боюсь! — похвастался Кубатай. — Делай что хочешь, только усы мне не брей. — Пытка эта — «подстригание уса» — была выдумана импровизационно; представьте же наше изумление, когда мы узнали, что оная действительно имела место у некоторых азиатских народов, у которых усы являлись национальным «символом мужского достоинства», в частности — у киргизов. А еще подобную муку удумал для Лука Порея принц Лимон из «Чиполлино» Джанни Родари.

— Теперь он при монастыре Киевской Богоматери звонарем работает. Глаз у него один вытек, скрючило всего, оглох… — Намек на Квазимодо из «Собора Парижской Богоматери».

Гнев, о бояны, воспойте Ивана, Иванова сына… — Перефразировка начала гомеровской «Илиады» — «Гнев, о Афина, воспой Ахиллеса, Пелеева сына…» Обращение к Гомеру не случайно, т. к. дальнейший рассказ о приключениях богатырей на море калькирует эпизод из «Одиссеи».

А еще два странных типа

Из заморских дальних стран,

Смолянин, толмач известный,

И крутой мудрец…

— Имен не надо! — крикнул Кубатай, выхватывая саблю. Воха втянул голову в плечи и робко допел:

— Пам-пам… — Это непростительная выходка. Один из немногих случаев, когда читатель, не знающий, кто стоит за тем или иным персонажем, останется в полном недоумении. А суть — в имени Алана Кайсанбековича Кубатиева. Выходка непростительная… но мы простили ее себе, потому что уж очень смешно было.

Будь попрочнее старый таз,

Длиннее был бы мой рассказ! — Маршака, надеемся, все помнят.

— Бедная Лиза, — сказал Алеша жалостливо. — Ну вот и до Карамзина добрались.

— Черт побери, черт побери! — радостно завопил Иван. — Из к/ф «Бриллиантовая рука».

В течение пяти минут он освободил: Ивана-коровьего сына, Ивашку, Иванко, Фэт-Фрумоса, Сослана, Кобланды-батыра, Корвина и Манаса… — Иван-коровьев сын, Ивашка, Иванко — персонажи русского и украинского фольклора. Фэт-Фрумос — молдавского, Сослан — осетинского. Кобланды-батыр — казахского, а также персонаж газетно-журнальной утки «Тайна острова Барса-Кельмес», одним из инициаторов которой выступил Сергей Лукьяненко. Мистификация была выполнена столь мастерски, что версия о «временных разломах», якобы имеющих место на вышеназванном острове, признана чуть ли не непререкаемой научной истиной. Корвин — герой «Хроник Эмбера» Роджера Желязны, Манас — киргизского фольклора.