Департамент — самая могущественная организация на Земле. Когда надо, он диктует свою волю и Всемирному правительству, а оно слушается без разговоров. У Департамента — куча агентов, и вся информация Земли проходит через него и обрабатывается огромным компьютером. Он-то и обратил внимание на легенду о том, что в двадцатом веке двое братьев нашли машину времени и отправились в будущее. Проанализировав всю прямую и косвенную информацию, касающуюся этой легенды, компьютер, на удивление всему Департаменту, выдал степень вероятности — семьдесят процентов. Значит, отмахнуться от этого было уже нельзя, ведь тот, кто может попасть из прошлого в будущее, может потом, по незнанию, попытаться на той же машине времени вернуться обратно в прошлое. А это — конец. Вот и была создана хронопатрульная служба — чтобы встретить гостей из прошлого и уничтожить их опасную машину.

— Но почему в космосе? — удивился я.

— Так подсказала теория. В отличие от путешествия в прошлое, перемещение в будущее безопасно для реальности, но не для самого путешественника. Ведь в будущем на том месте, где он появится, уже есть какое-то вещество, хотя бы воздух. Поэтому появляться можно только в вакууме, в космосе. И ученые решили, что хроноскаф должен быть устроен так, чтобы одновременно с перемещением во времени он перемещался и в околоземное пространство.

— А откуда вы узнали, где именно и когда мы появимся? — спросил Стас.

— А мы и не знали. Потому-то хронопатрульная служба и прочесывает все околоземное пространство уже почти двести лет.

— Ясно, — сказал Стас. — А откуда вообще взялся наш хроноскаф?

— А вот это неизвестно и нам, — ответил Ережеп, — мы уверены только в том, что нигде на Земле сделать его невозможно — Департамент не дремлет. Вероятнее всего, он был создан какой-то древнейшей цивилизацией, возможно даже нечеловеческой. Но в ход его так и не пустили. Почему — мы можем только гадать. Вероятно, его создатели не сразу, но поняли, какую угрозу миру несет их изобретение…

И тут до Стаса дошло:

— Так вы что, домой нас отправлять не собираетесь?

У меня аж дух захватило, когда он это спросил. Меня ведь самого давно подмывало задать этот самый главный вопрос. Но я боялся услышать ответ…

— Очень сожалею, — сокрушенно покачал головой Ережеп, — но это абсолютно исключено. Постарайтесь понять: прошлого нет. Уже пятьсот лет как нет.

Я почувствовал, как к горлу подкатил комок. Это что же выходит, и мама с папой умерли пятьсот лет назад? А как они, наверное, переживали, когда мы исчезли…

— А если, например, мне тут у вас не нравится? — агрессивно спросил Стас.

Ережеп сочувственно кивнул и развел руками.

В этот момент тихая, льющаяся со всех сторон музыка резко изменилась, стала ритмичной и напористой. Боковые двери зала вновь распахнулись, и к столу подплыли платформы, нагруженные сосудами самых разных форм и цветов. Ясно было, что это напитки. Ережеп вернулся на свое место.

Стас глянул на меня мокрыми глазами:

— Костя, давай напьемся с горя, что ли?

— Балда, — ответил я, хотя и сам чувствовал себя паршиво. — Кто же тебе даст?

— А вот и даст, — сказал Стас решительно и сдернул с проплывающей мимо платформы красивую бутыль с обернутым фольгой горлышком. Похоже, шампанское прошло через века неизменным.

Корча от натуги рожи, Стас с остервенением принялся скручивать с пробки проволочку. Ережеп, Смолянин и остальные сидящие поблизости озадаченно за ним наблюдали. Стас поднял голову, зло глянул на них и пояснил:

— Русская традиция двадцатого века: после еды детям дают шампанское.

Пробка с грохотом вылетела из горлышка и угодила в люстру. Почти полбутылки пеной выплеснулось на стол. Остальное Стас разлил в два странных несимметричных сосуда. Ему, как всегда, поверили, и хлопки пробок раздались со всех сторон. Стас поднял бокал, глянул на меня, шмыгнул носом, вытер свободной рукой глаза и… залпом выдул половину, потом отдышался и допил. Я так не смог. Сделал пару глотков и поставил бокал на место. Стас поморщился и икнул.

— Армахет — ытар Сет[14], — напомнил я ему.

— Иди ты, — махнул рукой Стас и блаженно откинулся на спинку кресла.

Самый молодой из присутствующих, пестрый парнишка, которого я приметил с самого начала, поднялся с бокалом в руках и что-то сказал.

— Он предлагает выпить за смелых детей, — перевел Смолянин.

Все встали и опорожнили свои сосуды. Выпив, молодой сотрудник Департамента заговорил снова, и Смолянин перевел нам, что тот сгорает от любопытства и хочет о многом нас расспросить. Не будем ли мы столь любезны и не ответим ли мы на несколько вопросов.

— Валяйте, — сказал Стас и поднялся с ненормальным блеском в глазах.

— Где и каким образом вы обнаружили хроноскаф?

— Сами сделали, — не задумываясь ответил Стас. — Взяли швейную машинку, компьютер, бочку из-под кваса и этот… как его… — Стас наморщил лоб. — Плазмогенератор, вот, прикурочили, и — порядок.

Я просто обалдел.

— То есть вы хотите сказать, что пятьсот лет назад людям была известна теория темпорального поля?!

— Не, — ответил Стас, — людям неизвестна. Я ее сам придумал. С ним вот, — ткнул он пальцем в меня.

Присутствующие принялись возбужденно обсуждать новость.

— Стас, кончай, — сквозь зубы процедил я и показал ему под столом кулак. Но он снова икнул и продолжил пресс-конференцию.

— Вам не кажется, что ваше заявление граничит с абсурдом? — порывисто обратился к нему худощавый мужчина с лиловым ежиком на голове.

— Граничит, — икнув, согласился Стас. — И что?

— А то, что вы — дети! — вскричал мужчина, по-видимому ученый, ероша тонкими пальцами свой лиловый ежик. — Со скольких лет в двадцатом веке юноша считался совершеннолетним?

— С десяти, — не моргнув глазом, заявил Стас. — Как только исполняется, ему сразу выдают квартиру, швейную машинку и жену.

Это сообщение вызвало еще большее оживление.

— Вы женаты?

— Я? Э-э-э… Нет, я холостяк. Правда же, Костя? — Язык его слегка заплетался. — Была одна, Швачкина Ольга из четвертого «Б»… Только я решил подумать. Ладно, я устал. — Он ладонью остановил желающих что-то спросить, которых становилось все больше. — Остальные вопросы — потом.

Он уселся на место, откинулся на спинку кресла и моментально заснул. Армахет проклятый. Отдувайся теперь за него.

Но отдуваться не пришлось. Один из присутствующих что-то горячо затараторил. Оказывается, злоупотребляя гипносном, люди давно уже разучились засыпать самостоятельно, и Стасова способность привела всех в восторг и умиление.

Кубатай, не выпуская кинжала, подхватил Стаса на руки и понес из зала. Выглядел он не то как телохранитель юного миллиардера, не то как маньяк-убийца. Я помахал рукой гостям и в сопровождении Смолянина пошел следом.

Вскоре мы оказались в просторной квадратной комнате без мебели, стены которой плавно меняли цвет и слегка светились. У входа я заметил нечто вроде пульта управления.

Смолянин ткнул в какую-то кнопку, и чуть правее центра комнаты, в полуметре от пола, замерцало овальное облачко. На него-то Кубатай и уложил Стаса. Тот, сладко посапывая во сне, перевернулся на бок. Херувимчик пьяный.

Смолянин объяснил мне, как пользоваться пультом, и мы остались в спальне одни. Теперь я знал, на какую кнопку надо нажать для создания второй гравикровати, на какую — чтобы получить сеанс массажа, какая включает музыку, а какая — гипносон.

Но этой кнопкой я пользоваться не стал. Хотя мне и не спалось. Я все думал о папе, о маме, о кошках… Даже Вальку Мельника вспомнил с симпатией.

Как же это нас угораздило вляпаться в такую историю?..

Я проснулся оттого, что очень захотел пить. Пару минут повозившись с пультом, я открыл дверь. Осторожно выглянул, есть ли кто в коридоре. Идти по чужому дому в одних трусах было неудобно, а одеваться — лень.