Но мысль о ДЗР-овцах не отступала, и вдруг Кащей почувствовал, что она же может ему чем-то и помочь. Департамент реальность защищает, он же хочет ее уничтожить. Значит, нужно выяснить, что реальности угрожает, и этим воспользоваться…

На мгновение Кащея посетила неприятная мысль: «А сам-то я не исчезну вместе с реальностью? — Но он без труда отогнал ее: — Нет, быть того не может. Я ж бессмертный». Этномагическое поле действовало на умственные способности своеобразным образом.

Тут-то и припомнилась Кащею похвальба Смолянина: о том, как они спасли мир, вернув в свое время каких-то пацанов…

«Вот! — мысленно вскрикнул Кащей. — Выкрасть отроков да упрятать понадежнее!» От волнения он засунул в рот так и не очищенный банан и сжевал его, не обращая внимания на кожуру.

«Как выкрасть? — принялся он бегать туда-сюда по тронному залу. — Где схоронить? Здесь разве? Нет, тут ДЗР-овцы уже побывали, могут снова пробиться! Убить? Нет, лучше чего-нибудь посмешнее придумать…»

Выскочив в дверь, он сбежал по каменной лестнице, метнулся в подземелье. Двери камер были распахнуты настежь, пленники отпущены — значит, и это помещение ненадежно. Вернувшись в тронный зал, он наткнулся на другую дверь: туда, став Кащеем, он за ненадобностью не заходил никогда. На двери, шевеля губами, Кащей прочел: «Библиотека» — и с трудом вспомнил, что это означает. Из всех книг Кащей уважал лишь свои собственные былинки, высмеивающие князя Владимира, богатырей да боянов.

За дверью обнаружились длинные ряды запыленных стеллажей с книгами. Они занимали все обширное помещение, оставляя место только письменному столу и старому шкафу в углу. И тут Кащей аж присел от удовольствия: вот прикол-то! Он спрячет драгоценных отроков в книгу! Пусть их там попробуют найти! Вперив взгляд в платяной шкаф, Кащей забормотал волшебную тарабарщину и взмахнул руками. Грохнуло, вспыхнуло, и шкаф отныне превратился в магический прибор, переправляющий любого желающего в вымышленный книжный мир. А в какой, зависит — вот прикол-то! — от того, какую книжку под шкаф заместо сломанной ножки подсунешь.

Он схватил для проверки какой-то том, сунул его под просевший угол, открыл дверцу и забрался внутрь. Посидел пару секунд, размышляя, как же действует его волшебство, и решительно полез обратно.

…И оказался на залитом солнцем берегу океана!

Кащей огляделся. Его окружала непроглядная тропическая чаща. Ни одной березки или клена — сплошные пальмы и инжир. И никаких следов человека… Тут Кащей испугался. Ведь, согласно произнесенному им заклинанию, чтобы вернуться назад, он должен был войти в любой шкаф того вымышленного мира, в который попал! Магическая интуиция подсказывала ему, что, если создать в этом мире шкаф при помощи колдовства, действовать надлежащим образом тот не будет. Шкаф должен быть местный, плоть от плоти этой книжки!

— А вдруг этот остров — необитаем? — с дрожью в голосе спросил себя Кащей. И сам же задал встречный вопрос:

— Совершенно необитаем?

— То есть абсолютно!^{89}

По спине злодея прошла дрожь. Он храбро возразил сам себе:

— Я шкаф тогда сооружу!

— Без топора не выйдет.

— А я топор в лесу найду! — по-детски схитрил Кащей.

— Найдешь топор — и что же? Ты размахнешься по сосне — а трахнешь по ноге!

«Заговариваюсь, — подумал Кащей. — Откуда здесь сосны?» Однако замечание внутреннего голоса насчет ноги и топора было так обидно, что он завопил:

— Но почему?!!

— Да потому, что никогда и ничего не делал в жизни сам!

Да, это было верно. И, прекратив спор, Кащей уныло побрел вдоль берега. Что же делать? Как вернуться и угробить весь мир? И вдруг…

— Обитаем! Обитаем! — завопил Кащей, чуть не запрыгав от радости. На узкой полоске мокрого пляжа он обнаружил след босой ноги и, радостно приплясывая, пропел: — Я готов целовать песок, по которому ты ходил…^{90} Только кто?

И тут невдалеке послышались гортанные крики и грохот барабанов. Кащей, приплясывая еще веселее, двинулся на звук. Но, приблизившись и выглянув из-за валуна, остудил свой пыл. Эти до шкафов еще не додумались…

На берег были вытащены огромные пироги, а их хозяева развели на берегу костер и что-то стряпали на огне, пританцовывая: видимо, стряпня являлась ритуалом.

Вдруг несколько человек отделились от остальных и побежали к лодкам, а еще через минуту они уже тащили к костру двоих своих соплеменников, на ходу освобождая их от пут. Одного из них ударили по голове дубинкой, не особенно церемонясь распороли живот и принялись потрошить. Дикари так увлеклись этим занятием, что не сразу заметили, как второй вдруг ринулся вперед и с невероятной быстротой пустился бежать по песчаному берегу. Трое устремились за ним в погоню.

— Уйдет, уйдет ведь! — Симпатии Кащея, конечно же, полностью принадлежали людоедам. Не рискуя приближаться, он, однако, всей душой был с ними.

На пути убегавшего оказалась небольшая бухточка, беглец ринулся в воду и в два счета переплыл ее. Двое из троих преследователей сделали то же самое. Их потенциальный обед скрылся в чаще, и тут Кащей увидел, как навстречу преследователям выскочил одетый в лохматые шкуры человек. Первого этот новый персонаж уложил прикладом громоздкого мушкета, во второго выстрелил в упор. Затем вернулся в заросли.

Кащей прокрался поближе и сквозь кусты увидел, что так и не съеденный дикарь и одетый в шкуры человек, обменявшись какими-то знаками, вместе двинулись в глубь чащи.

Пригибаясь, Кащей проследовал за ними и вышел к частоколу. Пакостить на чужой территории было для Кащея делом привычным, поэтому перебрался он без труда.

Из-за стены дощатой хижины доносился хриплый неуверенный голос: «Это хлеб. Это молоко. Пей, пожалуйста. Пей. Пей же, придурок!» Обогнув хижину, Кащей остановился как вкопанный. Вот он! Наконец-то! За изгородью чинно прохаживались похожие на куриц птахи, а в дальнем углу загона прилепился к частоколу собранный из бамбуковых плетенок шкаф! Кащей не задумываясь перелез через забор, пробежал мимо взволнованно раскудахтавшихся птиц, приоткрыл створку и увидел внутри три плетеные же полки. На них лежали мелкие коричневые яйца. Видимо, так оберегал их хозяин от местных тушканчиков.^{91} Кащей, согнувшись в три погибели, втиснулся под нижнюю полку, вытянув руку, затворил дверцу… И тут же выпал из шкафа в библиотеке своего замка.

Поднявшись и исполнив от радости пару хореографических па, он вытащил из-под шкафа книгу и по слогам прочел название: «Даниэль Дефо. Робинзон Крузо».

«Вот так занесло! — подумал он. — Впредь буду осторожнее».

Похвастаться очередным волшебным достижением не терпелось, и он побежал к Гапону.

Поп выслушал его, не выпуская из рук ножницы и кабель, отчего сердце Кащея холодело, энтузиазма не проявил, заметил только:

— Ты, Кащей, просто свихнулся от переживаний. Помешался. На шкафах. Как твое изобретение поможет мне стать князем русским?!

— А-а! — с обидой махнул Кащей рукой. — Что с тобой толковать! — Но, увидев, как хищно поп пощелкал ножницами, добавил: — Поможет-поможет, не боись! — и помчался обратно в замок, бормоча: — Теперь только детишек выкрасть осталось…

Задача осложнялась тем, что отправиться за пацанами в прошлое Кащей не мог: там, в отсутствие этномагического поля, он потерял бы свое нынешнее обличье, магические способности и злодейский характер. А все это ему очень любо было.

Выход нашелся скоро. Кащей решил сделать во времени дыру (что это такое, он и сам не понимал, но знал, что справится) и уговорить пацанов в эту дыру шагнуть.

Привычно взмахнув руками, Кащей произнес зловещие заклинания. На потолке библиотеки зазвенела люстра, стеллажи с книгами зашатались, а посреди помещения возникло дрожащее пятно света…