Эта изящная бутылка «Бенуэзского светлого» (светло-голубого, для этого мира такой цвет напитков - не редкость) содержала очень вкусный, элитный, но самый легкий из местных веселящих напитков - чтобы я не напилась. Для Байдора это всё равно что выпить одну бутылку пива, для меня - пару бокалов средне-крепкого вина. То есть тоже не страшно (если учесть мой богатый опыт с коньяком).
Байдор, изящно двигая руками, налил нам по бокалу. А мне подумалось, что он решил превратиться в настоящего светского льва, чтобы произвести на меня впечатление. Теперь главное, чтобы у него снова не заурчало в животе, иначе я могу не сдержаться и захихикать.
...А выглядел он очень красивым. И каким-то родным. Вообще Байдор вызывал у меня двойственное чувство. С одной стороны - его присутствие волновало меня так, как не волновало присутствие Бамара или, допустим, герцога. А с другой - он казался мне каким-то очень близким, словно границ между нами не было.
— Я хочу выпить за тебя, Алиса, — серьезно сказал Байдор. — Ты невероятная девушка. Если честно, — принц поставил бокал у себя перед носом, так, что его яркие глаза оказались прямо над ним. И засияли, как горячие звезды. Это было так красиво, что я чуть было не покраснела.
Еще и свет лун и звезд сегодня был какой-то особенно яркий, отбрасывал отблески на привлекательное лицо принца.
«Ой, мамочка! Он что? Соблазняет нас?!» — пискнула мышь из-под шляпы.
— Если честно, — повторил Байдор. — Я думал, как буду выражать тебе свою благодарность за то, что ты лечила меня, сидела со мной. А я ведь тебе никто. Вернее, совсем недавно - даже враг. Никогда бы не подумал, что принцесса будет заниматься таким. А сейчас все эти слова вылетели из головы. Мы просто сидим, и я понимаю, что ты невероятный человек и невероятная девушка. Ты очень смелая, самотверженная. По сути. ты настоящий герой! И я безмерно рад, что смог выиграть конкурс и встретиться с тобой сейчас. А то последнее время до тебя сложно добраться - как до небожителя, — теперь губы Байдора (которые я видела через бокал, поэтому смотрелись они смешно) сложились в его обычную ехидную улыбочку. Но продолжил он снова серьезно. — За тебя!
Эти слова признания теплым потоком растеклись по моим душе и телу. Я опустила глаза.
— Спасибо, Байдор!
Мы чокнулись, пригубили волшебного напитка, и тут у Байдора снова громко заурчало в животе.
Он скривил губы, явно сдерживая смех. Я открыто улыбнулась.
— Давай поедим! Не надо было терпеть, ты бы пригубил бы, что ли, какое блюдо, пока ждал меня! — сказала я искреннее.
— Я решил стать героем, подобным тебе, и выдержать эту пытку голодом. Врач не велел мне есть до сегодняшнего вечера, — рассмеялся Байдор.
И тут же принялся очень бодро накладывать салаты себе и мне. А я, вдохнув запах пищи, осознала, что тоже очень голодна - после всех новых открытий сегодняшнего вечера.
— Ты и так настоящий герой. Вон как отважно сражался с Бамаром, когда его загипнотизировали! — я тоже решила похвалить Байдора.
— Не мог же я позволить, чтоб ты пошла на свидание с кем-то другим, — сказал Байдор, ему явно было приятно. — .Самая загадочная девушка на свете. И тоже весьма голодная,
— принц усмехнулся, глядя, как я поедаю салат - с не меньшим аппетитом, чем он.
— Загадочная? — удивилась я.
— Ну да, — пожал плечами Байдор. — Помнишь, я говорил тебе, что не понимаю, как ты можешь быть одновременно такой... ммм... скромной, и такой смелой самоотверженной авантюристкой?
— Было что-то такое, — согласилась я. И рассмеялась. — Еще до того, как герцог привязал нас друг к другу. Ну, в общем, ничего удивительного - у меня просто раздвоение личности. Поэтому я такая, — я заговорщицки понизила голос.
— Раздвоение личности? — удивленно приподнял брови принц. — Рад, что ты это признала, — глаза его лукаво блеснули. — У меня. кстати, тоже. Я понимаю это. У тебя оно какое? — непринужденно спросил он.
— У меня - мышь, — так же непринужденно улыбнулась я. — А у тебя?
— Мышь? — на этот раз Байдор искренне изумился.
— Понимаешь, в детстве я была очень маленькой и болезненной. Меня не слишком любили сверстники, потому что я не могла бегать также быстро, как они, принимать участие в активных играх, — доверительно сказала я принцу. Почему-то обсуждать с ним мои психологические проблемы казалось совершенно естественным. Тем более, что он и сам. не совсем «нормален», как признался.
Вообще про мою серую тварюшку знали только Гриша, Эргон и учитель магии, он же - мой личный психолог. Я не слишком афишировала свое «раздвоение».
Но с Байдором мы явно понимали друг друга! Можно рассказать!
Хи-хи, бесед двух пациентов психбольницы. Хи-хи!
А вообще: хочет меня в жены - должен знать все особенности!
«Ай, а он меня не увидит, если ты расскажешь?» — с тревогой спросила мышка и высунула нос из-под шляпы.
«Тебя и так любой видел, когда я из-за тебя смущалась, краснела, мучилась комплексами!»
— шикнула я на нее.
«Не-е-е-т!» — мышь скинула с себя шляпу, встала, подбоченясь одной лапкой, и назидательно подняла вверх указательный пальчик второй передней лапки. — «Смущалась, краснела и прочее ты не из-за меня, а из-за себя! А меня ты создала, чтобы выделить все свои комплексы, локализовать их! А еще списать с себя ответственность! Словно это не ты такая, а кто-то изнутри тебя «заставляет!».
«Дай мне с мужчиной поговорить, а? Психолог ты доморощенный!» — я не обиделась и не рассердилась, я ласково почесала мышь за ушком, взяла в ладонь и уложила на крошечную кроватку. — «Поспи давай. Или книжку почитай, пока взрослые разговаривают».
«Это еще кто из нас взрослый?!» — проворчала мышь, но послушно извлекла из воздуха книгу, положила ногу на ногу и принялась читать. Мельком я заметила, что это «Игры, в которые играют люди» Эрика Берна. Одна из книг по психологии, что я прочитала когда-то.
Хорошо, хоть не Фрейд, подумала я и вздохнула...
— Так вот из-за этого и из-за того, что у меня был тоненький хвостик на голове - как у мышки, другие дети дразнили меня серой мышкой. Со временем эта мышь как будто завелась у меня внутри, — продолжила я. — Она заставляла меня смущаться, переживать из-за ерунды. Она страшная трусишка и комплексует по любому поводу. Ну. по крайней мере, так было до последнего времени. Я с ней даже разговариваю. Не поверишь, вот только что я убеждала ее, что не стоит лезть в нашу беседу. Иногда она страшно раздражает!
— А мне кажется, у тебя очаровательная мышка, — улыбнулся Байдор. — Она мне тоже нравится. И вовсе она не трусишка. Или ты ее научила не быть трусишкой.
«Ты же моя черная прелесть!» — подумала я и чуть не прослезилась.
— Спасибо! — с чувством сказала я. Подняла взгляд на Байдора. — Твоя очередь. У тебя какое животное?
— У меня не животное. У меня другое. Намного хуже твоей мыши, — криво усмехнулся Байдор. — У меня просто две личности. Ты же видишь!.. Даже три, — неожиданно поправился принц. — Во мне несколько драконов. Один из них - это я, такой, каким ты знаешь. Черный дракон Байдор. А уж какой именно, по качествам - решать тебе. Говорят, со стороны виднее, — Байдор усмехнулся. — Второй - амбициозный принц, воспитанный Суралом. Во многом похожий на него. Тот, кто был бы готов идти к власти по трупам, если бы не первая моя личность. А третий. — Байдор чуть опустил глаза и отложил вилку. Его тарелка, на которой прежде ломились яства, теперь была полностью пустой. — Третий -просто испуганный мальчик, потерявший мать. Мальчик, который боится, что у него не получится справиться со всей ответственностью, что на него ложится, не получится победить в себе этого самого Сурало-подобного принца. Так что, милая Алиса, у меня не раздвоение личности, а даже рас-тро-ение, — с ехидной самоиронией закончил он.
И замолчал, испытующе глядя на меня.
— Пойдет? — вдруг спросил он.
— Пойдет. Я понимаю тебя! — я потянулась рукой в его сторону, чтобы погладить его по плечу, в этот момент ладонь Байдора перехватила ее и накрыла на столе мою кисть.
