— Ах, да… — она тоже очень мило рысплылась в ехидной улыбочке. — Я и забыла что ты встаёшь рано и потом ещё два часа шаришься по дому.

— Да, лучше два часа спокойно шариться по дому, чем носиться полчаса собираясь впопыхах, — и не думал смолчать.

— Полчаса! Ну, это ты совсем загнул! — возмутилась она.

Да, она любила поспать. Да, иногда она носилась с утра в поисках какой-нибудь затерявшейся вещи. Но это было редкостью. И она никогда не опаздывала.

— Разве? Нисколечко, — приподнял бровь бросив на неё взгляд полный скептицизма. Однако на этот раз она решила не поддаваться на провокацию. Просто сменила тему. Тем более, что она как раз-таки хотела поинтересоваться на этот счёт.

— Ты поэтому был в чёрной рубашке?

— Да, — лаконично ответил. Было ясно, что спрашивает она о его свадебном наряде.

— Ты бы мог сказать об этом, — в её тоне был явный укор. Да и высокомерное выражение лица говорило о том же.

— Не хотел тебя волновать, — спокойно ответил он и отпил глоток.

— Да точно, — задумчиво сказала она и отщипнула кусочек от булочки. — Я так и знала, что что-то не так, — на столе уже образовалась кучка крошек, пока она всё ещё мучила первую булочку.

— В смысле?

— Ну, я видела, что что-то не так. Никак не могла понять почему. Ты как-то скованно двигался, — у неё снова поменялось настроение. Он это заметил. Ещё минуту назад глаза её возбуждённо блестели, а сейчас она говорила, нерешительно и как-то трепетно. С какой-то боязнью.

— Ну, да… — неопределённо он пожал плечами. Особой охоты обсуждать эту тему у него не было, и он увильнул в сторону. — Я ещё сегодня поеду на работу.

— Да?

— Да. Я же не знал… Поэтому уже сказал, что буду, а так поехал бы с тобой.

— Нет. Ничего страшного. И мне кажется, что ничего нового ты не услышишь, — в этот раз она точно хотела поехать одна. Может быть потом, как-нибудь, но точно не сейчас.

— Почему же? Вот от тебя я каждый день слышу что-то новое, — он сделал последний глоток и оставил чашку.

— Поедешь распинать подчинённых? — она намеренно проигнорировала его выпад. Чувствовала, что он настроился на дальнейшие провокации.

— Именно. Кто-то же должен ответить за то, что у меня не было секса.

Она подняла на него взгляд и возмутилась:

— Ты только об этом и думаешь!

— Сейчас да, — самодовольно кивнул он. — А ты конечно об этом не думаешь… — издевательски растягивая слова проговорил он.

— Совсем нет, — недопитый сок в стакане был намного интересней, чем предмет их разговора.

— Ага, конечно же нет, — всё так же говорил он. Самоуверенно. И давая понять, что думает он совершенно по-другому.

— Нет, — отпиралась она, а он только улыбался в ответ. И сидел с весьма довольным видом, скрестив руки на груди, и развалившись на стуле.

— Ну, естественно, нет, Эви. И даже не жалеешь о том, что отказала… И совсем не скучаешь по мне… и не нуждаешься в ласках… — его вкрадчивый тон задевал её.

— Хватит… — она попыталась остановить его. Не сказать, что ей было неприятно то, что он говорил, но… Было очень много «но»…

— …а я бы мог…

— Ян!

— …и с таким удовольствием…

— Ты..! — она смяла салфетку в комочек и бросила к него. Он засмеялся. Она еле сдерживалась и даже покраснела.

— Знаю. Как ты там говорила? Озабоченный самец?

— Нет не озабоченный. Это слишком мягко для определения твоего состояния. Ты был тогда, и сейчас есть, похотливый самец! — она удовлетворённо улыбнулась, сопроводим слова лёгким сарказмом, а он расцвёл будто она ему польстила, хотя говорил другое:

— Ужас, Эва! Похотливый… какое грубое слово, для определения таких чувственных отношений, как у нас с тобой. Это неприемлемо. Нет, я категорически не согласен, — подобная жеманность в его голосе совершенно мешала её злости. Скорее ей хотелось рассмеяться громко и в голос, но она выдавала только смешки.

— Ян прекрати молоть чушь! — она даже постучала кончиками пальцев по столу, огляделась в поисках того, что могла бы в него запустить. Конечно, эту мину она состроила в шутку, но он предусмотрительно отодвинул от неё подальше всю посуду, что осталась на столе после завтрака.

— Если будешь продолжать в том же духе и не такое услышишь, — пообещал он. И на этот раз вполне серьёзно. — Я тебе гарантирую. К которому часу тебе к врачу? — уже спокойно спросил он. Без ухмылок и издевательств.

— К половине одиннадцатого.

Он посмотрел на часы.

— Сейчас только восемь. А может мне не ехать в больницу? Пошли в кровать, а? — напрасно она думала, что он успокоился. Видимо с завтраком снова пошло обострение.

— Езжай распинай подчинённых! — отмахнулась она и встала из за стола. Вернее слезла с высокого барного стула.

— Они подождут, — он проследил за ней взглядом. Она убрала чашки в раковину. Взяла с тарелки последний кусочек сыра и поднесла к его рту.

— Значит, для визита к врачу у тебя времени нет, но ради секса ты готов отменить совещание, — она прищурилась. Он откусил половинку, и вторую она отправила себе в рот. Сладко ему улыбнулась.

— Мда… наверное я всё-таки озабоченный, — смирился он.

— Похотливый, — уточнила она и тарелку из под сыра тоже отправила в раковину. — И если ты сейчас не замолчишь… — начала она грозно, но не закончила.

— …ты согласишься, — быстро сказал он. — И у тебя даже футболка начала задираться.

Она посмотрела на себя и разозлилась. Ничего не задралось, он просто насмехался. Хотя на самом деле он не виноват, что эта тема заставляла её так нервничать. Может и виноват, но не в той степени.

— Обожаю, когда ты злишься.

— Я больше никогда в жизни не встану утром и не буду готовить тебе завтрак! — она ткнула в его сторону пальчиком и кивнула для значимости. — И уж тем более варить свеже молотый кофе!

— Спокойно, крошка, — он слез со стула. — Я уже ухожу. Дождёмся вечера. И кстати, после доктора могла бы заехать ко мне на работу. Сходим куда-нибудь пообедаем.

— Заеду, — сказала она и открыла кран с водой, намереваясь вымыть посуду. — И не называй меня крошкой!

— Правда? — спрашивал он не про «крошку». На это он не обратил ни малейшего внимания.

— Правда. Надеюсь, что на людях ты будешь вести себя прилично.

— Вполне возможно, — он чмокнул её в шею. Впрочем, возмутиться она не успела.

— Эва, нет… — только и успела сказать Селеста, но было уже поздно. Новоявленная жена, быстро поздоровавшись, но не потрудившись выслушать ответное приветствие, влетела в кабинет к Яну.

И застыла. Зря не дослушала Сел, потому что та как раз собиралась сообщить, что за дверями кабинета проходит совещание. А потому Эва и застыла, оказавшись сразу в зале для совещаний, причём не пустом. Возвращаться обратно не было смысла, потому что все обернулись в её сторону, как только услышали, что дверь открылась. Она аккуратно закрыла её, как будто сейчас это имело большое значение и могло смягчить тот грохот, с которым она вошла. Самый лучший выход сгладить впечатление, улыбнувшись. Но только слегка. Что она и сделала. Не стала сверкать «голливудской» улыбкой, а выдала скромную полуулыбочку с искренним и извиняющимся выражением на лице, и кивнула всем.

— Прошу прощения…

— Все свободны. Перерыв, — коротко сказал Ян и собравшиеся начали подниматься с кресел.

Эва шагнула в сторону, освободив проход к двери.

На лицах тех, кто покидал зал, она не заметила раздражения, которое могло быть вызвано её внезапным появлением. Это было что-то другое. Благодарность? Скорее, облегчение. Да, определённо, доля облегчения была написана на их лицах. И ещё любопытство. Особенно у женской половины. Лучше сказать у «части», потому что в собравшемся обществе женщин было всего несколько.

Эва поправила волосы и кольцо на пальце блеснуло, привлекая внимание. Теперь ни у кого не возникнет сомнений, кто ворвался в зал посреди совещания и меньше чем через час, вся компания будет знать как выглядит жена президента. Это было понятно, потому что пара женщин из состава присутствующих слишком пристально на неё смотрели, хотя и не открыто. И когда одна из них поймала внимательный и высокомерный, в нужной мере, взгляд она смутилась, что Эве доставило бесспорное удовольствие. Эва, в свою очередь, не стушевалась и не отошла смущённо в сторонку, просто отступила и позволила всем пройти мимо неё. Спокойно подождала, изредка кивая в ответ на приветствия. Ян так и стоял перед столом. Он тоже не двинулся с места. Ждал, пока все покинут кабинет. Почему-то Эве сразу подумалось, что быть его женой всё же лучше, чем работать на него. Вид у него был какой-то угрожающий. И немудрено в такой-то стойке: перед столом, буквально нависая над всеми. Точно распинал их… На столе она заметила кучу бумаг и на белой пластиковой доске позади него тоже было что-то написано.