— Альфи, — угрожающе начал он, — я готов кормить тебя конфетами только при условии, если ты попутно будешь давать мне кое-какие разъяснения.

— Я дам тебе разъяснения, только при одном условии, — Альфи, не стесняясь, поедал маленькие сладкие шоколадные конфетки. Даже рассмотрел внимательно обёртки, так ему понравились эти сладости. — Надо запомнить, — пробурчал он себе под нос.

— Каком условии? — усмехнулся Ян.

— Хочу быть крёстным папой, — растянул он улыбку на всё лицо, жуя конфету.

— Хоть крёстной мамой, — махнул рукой Ян. — На всё согласен. Только перестань лопать конфеты! Когда её видел… где… сколько… и как она… Быстро!

— Ох, мама дорогая! Моему счастью нет предела! — восхищённо и довольно воскликнул Альфи. Он чувствовал себя благим вестником, которому позволено практически всё. И самому не терпелось посвятить Яна в кое-какие подробности.

Он отряхнул руки и промокнул губы салфеточкой.

— Ну, в общем, она ужасно зла… — он предпочёл начать с того, что считал их главной теперь проблемой. — И ещё там этот белобрысый заморыш… — это был второй по важности вопрос, о котором он хотел поговорить. — Но главное, что с ребёночком всё в порядке, — довольно закончил он, церемонно махнув рукой.

— Альфи… к чертям тебя собачим… — терпеливо проговорил Ян. — После того, как ты сожрал целую вазочку шоколадных конфет, спешить уже некуда. Так что можешь вместе с предисловиями и красиво, как ты умеешь.

Альфи откинулся в кресле с таким видом, будто ему сделали самый лучший комплимент.

— Ну, так и быть, — проговорил он нагло и снисходительно. — Со всеми подробностями…

Усталость прошла, а боль исчезла. Может они и были, но он их не чувствовал: ни боли, ни тяжести в теле, ни ломоты, ни нытья уставших мышц.

Собственная боль — это была самая маленькая и незначительная проблема в данный момент. И от неё легко можно было избавиться, выпив таблетку. Они как раз лежали на столе, оставленные заботливой Селестой. Он попросил её, потому что не таскал с собой аптечку.

Селеста уже покинула офис. Арчи всё ещё бегал по зданию и наводил шорох среди оставшихся подчинённых. Альфи смылся ещё час назад. А на столе у Яна стояла чашка с остывшим чаем. Он так к ней и не притронулся.

Вот и прошёл день. Он смешался с ночью, образуя туманный сумеречный свет. Подвесные автобаны зажглись разноцветными огнями; здания засверкали как рождественские ёлки; линия пляжа освещалась яркими уличными фонарями. Майами зажёгся всеми цветами радуги и зажил ночной жизнью. Особой жизнью: полной радости, развлечений и неземных удовольствий.

Ян отошёл от окна и вытряхнул из упаковки таблетку. От собственных мыслей не избавишься так легко как от боли; их не отгонишь взмахом руки и не залечишь пилюлей.

— Вот дерьмо-то… — скривился он и закашлял. Чай, да ещё и холодный, в придачу без сахара — отрава в чистом виде. И таблетка снова застряла в горле. Превозмогая отвращение, он допил чашку в два глотка.

«Эва беременна…», — то, что Альфи написал на том клочке бумаги.

Мозг лихорадочно работал, готовый взорваться. Он думал и думал, и все мысли бились вокруг одной единственной.

Его Эва беременна…

Словно внутри кружился вихрь, сворачивая все внутренности.

Хотелось, что бы время побежало быстрее…

Хотелось быть с ней, а не здесь…

Но чёрт, он так не хотел рисковать ей! Тем более сейчас!

Но это долбанное расследование тянулось и тянулось… И сложившаяся ситуация совсем не исключала новых инсинуаций со стороны этих кровопийц.

Захотелось встряхнуться, чтобы внутри всё устаканилось.

Хотелось сделать что-то, чтобы все встало на свои места. Везде!

Всё достало! Достало это расследование! Достало ждать! Достало, что кто-то решает за тебя как жить!

Чувства различной глубины и тяжести заполоняли душу. Заполнили так, что даже дышать стало трудно. Горечь от сложившейся ситуации камнем лежала на сердце. Злость, ревность и желание быть рядом с ней. И даже боязнь её неприятия и та присутствовала. Надо быть совсем глупцом, чтобы в такой ситуации быть уверенным в себе на сто процентов. Либо совсем не испытывать ничего к человеку, и не волноваться о его отношении к себе.

И страх за неё… Теперь за них…

За себя он не боялся, но она была совсем беспомощная.

А теперь и новое чувство будоражило его. Доселе незнакомое. Далёкое от осознания и трудное для понимания. Но такое волнующее и щемящее… и тёплое…

Эмоции переполняли, а выхода им не было. Своё внутреннее состояние он мог сравнить с ураганом. Без неё совсем невозможно. Невыносимо.

Он был на пределе. На какой-то черте. Разговор с Мартином взбесил, а маленький прилизанный негодяй окончательно довёл его до состояния аффекта. Умело и красиво он выдал все нужные и ненужные подробности и к концу разговора Ян готов был разодрать на фрагменты самого Альфи.

Он сцепил челюсти, дыша чуть чаще, чем обычно. Даже чувствовал на собственных щеках румянец. И сердце грохотало в груди, шумно разгоняя кровь. Крохотные огоньки быстро передвигались далеко внизу по автобану. Он следил за ними некоторое время. Переводил взгляд с одной высотки на другую. «Посчитал» все пальмы на побережье, что были доступны взгляду. Стоял, уперев руки в бока, глядя сквозь стекло.

Красивая завораживающая панорама захватывала дух.

Масштабность…

Объём…

Размах…

Он так любил этот вид. Чувствовал себя частью этого мира.

А какая-то сука пытается отнять это!

Пытается разрушить… Сломать…

Никогда он не собирался никому позволить это. Никогда и никому он больше не позволит сломать себя и в прямом и переносном смысле. Тогда у него было больше сил вынести это, но меньше духу, чтобы справиться с собой. Однако же и тогда он смог. Зато сейчас хватало и первого и второго. Сейчас он готов на многое. Не на многое… На всё.

Из любой патовой ситуации есть выход. Он просто должен быть. И он есть.

— С волками жить — по-волчьи выть… — еле слышно проговорил Ян. А через минуту взял со стола сотовый телефон. — Пора отдавать долги, мой друг…

— Не думал, что услышу тебя, — ответил беспристрастный голос.

— А я не думал, что когда-нибудь мне придётся набрать этот номер, — ответил Ян.

— Я тебя понял. Я сам тебе перезвоню, — ласково ответил мужчина.

В долгих и церемонных прощаниях они не нуждались, Ян просто нажал на красную кнопочку телефона. И снова ждать…

Но это было совсем другое ожидание.

— Ты на месте? Я приеду, — быстро сказал он, набрав ещё один номер. Только взял в руки куртку, собираясь накинуть на плечи, как сотовый затрезвонил.

— Вечер добрый. Хотелось бы увидеться.

— Взаимно. Я сейчас к Грегу, подъезжай туда, если хочешь, — предложил он.

— Ну и сиди ты не высовывайся!

— В смысле сиди и не высовывайся?

— Да в таком… Что ты снова… — Грегори замолчал. Схватил свой стакан и проглотил залпом содержимое. Движения его были резкими и нервозными.

— Ты понимаешь, о чём я вообще тебе говорю? — спросил Ян, повысив тон. Он не пил. Перед ним стоял высокий стакан с минеральной водой, да и к тому он не притронулся.

— А что я идиот, чтобы не понять? — резко ответил Грег.

— Да, что с тобой? — Ян удивлённо смотрел на друга.

— Да, я просто о тебе беспокоюсь! — рявкнул Грег, ещё больше удивив Яна.

— А что обо мне беспокоиться? Чего ты разорался? Ты спросил — я ответил. Какие проблемы?

— Да вообще никаких! — зачем-то он встал с места.

— Ну и отлично. Думаю, мне лучше уйти, — Ян встал и двинулся к двери. Разговор принял неприятный оборот, и продолжать его совсем не хотелось, тем было обиднее, что не он его начал.

— Ты и так всех втянул! Всех кого мог! — сказал ему вслед Грегори. Он не опустился в кресло, а остался стоять у стола, повернувшись к другу и засунув руки в карманы брюк. Ян замер, с сомнением глядя на Грегори и надеясь, что ошибся, услышав эту обвиняющую интонацию.