Эва передвинула стремянку, забралась, и продолжила вымерять расстояние, снова разлиновывая рабочую поверхность — ту самую злосчастную стену. Она усердно ставила точки и чертила линии, когда буквально затылком почувствовала чей-то взгляд. Уже знала это ощущение, его было невозможно спутать с чем-то ещё. Подобного просто не существовало. Только Ян мог вызвать такой отклик и соответствующую дрожь.

— Привет, Ян, — спокойно сказала и улыбнулась.

— Привет. — Послышался деланно громкий вздох.

Эва повернулась и дрогнула. Он стоял очень близко. В чёрном как сама ночь, идеально сидящем костюме и белоснежной сорочке. Ян начал расслаблять узел галстука и на его манжете блеснула золотая запонка, подмигивая и посылая искры удовольствия, которое она неизменно испытывала, глядя на него.

— Не успеешь, — спокойно сказал он.

— Что? — Совсем не поняла, что имелось в виду. Иногда Ян говорил загадками или недомолвками, и что конкретно он подразумевал, оставалось ясно только ему самому.

— У тебя такой вид, будто ты хочешь соскочить со стремянки, да свалить куда подальше. Вот я и говорю, что не успеешь. — Он взял её за руку. — Слазь давай!

Она послушно спустилась на несколько ступенек ниже.

— А что это ты ко мне подкрадываешься? — высокомерно задрала свой носик.

— А я и не подкрадывался. У тебя музыка играет, и ты была так сосредоточена, что не слышала, как я подошёл. А потом… я боялся тебя напугать, чтобы ты не слетела со стремянки. Ждал, пока ты сама меня заметишь.

«Почувствуешь», — мысленно поправила его, — «я тебя не увидела, а почувствовала».

Эва так и стояла на предпоследней ступеньке, не в силах двинуться дальше, потому что тогда ей пришлось бы упереться ему в грудь, а она этого не хотела. И он тут был совершенно не причём — она утратила доверие к себе, и уже давно.

Ян уже привычно оглядел её, проведя взглядом по плавным изгибам стройного тела. На ней были полосатые носочки, и те же шортики, что и в день, когда он в первый раз увидел её, спящую на диване мёртвым сном, и как он отметил, — это были самые сексуальные шортики. Хотя даже мешковина не спасла бы её от него. И только Эва могла делать грязную работу в белой футболке!

— Давай. Поздравляй меня, — мягко потребовал он, но в очередной раз показалось, что имел в виду совершенно другое.

— А с чем? — удивлённо спросила Эва.

«Надеюсь это не день рождения» — тут же подумала она. Это было бы ужасно неудобно, потому что у неё нет подарка.

— А ты поздравь, потом я скажу! — хитро сказал он. — Не отвертишься!

— И не пытаюсь!

Эва повисла у него на шее, и сердце ухнуло вниз, когда, очутившись в крепких мужских руках, она почувствовала тепло его тела. Нет, не тепло — жар!

Он прижал её к себе крепко, как только мог, застыв на месте. А руки тянулись, чтобы потрогать её всю. Полностью.

Нужно это заканчивать. Она чувствовала, как начинает дрожать. Не хватало, чтобы он заметил.

— Надо это отметить! Только ты скажи, что будем отмечать! — Она вовремя нашла повод отстраниться, и он, с одним ему известным сожалением, отступил, отвечая на её вопрос.

Эва глянула на себя.

— Тогда мне нужно переодеться. Я же не могу такое важное событие отмечать в шортах и майке.

У неё был такой растерянный вид, что Ян рассмеялся.

— Нет, давай уж я подстроюсь под тебя, а то мне этот ошейник уже надоел. — Он стянул галстук.

— Хочешь есть? — привычный вопрос.

— Хочу… Эва… — Его тон заставил посмотреть ему в глаза, и то что она там увидела, сбило её веселье.

— Прекрати, Ян.

— Что, Эва?

— Сам знаешь, что… Я пойду, посмотрю, чего там Минни сегодня приготовила, а то я ещё не ужинала.

«Значит — не один я хочу», — довольно усмехнулся он.

— Я не могу поверить, что такое возможно! — засмеялась Эва, глядя как Ян, переодевшись, в джинсы и майку сосредоточенно шарит по шкафам в поисках хоть какой-нибудь бутылки вина или шампанского. Или текилы, или виски, или хоть чего-нибудь…

— Эва, я мало пью, и в основном не дома. — Он встал, задумчиво осматривая кухню, на предмет пропущенного шкафчика. Взъерошил волосы, покрутился на месте и подмигнул ей.

— Есть! Не всё так плохо! Я ещё не совсем пропащий хозяин!

Он пошёл в кабинет и вернулся с бутылкой французского коньяка.

— Ого! — Эва посмотрела на марку, повертела бутылку в руках, пока Ян доставал бокалы. — Это крепко для меня, дружок! Я никогда не пила коньяк!

Она развернула шоколадку.

— Без этой подмоги мне точно не справиться!

— Я тебя научу.

Ян примостился рядом с ней на стул и подвинул пузатый бокал, попутно посвящая в тонкости пития этой огненной жидкости.

Эва глотнула и закрыла глаза, чувствуя, как по горлу прошёл жар, пронизывая до кончиков пальцев. На языке остался горький привкус. Но приятный. Она потянула руку к горлу и Ян, заметив этот жест, сунул ей в рот кусочек шоколада.

— Вот так вкуснее! — мечтательно сказала она, улыбнулась и приподняв бровь, посмотрела на него.

Ян кивнул в сторону холодильника и серьёзно сказал:

— У тебя там ещё целый мешок. Я могу всю ночь тебя им кормить.

Он заправил ей за ухо прядку, выбившуюся из слабой косы, а ей хотелось потереться о его ладонь.

— Прекрати.

— Что «прекрати»?

— Сам знаешь что.

«Где её черти носят? Хоть бы телефон додумалась включить!»

Ян стоял у огромного окна, глядя в сгустившуюся темноту.

Злость и непонимание кружили голову и выводили из равновесия. Ему это не нравилось. Как и не нравилось то, что он испытывал. И отрицать это было бесполезно и ненужно. Она будоражила ему кровь, выводя на уровень, на котором он не мог играть по своим правилам. Вот и сейчас, задала тон, выключив телефон и даже не удосужившись сообщить, вернётся ли вообще ночевать домой. При этой мысли он вздохнул и стиснул зубы. Непривычно чувствовать себя в ловушке, но сейчас происходило именно так. Его гладко выстроенный упорядоченный мир рушился как карточный домик. Ян пытался успокоиться, взять себя в руки, но то и дело снова проверял время, сверяясь с часами.

В кабинете было темно, так же как и за окном. Только экран ноутбука светился, бросая голубые блики на стол, заваленный документами. Ян уже перестал делать вид, что работал, а не ждал её прихода. Цифры уже давно его не интересовали. Он не искал себе занятия, а просто торчал у окна в ожидании чего-нибудь. Например, света фар, подъехавшего такси, или пробирающейся к боковому входу маленькой тени. Или, шагающей по мощёной дорожке к главному входу фигуры.

Он пытался убедить себя, что действует из соображений её безопасности и хочет убедиться, что с ней всё в порядке. Беспокоится всего лишь потому, что она не добралась до дому засветло. Но это не действовало. Никакие доводы не могли объяснить, почему он взбесился, когда Симон неосмотрительно ляпнул что Эва убежала на свидание.

Какое мать её свидание?!

Обычное свидание, такое, как у тысяч девушек… с вином, поцелуями и занятиями любовью. При этой мысли кровь застучала висках. И он осознанно почувствовал, как вены на руках начали вздуваться, а руки медленно сжались в кулаки. Он никогда не задумывался, спит ли Изабелла с кем-то ещё, и что бы он сделал, если бы узнал об этом.

Что бы он сделал? Расстался бы?

Скорее всего. Но только, чтобы найти кого-то более чистоплотного в этом отношении. Сам он никогда не изменял женщинам, с которыми встречался. Зачем? Если можно закончить отношения и начать новые. Всему приходит конец. Такова жизнь…

Странно, но мысль о том, что Эва могла делить с кем-то постель приводила его в бешенство. Видение того, как кто-то касался её волос, целовал нежные чувственный губы, снимал…

Стоп! Вот этого не нужно! Совсем не нужно! Это невыносимо даже представить!

А ведь он ничего не знал о её личной жизни. Есть ли у неё парень, мужчина, жених?

Можно сойти с ума от этих вопросов без ответа.